Я так жаждал своей свободы. Так проклинал судьбу, время и старался держать под контролем всё, что ограничивал её, забывая о том, что ценил сам.

И в этот миг Нея поддалась вперёд, протягивая руку и прикасаясь к моему лицу самыми кончиками пальцев. И от этого лёгкого жеста разряды тока пронеслись через каждую клеточку моего тела.

Я внимательно следил за её эмоциями, словно боялся что-то упустить. Сомнение и страх, промелькнувшие на мгновение, вдруг сменились желанием, которое блеснуло в светлых глазах. Её запах одурманивал меня, её прикосновения сводили с ума, её губы манили. И никогда до этого я не испытывал такую смесь желания и злости, которые бы были настолько переплетены. Эта девчонка, эта шутка моей судьбы, эта чёртова Нея Росс.

Я наклонился ближе, окончательно стирая невидимые границы между нами, а её прерывистое дыхание уже щекотало мои губы.

Воздух вокруг словно превратился в дым, стал удушающим и ядовитым. Нея, казалось, и вовсе не дышала, а я полностью уничтожил миллиметры между нами. Подгоняемый каким-то неконтролируемым порывом, который был сильнее меня самого. Все аргументы и логика отключились, оставляя лишь нас двоих.

Поцелуй был такой мимолётный, такой не похожий на меня и на то, какие были до неё. Но именно он показался сладким кислородом в этой пучине прожжённого воздуха.

Нея резко отпрянула, часто моргая и смотря мне в глаза. А я сверлил её, всё ещё пытаясь объяснить свой порыв.

— Эрик? — послышался знакомый голос Леоны за спиной, который был сейчас таким лишним.

Я не сводил внимания с Неи, которая вздрогнула и посмотрела на вход.

— Оу, извините, — вновь раздался голос мулатки.

И в этот момент словно невидимая пелена спала с моих глаз, возвращая к реальности: тридцать семь дней, время, сопротивление, план, база.

— Оуэн проводит тебя в комнату, — произнёс я, ощущая хрипотцу в горле.

Ещё несколько бесконечных секунд мы буравили друг друга, не смея отвести взгляды. Всё казалось сумасшедшим, но отчего-то правильным. И я не мог взять это под контроль. И именно это бесило меня, заставило сделать шаг назад и молча выйти, оставляя своего анкона в одиночестве Бара.

— Отведи её в комнату, — бросил я Оуэну, который ожидал на выходе, прислонившись к каменной стене.

Ханны и Зака уже не было, как и большей части всех остальных. Только сейчас я обратил внимание, что музыка уже не оглушала, оставаясь лишь тихим фоновым ритмом. Оуэн резко выпрямился и кивнул, оттолкнувшись от стены, и направился в зал.

— И… — остановился я, вполоборота оглянувшись назад. — Можешь не закрывать её больше. Завтра утром будь на тренировке.

Не дожидаясь ответа и реакции друга, я вышел из Бара, направляясь прямо в тренировочный зал. Отворив люк и подтянувшись на руках, я наконец вдохнул свежий ночной воздух, который хоть чуть успокаивал накалённые нервы. Удивительно, как со всеми прошедшими событиями мне ещё удавалось себя контролировать.

Я сел на траву, даже не прикрывая за собой люк, и вслушался в ночные звуки леса, доносящиеся отовсюду.

Обычно меня успокаивала музыка. Ещё с самого детства я любил забраться на крышу, надеть наушники и смотреть в небо, придумывая собственные созвездия. Меня никто даже не ругал, до того момента, пока Ноэ не заметил и не донёс маме. И крику же тогда было…

Нам было по одиннадцать, и о том, что война начнётся через каких-то четыре года, никто и не подозревал.

Это была одна из самых серьёзных ссор с братом, после которой мы не разговаривали целых три дня. А я всё ещё пытался найти лазейки, чтобы пробраться на крышу, но всё было тщетно.

Тогда, забравшись на чердак, разобрал все коробки и пролез к самому окну. Удобно расположившись на широком подоконнике, вытянул ноги наружу и включил музыку на самую громкость. Это был такой важный для меня глоток свободы, но адреналин всё ещё щекотал нервы, и я озирался назад на каждую тень, надеясь, что в этот раз не попадусь.

