– Я не знаю, что еще сказать.

– Про кого ты говорила, что лучше меня оставить с ней?

Вика проявляла стойкость, достойную белорусских партизан. Сергей вздохнул:

– Знаешь, я очень разозлился, когда ты ушла. Так разозлился, что хотел поехать домой и больше не видеть тебя. Но через минуту я понял, что не хочу тебя потерять. Я только обрел тебя, я не могу тебя потерять… И я поехал за тобой.

– Ты очень хорошо поступил, – вымолвила она. – Но… я была лишняя сегодня. И я поняла в очередной раз, что совершенно не подхожу тебе.

– Что за глупости?

– Нет, послушай. Я абсолютно не умею поддерживать разговор. Шутить так, как вы. Меня в дрожь бросает от того, над чем все смеются. И ты был совсем другой.

– Я могу быть очень циничным. Но к тебе это не относится.

– Так не бывает… Человек либо циничен, либо нет.

– Вика, я далеко не ангел. Правда с тобой я стараюсь быть лучше. Но циничные и пошлые шутки мне нравятся. И когда я злюсь – это сущий кошмар. Но я люблю тебя. Слышишь, очень. Да, за мной много некрасивых историй, и гад я бываю еще тот. Но я очень хочу, чтобы мы были вместе. Прости, я не должен был вообще брать тебя в эту компанию, это была дурацкая идея. Ты там никого не знаешь, вот и смущалась. А я нес околесицу.

– Возможно, есть кто-то, кто гораздо больше подходит тебе, чем я.

– Ты на кого намекаешь? Скажи уже прямо, – Сергей поднялся на локте. Глаза адаптировались к темноте, и он видел в общих чертах ее лицо, насколько позволяло ему слабое зрение.

– На Аллу.

– Абсурд какой-то. При чем тут она?

– Ты знаешь при чем. Вы же были вместе.

Сергея бросило в жар. Ей обо всем известно?.. Но этой истории уже сто лет! Год точно.

– Та-ак… Кто тебе сказал? – спросил он.

– В институте люди говорят, – ответила она уклончиво.

Откровение началось с как бы нечаянной оговорки охранника. Тот питал к Сергею довольно сильные чувства, потому что Сергей, еще будучи аспирантом, позволил себе разок послать его матом. Это случилось после того, как охранник наотрез отказался пускать в университет ученых, приехавших из других городов на круглый стол, так как на кафедре что-то напутали с гостевыми пропусками.

Сергей провел трех доцентов и двух профессоров, как Чингисхан свое войско, напролом мимо вахты. А когда охранник попытался его пристыдить за использованное выражение, он ответил, что «стыдно не пропускать уважаемых научных работников, а не использовать возможности родного языка».

Правда на следующий день Сергей понял, что натворил, и сильно боялся, что его отчислят из аспирантуры. Однако, увидев его, охранник лишь начал бурную речь, обосновывающую его профпригодность и общественную значимость пропускного режима. Сергей не жалел о своем поведении: этого охранника в университете не любил никто за мелочность, придирчивость и синдром вахтера.

И вот он самый, оказывается, кинул вслед Виолетте: «Раньше с работы ходил с преподавательницей, а теперь буфетчицу захотел». Когда она осознала смысл, то не смогла удержаться и не выяснить, кто же был этой преподавательницей.

– Я не рассказывал, потому что все давно закончилось. Я встречался с ней всего пару недель. Мы совсем друг другу не подходили: у нас не было ничего общего.

– Вряд ли так думали окружающие, – только вымолвила Виолетта.

Два красивых преподавателя, кандидата наук, работающих на одной кафедре. Трудно представить большее сходство!..

Алла оказалась для Вики огромным испытанием. Почти непосильным. Ее ей показали коллеги в столовой. Всегда одетую с иголочки, уверенную в себе, минимум как принцесса крови.

Вика замечала ее у гардероба говорящей с Сергеем. Они улыбались. Сергей на прощание тронул Аллу за плечо. Тогда Вика проплакала полночи в своей постели. Это невозможно было вынести, и невозможно было в этом признаться.

– Как давно ты знаешь?..

– Неделю…

– Поэтому ты была такая грустная?.. Почему ты не сказала ничего?

– Я думала, что выдержу…

Сергей вспомнил об охраннике и решил, что отрезание языка было неплохим средневековым наказанием. Стоило бы его вернуть…

Их отношения с Виолеттой все еще только начинались. Он же заметил, что что-то изменилось, но… она тогда ответила, что все нормально.

