– Ты только это и повторяешь. Но я не идиотка и прекрасно понимаю, что что-то происходит! И у меня к тебе чёртова куча вопросов! Я хочу знать, что творится в этом богом забытом месте! – заявила она без права на оспаривание. – Но для начала объясни, будь так добр, почему ты смотришь на меня, словно на чудо природы?

Матвей несколько секунд пробыл в смятении. Вид у парня был такой, словно в футе от его головы просвистела убийственная молния.

– Извини, – наконец сказал он. – Я не специально. Просто ты – первая девушка, с которой я разговариваю… за последние лет пять.

Катя приподняла брови. Это ей даже в голову не приходило.

– Ты шутишь?

– Нет. Это правда. Я в принципе не очень много общаюсь с людьми, если ты понимаешь. А с тех пор, как бросил школу, из постоянных собеседников у меня остался только отец. Ну, ещё животные, но они не слишком-то разговорчивы.

– А я думала, что дело во мне. Мне казалось, я тебе не нравлюсь, и ты хочешь, чтобы я ушла, – выпалила она. Настал его черёд искренне удивляться.

– Почему?

Катя повела плечами.

– Ну… Я доставила вам столько хлопот. Твой отец мог пострадать из-за меня. И до сих пор может. Теперь мы бежим, чтобы спрятаться от них! Если бы не я, ты бы сейчас был дома со своим отцом! Неужели ты не понимаешь?

Матвей с горечью хмыкнул.

– Вот оно что. Думаешь, что это ты привела в наш дом преступников? Ничего подобного. Ты же слышала, что сказал мой отец. Они здесь давно, гораздо дольше, чем я и ты. Они как… проклятие. В этом лесу их полно. Они уже давно обещали расправиться с отцом, да только кишка у них тонка.

Катя поняла: это самый подходящий момент, чтобы выяснить всю правду.

– Кто это – они? Это какая-то террористическая группировка? Зачем они всё это делают? Они заманивают сюда людей, а потом издеваются и убивают?

– Что-то вроде того, – мрачно ответил Матвей. – Я и сам многого не знаю. А то, что знаю, не стал бы никому рассказывать. Но раз уж ты угодила сюда по их милости, мне стоит тебя просветить. Лагерь, в который вы приехали – он ведь находится недалеко от озера, так?

– Да. Мы ходили туда загорать. А откуда ты знаешь?

Матвей, по своему обыкновению, ответил не сразу.

– Дело в том, что это место далеко не всегда было лагерем. Лагерь построили всего несколько месяцев назад. Двадцать лет назад там было что-то вроде пансионата. Ну, точнее, – презрительно скривился он, – так это преподносило руководство. «Пансионат для особо одарённых молодых людей» или что-то в этом роде. А по факту – психиатрическая клиника для подростков от пятнадцати и старше.

Девушка впала в ступор.

– Такого не может быть!

– После всего, что произошло с тобой и твоими друзьями, ты ещё сомневаешься? – с невесёлой улыбкой спросил он. – Хочешь – верь, хочешь – нет. Мой отец был здесь, когда клинику только построили. И он, и его родители поначалу думали, что это просто учебное заведение для подростков. Сами подростки, кстати, тоже были в этом уверены. Поначалу всё шло неплохо: их обучали разным дисциплинам, отправляли в походы, устраивали шумные вечеринки. Довольно прогрессивно для образовательного учреждения, не находишь? Но через пару месяцев всё изменилось. Сначала некоторых ребят начали отселять от других. Их отправляли в здание медкорпуса и запрещали посещать. Они сидели там днями, неделями и не могли увидеть друзей. Никто не знал, что с ними там делали. Руководство утверждало, будто их обучают по особой программе. Конечно же, никакой программы там не было. Они просто истязали их и пичкали нейролептиками.

Слово «нейролептики» прочно ассоциировалось с чем-то страшным и угрожающим. Кажется, такие медикаменты назначались психиатрами. Катя откуда-то помнила, что эти средства запрещено пить при вождении: они замедляют работу мозга и снижают реакцию.

– Нейролептики пьют люди, имеющие проблемы с психикой, – сказала она. – Может быть, эти ребята и вправду были больны? И поэтому их решили отгородить от остальных?

