В итоге он дважды залил плиту молоком, затопил соседей, потому что забыл закрыть кран, между делом уселся в лужу, сделанную сынишкой на диване. Манечка опрокинула на себя чашку с горячим чаем. У Матвейки красовалась шишка на лбу, а на щеках расцвёл диатез. Это сестрёнка нашла спрятанные мамой конфеты, наелась сама и угостила братишку. Квартира выглядела как после погрома. «Как Иришка справляется со всем этим?! Понятно, почему она стала такой нервной».
На четвёртый день Сергей не выдержал. Явился в отделение небритым и взмолился:
– Может, я тебя домой заберу? Швы потом сам сниму. А то всё как-то сикось-накось.
– Поехали, – легко согласилась Ирина. – Рубашку то почему несвежую надел?
– Не нашёл другой.
На следующий утро бодрый и собранный заведующий хирургическим отделением делал обход, знакомился с историями болезней новых пациентов и полдня провёл за операционным столом. Вечером остался на дежурство. Ночью скорая привезла двоих пострадавших после ДТП.
Ириша в это же время потихоньку наводила порядок в квартире: отделила чистое бельё от грязного, разобрала баррикаду из кастрюль и игрушек посреди комнаты. Не забывала поиграть и вовремя накормить малышей. Перед сном выкупала, рассказала сказку. Прилегла ненадолго рядом.
Шумела стиральная машина. В раковине ждала своей очереди посуда…
Через два дня муж снял жене послеоперационные швы, сказал, что рана чистая, заживает хорошо.
Жизнь входила в привычное русло.
Кто там
Ирина и Сергей въехали в трёхкомнатную квартиру нового дома. Четвёртый этаж! Простор! Особенно после тесной хрущёвки. Мебель, которую перевезли из старого жилья, как будто потерялась на новеньких квадратных метрах, где гуляло эхо.
На следующий после переезда день Сергей отправился на ночное дежурство в больницу. Ирина забрала детей – четырёхлетнюю Манечку и двухлетнего Матвейку – от бабушки. Они тут же начали осваивать необжитое пространство на трёхколёсных велосипедах. Способствовало отсутствие порогов между комнатами.
Наступил вечер. Ирина металась по квартире, пытаясь разобраться в коробках и пакетах с домашней утварью, сваленных в одной из пустых комнат. Она никак не могла вспомнить, куда засунула кастрюли с тарелками. Дети гоняли на велосипедах. Во всю мощь орал телевизор. Шла какая-то юмористическая программа. Выступал Задорнов.
Сквозь привычный шум прорвался звонок из прихожей. «Кто бы это мог быть?» – удивилась Ирина, направляясь к двери.
Звонок повторился.
– Кто там? – спросила Ирина.
Орал телевизор. Что-то с грохотом опрокинули дети. Ответ позднего гостя Ирина не расслышала.
– Кто там?
– Это я… – донеслось еле слышно.
«Кто – я? – начала рассуждать про себя молодая женщина. – Мама не собиралась приходить. Серёжка на работе. Ключи есть у обоих. Никого из соседей ещё не знаю. Вечер уже. Темно. Вдруг грабитель?»
– Кто там?
Невидимый собеседник добросовестно ответил, но расслышать ей помешал характерный звон обнаружившейся внезапно посуды.
«Плюнуть, что ли, и отойти от двери? – подумала. – Нет, невежливо!»
– Кто там? – снова спросила она.
Телевизор ответил взрывом хохота. Дети, громко топая, вбежали в прихожую.
– Кто там? Кто там? – закричали они, перекрывая слабый ответ из-за двери.
«Пойти телевизор выключить? – лихорадочно соображала Ирина. – Время потрачу. А человек ждёт!»
– Кто там? – отчаянно напрягая слух, повторила она.
– Почтальон Печкин! – хором догадались дети.
– Замолчите! – в отчаянии прикрикнула на малышей Ирина. – Это не вам! – добавила, обращаясь к невидимому собеседнику.
Понимая, что попала в совершенно дурацкую ситуацию, вновь обречённо спросила:
– Кто там?
