— Ты чего, Ксень, — подскакивает ко мне Оля, — бледная такая…

— Убери… мяч.

Я пыталась все забыть. Не получается у меня. Айко совсем не похож на того бульдога, белый и пушистый, но и его боялась. И до сих пор не до конца доверяю. Всегда прошу Игоря гулять с собакой там, где нет людей, ведь намордник тоже не надевает ему. Тру зажившие рубцы, заставляя себя переключиться на клетки для хомячков, оборудованных всем необходимым.

Вечер проходит быстро, еще подвозят мелких животных, надо всех пристроить на ночлег, накормить. Меня заинтересовали аквариумы в виде огромного бокала и золотые рыбки. Стоит это все дорого, но если подкопить, то через пару месяцев смогу купить пару золотых рыбок и аквариум. Сделаю себе подарок к Новому году как раз.

— Всем пока, — машу девчонкам, открывая дверь зоомагазина.

Возле крыльца топчутся Игорь с Айко. У парня что-то спрятано за спиной, он быстро поворачивается к собаке, шепчет и треплет за ухо, а потом Айко подходит ко мне с огромной белой розой в пасти. Он тычется мордой мне в ладонь, вынуждая принять подарок. Мне хочется плакать от умиления, особенно когда пес опускает голову на передние лапы, будто благодарит.

Присаживаюсь возле него на корточки и обнимаю за шею, чувствуя аромат зоошампуня.

— Надеюсь, я прощен, за то, что подставил тебя? — тихо спрашивает Игорь, подавая мне руку.

В окна смотрят девчонки, улыбаются и показывают большой палец в знак одобрения. Я вкладываю руку в протянутую ладонь. Не буду их разочаровывать, пусть думают, что у меня свидание. Но Игорю разъясню хорошенько, что неприлично лезть в чужую жизнь.

Мы отходим на несколько шагов, и вдруг я вспоминаю, что тоже приготовила подарок для Айко.

Ксения

— Я тоже не с пустыми руками, — улыбаясь, треплю мягкие ушки Айко, а тот словно чувствуя, что я ему приготовила подарок, смотрит на меня своими чудесными шоколадными глазками-бусинками и виляет активно хвостом. — Вот, это тебе, — достаю из рюкзака жесткий мосол.

— Спасибо большое, ему как раз по размеру, — улыбается в ответ Игорь, а Айко уже забрал из моих рук подарок и наметился прямо тут его распаковать. — Айко! Дома будешь его мусолить, — строго сказал Воронцов, после чего песик просто отдал ему лакомство.

Когда мы пошли прогуливаться, я решила объяснить Игорю, чего он меня лишил. У меня до сих пор не прошла на него обида, я ему доверяла, а он…

— Зачем ты все рассказал тренеру? Кто тебя просил? — снова спросила, стараясь не переходить на крик.

— Ксю… я за тебя переживаю, это же не шутки, — отвечает он, эмоционально взмахивая рукой, но также старается говорить негромко, чтобы не привлекать внимания редких прохожих.

— Ты не понимаешь, я с детства играю в баскетбол, это единственное, что у меня осталось от той жизни… — мне просто не хватает воздуха в легких, чтобы договорить, а удушающий ком в горле разрастается и мешает. — Я просто хотела последний сезон поиграть, перед тем как поступлю в универ. А ты… вот кто тебя просил? — я старалась глубже дышать, чтобы не разреветься, не хочу показывать ему свою слабость.

— А давай так, ты сейчас доверишься мне, а я наглядно покажу, почему так сделал? — удивил меня Воронцов своим предложением, кидая очередной раз палку Айко, который с радостным лаем находил ее и нес хозяину. — А пока, чтобы выплеснуть негатив, кинь палку так далеко, как только сможешь.

Мне эта идея очень понравилась, и я с удовольствием взяла деревяшку из рук парня. Айко уже стоял наготове, чтобы тут же рвануть за палкой. В бросок я вложила все силы, на которые только была способна, это действительно помогло, мне стало чуть-чуть легче, но обида на Воронцова еще не прошла.

Мы отправились в ту часть парка, которую редко посещала после нападения собаки, но я никак не ожидала, что придем на площадку, где мы иногда собираемся командами и играем в баскетбол. С удовольствием наблюдаю за игрой парней, пока Игорь что-то там делает, я не обращаю внимания, увлеченная импровизированным матчем.