Так прошло три дня. Мы с Ноэ всё ещё не разговаривали, а я, по всей видимости, потерял бдительность, потому что отец незаметно подкрался и сел рядом, так же свесив ноги за окно. В тот момент моё тело оцепенело. Я истерично прикидывал свои шансы на оправдание и отступление, но папа даже не подавал виду, что что-то было не так. Медленно сняв наушник, я выключил играющую во всю музыку и сглотнул подбежавший к горлу ком.

— Вон то, — отец указал на небольшое скопление звёзд на небе, которые ярко мигали и казались такими далёкими, — созвездие Большой Медведицы.

— Оно больше похоже на ковш, — недоумевающе произнёс я в ответ.

— Верно. А чуть выше — Малая Медведица, за которой присматривает Большая, — продолжал он.

— Но я не вижу в их очертаниях медведей. Почему их не назвали Большой и Малый ковш?

Папа тихо рассмеялся, облокотившись на руки и взглянул на меня.

— Существует красивый миф. Я расскажу тебе о нём чуть позже. Но главное, что где бы ты ни находился, с какой точки Земли ни посмотрел, они всегда наблюдают друг за другом.

Я тяжело вздохнул, понимая, куда клонит отец.

— Ноэ не хотел подставить. Он переживал, испугался, что ты упадёшь. Поэтому и сказал нам, — он на мгновение замолчал. — И сейчас тоже переживает и корит себя.

— Ну вот и пусть корит. Мне нравится быть одному, слушать музыку и… Я чувствую в такой момент, что я свободен, что живу. Я не хочу, чтобы меня контролировал Ноэ, не хочу, чтобы меня ограничивали. Хочу делать то, что я хочу, — упрямо затараторил в ответ, срывая все скопившиеся эмоции.

— Мы все вольны делать то, что желаем, — задумчиво ответил отец. — Но не всегда это будет нести счастье другим. Ноэ хотел обезопасить тебя. Это то, чего желал он, — папа внимательно вгляделся в мои глаза. — Ты пытаешься взять всё под собственный контроль. Но иногда стоит услышать о желаниях и страхах других.

Дуновение прохладного ветра донесло до меня аромат сладких духов, которые показались сейчас слишком приторными. Я обернулся, вырванный из пучины собственных воспоминаний, а Леона опустилась на колени за спиной, ловко разминая пальчиками мою шею.

— Карино слишком много напрягается, — промурлыкала она, придвигаясь ещё ближе.

Её присутствие здесь сейчас раздражало. Как в тот самый день, когда моё одиночество нарушили, не позволяя полежать на крыше.

— Не сегодня, Леона, — довольно жёстко произнёс я.

Её руки на мгновение застыли, а через секунду девушка уже оказалась передо мной.

— Раньше ты не прогонял меня, — возмущённо проговорила она.

Я тяжело вздохнул, совершенно не желая устраивать подобных разборок.

— Это всё из-за неё? Из-за той девчонки? Кажется, Нея. Стоит присмотреться к ней поближе…

— Не смей лезть к ней, — медленно произнёс я, слыша ледяные нотки в собственном голосе.

Даже в темноте, залитой лишь ярким светом серебряной луны, было видно, как опасно заблестели глаза Леоны. Несколько секунд она тяжело дышала, но резко подскочила с земли и вернулась на базу, оставив меня одного.

Я тяжело выдохнул, откидываясь назад, а в голове всё ещё звучал голос собственного отца: «Ты пытаешься взять всё под собственный контроль. Но иногда стоит услышать о желаниях и страхах других».

Несколько тяжёлых ударов в дверь заставили меня испугано подскочить на кровати, нервно натягивая одеяло к подбородку.

— Нея, я могу зайти? — послышался голос Оуэна, и я ошарашено заморгала, не понимая, что могло понадобиться ему в такую рань.

— Да, — с сомнением произнесла я, подтягивая ноги ближе к груди.

— Доброе утро, — произнёс он, приоткрыв дверь, но так и не сделав шаг внутрь.

— Доброе, — непонимающе пробормотала я в ответ.

— Тебе понадобится это, — кивнул он на вещи у себя в руках, пройдя в комнату, и оставил их на краю кровати.