Сквозь детский смех и телевизионные аплодисменты уловила в ответе ту же безнадёгу. Слова опять не расслышала. Решила: «Нет, не грабитель! Ни у одного вора не хватило бы терпения на эту комедию». Она решительно отворила дверь…
На пороге стоял худенький мужчина средних лет в клетчатой рубашке, трениках, вытянутых на коленях, домашних шлёпках на босу ногу и обречённо смотрел поверх очков с дужками, замотанными изолентой.
– Это я, – начал было он в очередной раз…
– Почтальон Печкин! – с восторгом завопили Манечка с Матвейкой.
– Да уймитесь вы! – снова не выдержала Ирина.
– Это я – сосед снизу, – обречённо закончил визитёр, – я пришёл попросить молоток, чтобы прибить гардину. Свой никак не найду…
Ей захотелось рассмеяться.
– А где письмо от нашего мальчика? – дети униматься не хотели.
– Не кочегары мы, не плотники! Но сожалений горьких нет! – гаркнул из глубины квартиры телевизор так, что Ирина вздрогнула!
– Концерт кончился, кино началось, – машинально отметила она… – Простите! У самих ещё полная неразбериха.
– Простите за беспокойство! Устраивайтесь, – сосед облегчённо вздохнул и пошёл вниз. Задники его тапок падали на ступеньки в такт маршу:
– А мы монтажники-высотники! И с высоты вам шлём привет!
Год ребёнка
Такого фатального несовпадения счастливых ожиданий и полной разочарований действительности Ирина и Сергей не испытывали никогда! Казалось, всё предвещало удачную поездку. И время – 1979 год ООН объявила Международным Годом ребёнка. И место выбрано оптимальное: Анапа – Всероссийская здравница семейного и детского отдыха…
Сергей не горел желанием отправиться в дальнее путешествие. Но Ирина, насидевшаяся дома с двумя детьми, рвалась выйти на работу. А перед этим хотела сделать всё для укрепления здоровья малышей. Солнце, воздух и вода – что может быть полезней! Особенно на берегу Чёрного моря.
* * *
Неприятности начались сразу. Москва принимала самолёты, но никуда не выпускала по причине непогоды. Внуковский аэропорт гудел, как улей. Сидячих мест не было. Сдвинув на полу два чемодана, Сергей устроил лежанку для четырёхлетней дочери.
Матвейка все руки отмотал Ирине. Отпустить его на пол она не решалась: сразу устремлялся наружу, вон из толпы, духоты, туда – на свежий воздух. А там – ливень, гром, молнии! Малыш и на руках периодически начинал выгибаться, тянуться к стеклянной двери и канючить: «Гуля-а-а-ать!» Устал маленький. Не может понять, зачем папа и мама привезли его в это место, где много чужих людей, душно и нет игрушек?
Голос в динамике снова объявил: «Рейс Москва-Анапа отложили на час». Который уже? Шестой?
Вылетели на девять часов позже, чем было обозначено в расписании, уже ночью. Самолёт болтало. Он то и дело спотыкался и проваливался в невидимые воздушные колдобины. Ирина всё внимание сосредоточила на дочери (Манечка плохо переносила любой транспорт) и пропустила момент, когда поплохело сынишке.
Спокойный до того малыш неожиданно расплакался. Ирина почувствовала, как нежная кожа ручек, ножек, даже спинки над вырезом футболки похолодела и стала влажной от пота. В следующее мгновение Матвейку вырвало прямо на маму. Самолёт как раз заходил на посадку, дверь в туалет закрыли. Хорошо, полотенце лежало в ручной клади, утёрлись кое-как.
В гостинице, куда в два часа ночи заселили припозднившихся пассажиров, пришлось устроить постирушку в раковине умывальника.
* * *
Новое, согретое южным солнцем, утро принесло новые надежды. Автобус высадил путешественников на городской площади рядом с рынком. Здесь традиционно владельцы жилья встречали приезжих, присматривались, прицельно выдёргивая из толпы подходящих. Кучка незагорелых отпускников постепенно редела. Семья Ирины и Сергея никому не нравилась – маленькие дети. Двое!
Солнце жарило с остервенением! Перегретый, застоявшийся воздух царапал горло. Чёрное море у Ирины ассоциировалось с роскошной сочной природой Крыма. Она бывала там в детстве. Да и двухнедельное свадебное путешествие с Серёжей они провели в Ялте. Поэтому пожухлая из-за засушливого лета растительность Анапы обоим показалась скучной.
