— Так, остынь. Мне совершенно пофиг, кто и что говорит. Им надоест скоро сплетничать. А ты поправишься, и мы…

— Нет никаких «нас»! Есть я — слепая. И ты — здоровый, красивый и добрый.

— Нас такси ждет, поехали домой, — перевожу тему, и веду девушку к гардеробу.

Всю дорогу думает о чем-то своем, кусает губу, привалившись к спинке сиденья и отвернувшись от меня. Ощущение, что смотрит в окно. Она сняла темные очки и в радужках мелькают пролетающие мимо деревья, делая глаза живыми. Но они неподвижны, ничего не видят. Ксю отстраняется, когда хочу обнять ее и мне становится обидно. За что она так со мной?

Но потом представляю себя на ее месте и обида уходит. Я бы разнес все вокруг от отчаяния. Или заперся в подвале, чтобы никого не слышать.

— Я хочу побыть одна, — заявляет Ксения, когда переступает порог своей квартиры.

Перед моим носом захлопывается дверь, я еще с минуту смотрю ошарашенно на железную панель, рука тянется к звонку. Даже дергаю ручку, но понимаю, что она не откроет мне сейчас. Ладно, пусть успокоится, вечером приду с Айко, ему в прогулке не сможет отказать.

Но вечером пришла Юля и попросила не беспокоить сестру, хотя бы пару дней, у нее депрессия. Мама поддержала соседку, вдвоем мне стали промывать мозги.

— Дай девочке время, лечение не поможет, если она на взводе, — говорит мать, а мне непонятно, чем я нервирую ангела. Вроде наоборот, забочусь и помогаю во всем.

— Понимаешь, она считает себя обузой, — грустно говорит Юлька, задумывается, не зная, что дальше сказать. — Думает, что ты бы счастлив был с другой, со здоровой девушкой.

— Серьезно? А если мне никто не нужен, кроме нее? Да я жить стал полной жизнью, только когда с ней познакомился, — вскакиваю и хожу по гостиной. Бесит все.

— Да пойми, сынок, ей нужно понять, что может потерять тебя. Пусть одна немного поживет, без тебя. А ты пока школой займись, выпускной класс, экзамены. Дай девочке время. Успокоится, здоровье на лад пойдет…

— Не пойдет, ма, там денег снова надо кучу… я даже не знаю, где взять. Думать буду.

Ухожу в свою комнату, пес идет за мной. Я долго валяюсь на кровати, думаю, где денег раздобыть на лечение, и все мысли к отцу сходятся. Придется снова на поклон идти. Но ради любимой пойду, к самому дьяволу пойду, если нужно. Представляю ее нежное лицо, сладкие губы… какой у нее смех веселый, хочу слышать его снова и снова.

Заснул в раздумьях. Мать сама выгуляла Айко, не стала меня будить. Проснулся уже к ночи, поужинал и снова спать. Утром решил все равно зайти за Ксенией, чтобы помочь добраться до школы. Может получится ее переубедить, вдруг успокоилась за ночь.

— Ну чего ты трезвонишь? — высовывается из-за двери ее мачеха. — Нету Ксеньки, уехала. Юля ее в центр какой-то повезла, пара часов уже, как умчались на такси. И где только деньжищи такие взяла, раскатываться на такси-то, ведь недешево.

Я забыл про лифт. Новость больно ударила по самолюбию. Сбежала. От меня же ведь сбежала.

Но я ее найду, и прямо спрошу, чем моя помощь ей не угодила.

Днем планирую выложить еще несколько глав, не пропустите!))) Ваша Ариша))

Ксения

Мне не хотелось ссориться с Игорем, это было очень больно, но по-другому он бы не отступился. На тот момент я решила, что это самый лучший выход. Мне нужно побыть одной и принять ситуацию, я уже тут нахожусь неделю, а подвижек так и нет.

— Ксения, тебе пора в процедурную, — слышу голос медсестры, а сама уже не хочу ничего, жалко только потраченных денег. Лежу, не двигаясь на кровати.

Я так и не узнала, кто такой щедрый. Сейчас бы я их не тронула, смысл выкинуть кучу денег, а результат нулевой. В конце концов встаю, ведь Любовь Геннадьевна не уйдет, пока не проводит меня на процедуры, работа у нее такая.

