– Валерка вены порезал, – выпалила, не удержавшись.

Галочка, продолжала водить утюгом. Даже бровью не дрогнула.

– И как? – вымолвила, наконец.

– Скорую вызывали. Зашивали.

– Значит, жить будет.

– А ты к нему не пойдёшь?

– Зачем? Экстренную помощь ему оказали.

«Вот это самообладание!» – восхитилась Ириша.

На второй этаж спускалась медленно. Серёжа ждал её:

– Зайдём в комнату. Валера просил.

– Может, не надо?

– Иди, не бойся!

Девчонка робко перешагнула порог: «Как вести себя? Никогда не навещала самоубийц. Что говорить?»

Страдалец отвернул голову лицом к стене. Забинтованные по локти руки лежали поверх одеяла. Серёжка подвинул ей стул:

– Садись!

«Что сказать? Что?» Выпалила:

– Валера, ты глупость сделал.

Парни зашикали со всех сторон:

– Молчи!

– Повёл себя как девчонка. Всегда считала таких слабаками! – не могла она остановиться.

– Ах так? Значит, я – слабак?!

Больной вдруг сел в кровати и начал срывать бинты.

– Валера-а-а! – запричитала Иришка, хватая его за руки. – Прости меня-а-а! Я дура!

Она запуталась руками в бинтах и не сразу заметила, что под ними не оказалось не только крови, но и никаких царапин.

– Это что?!

Шестикурсники рыдали от хохота. Почувствовав себя одураченной, Ириша отлупила подушкой, выдернутой из-под лжесамоубийцы, и его, и сообщников. Разъярённая, покинула поле боя. Подружкам в комнате ничего не сказала: стыдно было. К Галочке тоже не пошла. Чего себя на посмешище выставлять?

Через полчаса пришёл Серёжка:

– Не обижайся!

– Что это был за идиотский розыгрыш?

– Хотели помирить Валерку с Галей.

– А я при чём?

– Мы точно рассчитали: если ты поверишь, обязательно побежишь к ней.

– Значит, я, по-вашему, сплетница? – возмутилась Иришка.

– Нет. В тебе сильна девчачья солидарность, – парень примирительно обнял её за плечи.

– А с Галочкой всё-таки не сработало. Не побежала она его спасать!

Спустя неделю Галя сменила гнев на милость. Подробностями Ириша уже не интересовалась.

Их романтическая история началась весенним утром в буфете студенческой общаги.

Иринка с Танюшкой, Галка и Милка, стиснутые очередью, медленно продвигались вдоль стойки. За ней орудовала раскрасневшаяся тётя Поля. Ловко выхватывала сосиски из большого котла, распределяла по тарелкам. Ломти хлеба с бледно-жёлтыми кусочками масла с большого подноса отправляла туда же. Разливала обжигающий чай по гранёным стаканам.

Сплочённость цепочки вечно голодных вчерашних школьников была необходима в противостоянии со старшекурсниками, которые игнорировали правила и бессовестно пользовались привилегиями «стариков».

От вожделенного завтрака подружек отделяли только три девчушки, когда в толпу врезался Ванька Черных. Студент шестого курса славился чрезвычайной беспардонностью. Высоченная фигура нависла над очередью, не видя в ней препятствий. Длинные руки протянулись сразу и к сосискам, и к винегрету.

Иван удивился, когда его развернул парень, неожиданно возникший рядом, и что-то сказал на ухо.

– Привет… – растерялся он.

Ответа Иринка не услышала, хотя следила за обоими с любопытством. В тот момент, когда заступник повернулся лицом, поймала его взгляд. Серые глаза смотрели так серьёзно, что в голове девчонки родилась странная мысль: «Надёжный! Кому-то хорошим мужем будет…»

Младшекурсники облегчённо выдохнули, когда Ванька и другой парень переместились в конец очереди.

По дороге в институт Иришка получила от Танечки, всегда знающей всё обо всех, исчерпывающую информацию о незнакомце:

– Зовут Сергеем. Учится на пятом курсе. Сирота. После занятий работает в травмпункте, поэтому в общежитии не примелькался.

– Девушка есть? – задумчиво поинтересовалась Ирина.

– Конечно! Людмила, с ним в одной группе учится.

– Нет, у него другая, с третьего! – возразила Галка.

– А я слышала, на него наша Валюшка нацелилась, ужинами кормит, – не согласилась Милка.