— Закрой, пожалуйста глаза, — показывает мне шелковый шарфик, явно принадлежащий не ему, аж в удивлении вскинула брови, — это мамин, — добавляет, а я не понимаю, зачем он ему.

Закрываю глаза с интересом ожидая продолжения, а он просто повязывает шарф мне на лицо и ведёт на площадку, это я определила по звукам. Ребята на время перестали стучать мячом и наблюдали за мной. Потом я слышу, как он просит у них на время мяч, а те отдают и говорят, что как раз сделают перерыв. Игорь подходит ко мне, вручает этот мяч и говорит, стоя позади меня прямо на ушко, обдавая своим дыханием кожу.

— А теперь сделай свой идеальный бросок, как ты умеешь. Я видел это, — последнюю фразу услышала уже от отошедшего от меня парня.

В этот момент я честно растерялась. Он, что шутит? Как я могу кинуть мяч, если мои глаза завязаны? Издевается надо мной опять, вот я ему сейчас устрою. Снимаю повязку и зло смотрю на него, а Игорь стоит довольный собой.

— Чего лыбишься? Как я, по-твоему, с завязанными глазами должна кидать мяч? — шиплю на соседа.

— А я вот это и пытаюсь до тебя донести, если ты пострадаешь, то ничего не будешь видеть. Это того стоит? — спрашивает меня.

А я стою и смотрю на мяч в моих руках, представляя, как ничего не смогу видеть. До меня начинает доходить, что потом я такая никому не буду нужна, кому захочется возиться с такой неполноценной. Игорь прав, но как же это больно осознавать, что теперь мой любимый вид спорта под запретом. Не сразу до меня доходят слова соседа.

— … как тебе мое предложение? — слышу концовку его воодушевляющего диалога.

— Кхм… извини, я не слушала тебя, — говорю виновато.

— Я говорю, что есть и другие занятия, которые могут тебе понравиться, например, можешь позировать мне, как модель, тем более с мячом ты смотришься просто отпадно, — говорит, подмигивая мне, а сам уже достает свой фотоаппарат и начинает меня снимать. Я закрываюсь от него не готовая к такому эксперименту.

— Ты очень фотогенична, я уже тайком снимал тебя и могу показать фото, — признается сосед.

А я удивленно на него смотрю, и вот злиться бы мне на него за это самоуправство, но приходит осознание, что он обо мне заботится, переживает. Ему не всё равно.

— Я могу на тебя подать в суд, — не удерживаюсь от колкости. — За нарушение личных границ и даже прав.

— Ты серьезно, Ксю… — Воронцов хотел еще что-то сказать в оправдание, но я его перебила.

— Я поняла тебя, но все же хочу пройти полное обследование, чтобы наверняка знать. Понимаешь? — смотрю на него чуть не плача.

Лучше узнать полный диагноз и принять, как бы тяжело это не было. Он прав, но так не хочется верить, что мне нельзя играть. Что больше я не почувствую эти эмоции выходя с девочками на стадион, слышать с трибун крики болельщиков.

— Ты все равно не имел права влезать, — возмущенно сказала парню, — подкатывать к моей сестре, чтобы выяснить что-то, а потом еще и сдать тренеру.

И даже сама не знаю, что больше меня злило, то, что он сдал меня тренеру или то, как мило он общался с Юлькой, которая потом весь вечер жужжала, какой он няшка. А я тихо сидела, скрипя зубами и делая вид, что читаю учебник.

— Ксения… — позвал меня Игорь, голос которого изменился до неузнаваемости, от этого тембра у меня побежали мурашки по коже и дыхание сбилось, чего никогда раньше не было, — ты мне очень нравишься, как ты уже могла заметить. Давай встречаться?

А я стою, смотрю в его глаза и просто не верю тому, что услышала. Меня точно подводит слух. От неожиданности просто не знаю, что ответить. Потом еще долго ночью не могла уснуть, все вспоминая его слова.

Я в тот момент, так ничего и не ответила, а Игорь не стал на этом акцентировать внимание и перевел сразу тему. Снова предложил попозировать, сделать качественные снимки и отдать их на конкурс. Я все же решила обдумать это его предложение.