– Я знаю, что вы общаетесь как коллеги. Но видеть, как она с тобой шутит настолько откровенно, улыбается тебе, а ты ей…

– Вика, прости. Я просто олух. Я никогда больше себе такого не позволю.

– Зачем все это ради меня?.. Ты мог бы жить полной жизнью, иметь общие интересы с ней. Ходить вместе к коллегам в гости…

– Боже, да это раз в год бывает…

– Я совершенно беззащитна перед тобой. Все так говорят, и они правы. У меня ничего нет, что я бы могла противопоставить ей.

– Но я остался с тобой, а не с ней!..

– И зря… Она красива и умна.

– А еще я ей на фиг не нужен.

– Ты уверен?..

– Черт, Вика… Она мне не нужна. Потому что нужна мне ты. Ты говоришь, что беззащитна. А я?.. Тебя послушать – так у меня чувств вообще нет. По-твоему, мужчины смотрят только на внешность и какой-то там интеллект, зачастую мифический?.. Ты не думала, как я переживал, что ты не захочешь быть со мной?.. Откажешь мне? Захочешь расстаться, как уже хотела, едва мы начали встречаться?.. Я, по-твоему, не человек, а друг куклы Барби из телевизионной рекламы?.. Зачем бы я вообще тогда пришел сюда?

Сергей откинулся на спину и уставился в потолок. Теперь была очередь Вики.

– Прости… Я… действительно только о себе думаю… Я такого наговорила тебе… опять. Я ужасный человек… – она обняла его и расстроилась теперь уже по другому поводу.

– Нет, сегодня я урод дня. Я сам тебя до этого довел. Так что ты меня прости. И давай забудем обо всем, хорошо?..

– Хорошо…

Они обнялись и стали целоваться. Сергей принялся гладить ее, намереваясь доказать свое раскаяние делом.

– Но там же мама… – прошептала Вика.

– А мы тихонько, – ответил он.

Глава 22. Трапеза без намерений и предрассудков

Сергея настолько успокаивал секс, что ему просто показано было завершать каждую ссору с Викой именно так. Она разбудила его, когда нечаянно хлопнула дверцей шкафа.

Сережа открыл глаза и увидел, что его подруга уже одета.

– Вставай, я пойду нам завтрак сделаю, – сказала Виолетта.

Несмотря на то что его вчера приютили на чужой территории, Сергей предпочел бы поесть долгоносиков с диктатором из южной части Африки, а не делить кухню с Викиной матерью. Диктатор хоть не вмешивался в ссоры влюбленных, заставляя их прощать друг друга. По крайней мере, Сергей так думал.

Виолетта сидела рядом – маленькая смелая принцесса, так долго защищавшая своего рыцаря от дракона, охранявшего ее в башне.

Маргарита устроилась напротив и пробивала в Сергее небольшие бреши взглядом.

– Хорошо выспались? – поинтересовалась она с возможным подтекстом.

– Да, мама, – ответила Вика и засунула себе в рот оладушек.

– Ваша дочь отлично готовит, – Сергею нужно было заполнять паузу.

– Это у нас семейное, – без ложной скромности отметила Маргарита Владиславовна. – Вы давно вместе, получается?..

– С конца прошлого года, – ответил Сергей. Он заметил, как напряглась Вика. Он не забыл, что она некоторое время сочиняла для матери небылицы, прикрывавшие их встречи.

– А узаконить совместную жизнь не думали?

– Мама! – напряжение Вики достигло крайней точки.

– Вика, я не с тобой сейчас говорю, – задвинула ее в угол мать.

– Вообще, это не только ко мне вопрос. Но и к Вике. В любом случае, мы пока об этом не думали, – ответил Сергей. – Тем более что она пока живет у меня не больше трех дней в неделю.

– Больше не приглашаете?

– Почему? Приглашаю. Но она слишком привязана к Вам.

– Конечно, я ее воспитала все-таки. Одна, – подчеркнула Маргарита Владиславовна. – Но я не хочу, чтобы моя дочь жила в гражданском браке без всяких обязательств с вашей стороны.

– Я думаю, что наши обязательства друг к другу основаны на более надежном фундаменте, чем отечественный закон, – сказал Сергей. – Но мы обязательно все обсудим.