Поплелась вслед за медсестрой, ведя рукой по стеночке. За последние дни это стало так привычно, что были мысли вообще перебраться в интернат для неполноценных, как я. Мысли бегали словно белки, прыгающие по деревьям, мне было настолько плохо, что в процедурный кабинет я вошла со слезами на глазах. Психолог, который со мной работает, недоволен моим настроем, не очень-то помогают его установки, возможно, прошло мало времени.

Когда вернулась в свою комнату, то обнаружила там гостей. Ко мне приехали Соня с Юлькой. Я очень была рада им, сейчас мне очень нужна их поддержка.

— Вот и что ты наделала? — возмущалась Соня. — Зачем отшила Игоря?

— Я его просто освободила от себя, — буркнула в ответ, — пусть найдет себе полноценную, здоровую девушку.

— Ты совсем уже? — не выдержала сестра. — Он страдает! Ходит постоянно с опущенной головой, ни с кем не общается.

Мне такие новости причиняли боль, я не хотела, чтобы он страдал. Искренне считала, что поступила правильно, что так ему будет намного лучше, а на деле…

— Ксю, вот скажи, будь он на твоем месте, ты бы его бросила? — задала вопрос Соня.

Я призадумалась и поняла, что ничего бы меня не смогло оттолкнуть от любимого. Мне бы хотелось быть рядом, поддержать его.

— Нет, — тихо ответила девчонкам.

— Так скажи мне, почему ты решила, что не нужна ему, что он может поступить по-другому? — подхватила сестра. — Почему унижаешь его достоинство? С чего ты решила, что ему так будет лучше?

Эти вопросы жалили меня с той же болью, как и новости о его состоянии. Мне стало ужасно стыдно, ведь получается, я поддалась непонятному порыву, не думая о последствиях. Глупо было принимать за норму слова тех девчонок, они просто выплескивали свой яд.

— Вижу, ты уже приняла решение, — услышала голос Сони совсем рядом, — мы с Юлей тебя поддержим, но ты не должна сдаваться и тебе придется постараться, чтобы вымолить прощение у Игоря. Он очень обижен.

Девчонки после откровенного разговора ушли, а я сидела в комнате и выплескивала всю скопившуюся боль от неправильно принятого решения. Я никогда так не ревела, не могла остановиться. Память еще подстегивала, выдавая мне любимое лицо. Я соскучилась по нему, по его голосу и теплым рукам…

А потом, в один миг выдохнула, перестала плакать и поняла, что я сильная, смогу пройти все процедуры и восстановить зрение. С таким настроем я отправилась к врачу, который вел мое восстановление.

— Ксения, вас что-то беспокоит? — задал вопрос мужчина.

— Нет, просто хочу сказать, что готова пройти правильное восстановление, перестать капризничать и работать усердно над тем, чтобы вернуть зрение, — сказала жестким голосом, — по крайней мере, сделать все для этого.

— Вот этот настрой мне очень нравиться, — я слышала улыбку в его голосе. — Сегодня проведу осмотр и тогда скорректирую лечение. Я рад, что ты нашла силы бороться.

Его слова мне придавали уверенность, я смогу! И тогда вернусь полноценной, верну своего любимого и буду наконец-то счастлива.

Но не все так оказалось просто, изнуряющие процедуры, иногда даже были весьма болезненные. Юля с Соней все так же приезжали ко мне и рассказывали последние новости, даже папа приезжал пару раз, обрадовав, что уже подал заявление на развод и вскоре станет опять холостым.

И вот спустя долгий месяц изнурительного лечения, проснувшись как-то утром, я открыла глаза и поняла, что не кромешная темень окутывает меня. Застыла на кровати, боясь спугнуть рассеянный свет, такой хрупкий и нежный. Пусть расплывчато, но увидела солнышко, а потом различила очертания деревьев. Очнувшись, вызвала медсестру, чтобы рассказать о прогрессе. А та сразу позвонила врачу.

Дыхание срывалось от переполнявших меня эмоций, на глазах выступили слезы радости. По ощущениям, я будто покорила Эверест. Свой личный и очень высокий.

— Ну, что у нас тут? — с этими словами вошел доктор, и я увидела надвигающуюся на меня темную фигуру. — Сегодня поистине доброе утро. Да, Ксения?

— Да, — ответила, улыбаясь, — я расплывчато, но вижу.