– Ничего подобного! – резко возразил Матвей. – Никто из них не был болен и не нуждался в лечении! Их просто заперли, как каких-то зверей. За первой «партией» внезапно заболевших последовала вторая. Потом – третья. И так до тех пор, пока в жилом корпусе детей вообще не осталось.

Катя растерянно моргнула. На неё вдруг напал приступ мигрени: голова отяжелела, а в затылок словно вонзилось что-то острое.

– Я не понимаю. Зачем…

– Этого и я не мог понять. О том, что там творилось позже, отец не рассказывал. Но я предполагаю, что эти люди набирали детей для своих экспериментов. Приглашали сюда школьников под благовидным предлогом, а затем мучили. Наверняка ими руководил кто-то очень влиятельный и богатый… садист, который получал удовольствие от чужих мучений. Он и его люди живут здесь до сих пор, хотя официально клиника давно не работает.

– Живут? И где же?

– Где-то в лесу у них должно быть убежище. Но я никогда его не видел, как и отец. Хотя мы изучили эту местность вдоль и поперёк, когда… – Матвей осёкся. – В общем, неважно. Наверняка это что-то вроде бункера с потайным входом. Они скрываются и не могут позволить, чтобы их нашли.

Парень явно посвятил много времени этим размышлениям. Он рассказывал обо всём этом, как о чём-то само собой разумеющемся. С таким же видом обычный человек мог рассказывать о недавно прочитанной книге или впечатляющей кинокартине. Ей стало жутко от этого. За прошедший день она пережила кучу умопомрачительных и безумных событий. Девушка просто была не готова к ужасной откровенности.

В ней проснулся огонёк скепсиса и неприятия. Она обратилась к логике, чтобы попытаться опровергнуть его слова и доказать, что такого не может быть.

– Подожди. Но как же школьники, которых они держали в больнице? Над которыми, как ты думаешь, они ставили эксперименты? Куда они могли деться?

– Не знаю. Но думаю, что большинство из них давно мертвы.

Катя подскочила на ровном месте.

– Но ведь такого не может быть! Сам подумай, как? Как? Неужели куча подростков могла просто так исчезнуть, и никто не забил тревогу? Это просто… это бред! А как же их родители? Друзья? Неужели они не искали их? Если бы что-то подобное произошло, об этом бы все знали! Такие события всегда освещают в новостях, подключают полицию…

– Любой вопрос можно решить с помощью денег. На деньги можно купить не одну, а сотни жизней, – негромко сказал Матвей. – Ты, конечно, права. Я и сам не понимаю, как пятьдесят подростков могли просто испариться. Но факт в том, что многих из них уже никто никогда не видел.

Теперь он смотрел на неё немного иначе. На лице парня было странное выражение – сожаление в сочетании с мрачностью и сомнениями. Катя долго не понимала, почему он прервался посреди разговора. Лишь когда он начал собирать еду её внезапно осенило.

– Постой. Ты хочешь сказать, что они привезли нас сюда для этого? Чтобы над нами… экспериментировать, как над теми несчастными ребятами много лет назад?

Матвей повесил рюкзак на плечи и нехотя кивнул.

– Это всё объяснило бы. Подумай сама. Зачем они пригласили ваш класс в этот лагерь? При том – абсолютно бесплатно? Как ты можешь объяснить всё последующие события? Вас усыпили, кого-то и вовсе чуть не убили, затем тебя и твоих друзей пытались пристрелить при попытке к бегству… Очевидно, что это чей-то злой умысел. Вы нужны этим людям. Для чего – не знаю. И лучше об этом не знать.

Их короткий отдых завершился. Они продолжили путь по лесным дебрям, прислушиваясь к звукам и беспрестанно оглядываясь. Последующие часы Катя безмолвно гадала, что ждёт их впереди. Она не могла представить, чтобы всё сказанное Матвеем оказалось правдой. Ведь если он прав, и те школьники действительно пропали бесследно, то и их всех ждала не менее ужасная участь.

За десять часов почти беспрерывного путешествия Катя возненавидела лес. На каждом метре непроходимой местности прятался маленький капкан. И ноги будто специально несли её в самое пекло всевозможных неприятностей. Во время сбора земляники Катя едва не стала жертвой осиного семейства. Она не заметила их гнезда, расположенного в дупле ближайшего дуба. Кровожадные осы, видимо, почуяли в ней врага и начали окружать со всех сторон. К счастью, Матвей быстро заметил их странный интерес и стремительно потащил её прочь.