Виолетта сидела пунцовая, но сдержалась. Зато, когда они вдвоем собрались и вышли из квартиры, Сергей впервые увидел ее в настолько сильном праведном гневе. В лифте она просто взорвалась и долго кричала, что ее мать всегда все портит. Да какое она вообще имела право говорить подобное!

Сергей же оставался стоически спокоен: ну, сказала, ну и что? Решение-то остается за ними. Вику немного успокоила его реакция. Видимо, на этот раз «все испортить» матери не удалось.

Глава 23. Мудрствуй, не лукавя

⁴

Близилось первое обсуждение диссертации Сергея на кафедре. Главный, отдыхая после большого лекционного дня, отпаивал замученного жизнью ученика кофе.

– Вы что такой сегодня?

Сергей покачал головой и уткнулся носом в сложенные на столе руки. Было около пяти вечера. На кафедре уже никого, только они вдвоем, да мухи танцевали в воздухе.

– Пейте кофе. И коньяк попробуйте, он армянский. Что Вы там бормочете себе под нос?

– Спасибо, я не хочу, – ответил Сергей четче и уставился в календарь на стене.

Профессор махом осушил свою рюмку. Сергей продолжал рефлексировать.

– Любите Вы уходить в себя. У Вас там девушка, что ли? – Сергей хотел что-то ответить, но перед ним внезапно плюхнулась толстенная рукопись. – Не хотите побыть оппонентом по докторской диссертации?..

Профессор шутил. По докторской могли оппонировать, то есть критиковать или поддерживать во время защиты, только доктора наук. А Сергей даже еще кандидатом не был – это только предстояло.

– Мне бы с замечаниями наших преподавателей справиться… – так называемые внутренние рецензенты назначались из числа сотрудников кафедры. – Я дебил, Станислав Эдуардович.

– Интересный у Вас вид конформизма. «Буйный» называется.

– Я пропустил то, чему целый параграф должен был посвятить. Зачем я вообще за это взялся?..

– Работа вообще не то, за что стоит браться всерьез, с этим я согласен.

Профессор вновь говорил полушутками, и от этого становилось проще на душе.

– Возьмете и допишете, – проговорил Станислав Эдуардович. – Собственно говоря, дебилизм – это заболевание, которое диагностируется врачами. А мы тут врачебные экспертизы не проводим, только экономические. Так что доделать диссертацию Вам все равно придется.

– А если текст будет посредственным? Или еще хуже – я провалюсь на защите?..

– Хуже посредственности для Вас – провалиться?..

– Не знаю, что хуже… Вдруг моих способностей недостаточно.

– Расскажите, какие у Вас идеи, тогда и проверим. Если недостаточно, тогда отчислим. Шучу. Сошлем в библиотеку. Восполнять интеллектуальную недостаточность. Это, конечно, не сердечная недостаточность, но бывает также опасна, – Главный не знал анамнеза Сергея, иначе никогда не позволил бы себе такое замечание. – Книжки надо читать.

– Я читаю.

– Ну, тогда и не кисните. Есть у Вас мысли по замечаниям?

– Вообще есть, – Сергей достал блокнот.

– Дайте сюда, – научный руководитель взял бумаги и, оставив рюмку, стал смотреть. – Бог мой, ну и почерк. Таким только гостайну шифровать.

– Давайте я сам прочитаю, – Сергей подсел, и оба погрузились в разговор.

Лина, сестра Бориса, обладала внешностью, навевавшей фантастические мысли. Черты ее лица были плавными и притягательными, темные волосы сочетались с темными глазами, такими бездонными, что вызывали страх или, по крайней мере, настороженность. Или же она так действовала только на Сергея.

– Во что ты одет?.. Ты у дедушки своего одолжил эти брюки? – поинтересовался Борис. – Напрягись сам или напряги предков, не позорь кафедру.

Сергей про себя вздохнул. Напрячь своих предков он мог лишь гипотетически. Напряг бы себя еще чуть-чуть – и сдох бы.

В последнее время у него все чаще было подавленное настроение. Профессора он почти не видел, зато Бориса – постоянно.

– Женщину надо подбирать такую, чтобы укрепила тебя в глазах окружающих и главное – не мешала строить карьеру.