– Значит, нет никого! – заключила Иришка.

Вторая встреча случилась через несколько дней.

Каждую субботу в актовом зале общежития устраивали танцы. Кто-нибудь притаскивал магнитофон. Его водружали на стул посреди небольшой сцены, включали через удлинитель и врубали звук на полную мощность. Студенческого народу набивалось под завязку. Шейки, твисты впритирочку чередовались с медляками, когда публику покачивало синхронными волнами.

Так было всегда. А тут вечер какой-то вялый организовался. В зале почти пусто. Наверное, перед Восьмым марта кто мог, разъехались по домам. Иринка уговорила пойти на танцы Милку. Не обнаружив веселья, та быстренько смылась обратно.

Ириша окинула взглядом редкую публику и осталась: кучка парней-старшекурсников изображала скуку в сторонке. И среди них он – сероглазый. В том, что заметил её тоже – не сомневалась. Теперь – только подождать, когда подойдёт.

В голове родилась мысль-продолжение: «…почему кому-то? Мне самой пригодится!»

Вечер затухал. К одиннадцати лишь несколько самых упорных парочек топтались в обнимку под тягучие мелодии. Сергей в одиночестве подпирал дальнюю стенку. Друзья давно разошлись. Иришка, даже отвернувшись, чувствовала нарочито равнодушные взгляды, которые парень кидал в её сторону. Не желая первой оставлять арену бессловесного поединка, она раздобыла стул и демонстративно уселась на сцене рядом с магнитофоном. Настроилась решительно. Кто кого переупрямит?

Проблема нарисовалась неожиданно: подвыпивший однокурсник из коридора прямиком выруливал на неё.

«Досиделась! Только тебя не хватало!» Раздосадованная, подхватилась на выход. Вдруг почувствовала: рука легла на талию, мягко уводя в танце от разочарованного кавалера… Всё-таки сероглазый опять пришёл на помощь!

«Дожидаться, когда решит познакомиться, не буду!»

– Меня Ириной зовут! А вы Сергей, – сказала вслух за обоих.

Музыка умолкла…

На пятый этаж девчонка мчалась, перепрыгивая через ступени. Знала: произошло что-то очень важное.

С тех пор они стали парой. Совсем зелёная, в кудряшках веснушках и с золотыми искорками в доверчиво распахнутых глазах Иришка казалась легкомысленной. Серёжа производил контрастное впечатление взрослости, давно содержал себя сам. Когда через год сделал предложение, у неё похолодело в животе. Одно дело – встречаться, весело проводить время. Но выйти замуж…

«Это же навсегда! А вдруг ошибаюсь?! Через год, два пойму – не он – что тогда делать? Может, сказать сейчас, что передумала?» Представила его глаза… «Он же один! Даже пожаловаться некому!»

Потом начались свадебные хлопоты, и времени на переживания не осталось.

Накануне события приехали мама с бабушкой (папа умер, когда Иришка школу оканчивала) и школьная подруга Светланка. Строгий комендант ради такого случая разрешил гостям остаться в общежитии. К ночи утряслись, перераспределились. Взрослым выделили персональные спальные места. Они уснули почти сразу. Подружки, лёжа вдвоём на узкой студенческой кровати, полночи шептались: невеста рассказывала историю знакомства с женихом.

Утром отправилась в салон делать причёску. Упорхнула, светясь от счастливого ожидания…

Она надеялась увидеть мастера-девушку, которая неделю назад выстригла из её пышных кудрей последний писк молодёжной моды – «гаврош». К огорчению, знакомого парикмахера в смене не оказалось. Иришу усадила в кресло глубоко пожилая женщина лет сорока, явно ничего не понимающая в модных причёсках. Девчонка с отчаянием наблюдала в зеркале, как дикий начёс и литры лака превращают задорную стрижку в тяжёлый и громоздкий монумент. Видела собственные глаза в пол-лица, наполненные разочарованием и слезами. Не быть ей сегодня красивой!

Выбежала на улицу, изо всех сил сдерживая бурлящие, как лава внутри вулкана, эмоции. «Только бы не расплескать принародно!» Ещё на троллейбусе пришлось проехать пять остановок! Добежала до общежития. Вихрем пронеслась мимо вахтёрши. Чтобы не разглядела, ничего не сказала! Взлетела на пятый этаж. «Терпежу уже – никакого!» Распахнула комнату. Раскрыла рот шире двери и запустила обе руки в начёс на голове…