– Ты подобрал? – поинтересовался Сергей.

– Подбирал и менял не раз, – усмехнулся Борис. О своей жизни он распространялся весьма неопределенно, видимо, чтобы воображение окружающих могло добавить красок самостоятельно. – Если обращаться с ней правильно, то это поспособствует…

– Не знаю, – Сергей наморщил лоб. – Я не горю желанием.

– Зря. Тебе давно это необходимо. Секс – это вещь вторичная. Его всегда можно найти, если захотеть. Никогда за ним не бегай специально.

Это явно была либо великая мудрость, либо какая-то хренотень.

– Слушай, у Линки проект, – сообщил Борис. Его сестра училась в аспирантуре другого вуза, но активно присутствовала в жизни брата. – Мы сейчас им занимаемся вместе. Не хочешь помочь?.. Там могут быть неплохие выходы потом на нужных людей…

Выходы в нашей стране часто оказывались закрыты или завалены мусором. А вот дополнительная работа отнимала вполне реальное свободное время. Которого итак было мало.

– Мы – элита, Сергей. Двигатель этого мира, реформ, которые сейчас происходят, – внушал Борис. – Надо соответствовать своей роли. Во всем.

Сергей, подчиняясь генетическим представлениям о порядочности и долге, сам не заметил, как постепенно оказался втянут в кучу дел, имевших к его основному занятию мало отношения.

Затем он вдруг осознал, что участвует в странных телодвижениях типа доделывания за Бориса его главы учебника. Потом заменяет его на занятиях. После ищет подарки для каких-то его дальних родственников.

– Перестань теребить нос. Тебя же не в деревне растили, – сказал Борис.

За что так деревню?..

Сергею все больше казалось, что его хотят свести с Линой. В последние недели они много находились в одном помещении, разгребая все возможные задания, сошедшиеся клином на личности Бориса.

Похоже, Сергей ей нравился. Но она ни за что не сделала бы и намека первой. А его самого что-то постоянно останавливало. Глубинная интуиция словно замораживала его и тянула якорем к земле, когда он собирался сделать шаг навстречу. Что за бред…

Сергей вышел на перерыв с конференции в Тамбове и снова почувствовал уныние и злость. В этот миг ничто не радовало вокруг, ничто не было интересным. Даже с девушками не хотелось знакомиться. Вообще ничего не хотелось.

Когда заканчивался второй год обучения в аспирантуре, почти весь текст диссертации был готов. Хвала летним месяцам, которые Сергей убил на его написание. Все разъехались, и никто не доставал и не отвлекал его. Правда ему начало казаться, что в этой жизни он всегда будет видеть только бумагу и печатную машинку, а еще книги, а, например, погулять на воздухе, сможет только в другом мире. Где-то на облаках.

– Это туда, а это подвиньте вот сюда. Тогда Ваш тезис заиграет совсем по-другому, – разъяснял Главный. – Этот вывод поставьте в конец второй главы, а то он у Вас получается преждевременным, основную аргументацию Вы даете позже… Вы что-то хотели?

Станислав Эдуардович взглянул на застывшего в дверях Бориса. Тот покачал головой и удалился.

– Он на меня крепко надулся, когда я сказал, что не буду участвовать в еще одном проекте, так как диссер не успеваю писать. Не хотел никого обижать, но… – пояснил Сергей.

– Вы все равно обидите кого-то, если будете делать по жизни то, что считаете нужным. А последнее совершенно необходимо. Иначе, какой смысл… Вам правда его сестра стала интересна?..

– Не думаю.

– Значит, нет. Раньше Борис постоянно намекал на это. Теперь и не заикается. Держите ухо востро.

Значит, Сергею не казалось, что их собираются сделать парой. Но зачем?.. Пока он еще не до конца понимал, что на все готовых в любое время дня и ночи людей, которые еще и имеют весьма неплохие способности, не так уж много.

Предостережение научного руководителя вызвало озабоченность. Станислав Эдуардович, выходит, не был столь уж высокого мнения о Борисе?..

– В академической среде ведь все женятся друг на друге?.. – поинтересовался Сергей о том, что в принципе и так знал.