Новый знакомый взял на себя роль проводника в академическом мире и изъяснителя его нелегких законов. Которые, по мнению Бориса, состояли в том, что ученые – это нечто вроде современной богемы, превознесенной над всеми людьми, благодаря своему интеллекту, знаниям человеческой природы и отношениям с нужными личностями.

Глава 18. «А компот?» (фильм «Операция “Ы” и другие приключения Шурика»)

Рабочие графики влюбленных не совпадали. В свое время для Сергея стало благословением преподавательское расписание: не надо было торчать целый день на одной месте, разрешалось спокойно работать дома утром, вечером или ночью, хоть в разных носках и старой футболке. Можно было болеть или хандрить полдня, а потом нагнать упущенное: просто бесценно, учитывая особенности его здоровья. Вика же была в столовой, как штык, с десяти до семи.

А так как они очень скоро начали проводить несколько дней в неделю вместе, этот факт наложил немалый отпечаток на некоторые чисто бытовые вопросы, заставив их обоих попыхтеть над их решением.

Например, Сергей пытался было готовить человеческий ужин, но это вполне могло бы привести к обратному эволюции процессу. Картошка у него не прожаривалась, мясо было несъедобным, а салат – вряд ли он вообще знал, как это делается и на что это нужно. Заставлять Вику так страдать, равно как и батрачить после рабочего дня было невозможно.

После долгих переговоров, утомленные любовью и нуждавшиеся в подкреплении физических сил реальной едой, они пришли к соглашению: она будет делать то, что хорошо умеет и не умеет он, он же станет покорным инструментом в ее хозяйственных ручках.

Он и раньше неплохо справлялся с посудой и влажной уборкой, теперь же к этому прибавились длиннющие списки продуктов, из которых Вика готовила что-нибудь вкусное на пару дней. Затем он драил сковородки, кастрюли и все остальное, а она, если бывало настроение, добиралась до того, о чем он и не подозревал: до слоя жира на стенке за плитой или пыли на вытяжке. Она отбирала у него грязные вещи и бросала их в стиральную машинку, а в выходные – о, сбылась его давнишняя эротическая мечта! – выразила совершенно добровольное желание утюжить его рубашки.

Вскоре Сергей ощутил, что из холостяцкой жизни шагнул в эпицентр любви и заботы и совершенно не намеревался прорывать окружение.

Вика всем своим существом верила в значимость любого праведного труда, и для нее это было естественно и неотъемлемо от нее самой.

Глава 19. Ячейка общества

Сергей поймал себя на том, что улыбается, как идиот, и понял, что счастлив. Будь он слегка поумнее, все сложилось бы еще раньше, на его день рождения, тогда бы он не провел его так уныло. Но нерешительность, неизвестность и переменные значения, увы, дают такой результат… И теперь виделось ясным как на ладони, что она все это время тоже хотела его целиком.

Начальный период в отношениях был воистину пылающим, и Сергей наслаждался им, как только было возможно. С Викой они виделись через день, и каждый свободный вечер он скучал. По ее безыскусной манере общаться, по пристальному молчаливому взгляду, по ее улыбке, по расплывающимся в его глазах без очков очертаниям лица и фигуры. По стеснительным движениям, прорывающимся вдруг горячим паром желания. По искренности, с которой она говорила и делала все.

Вика давно не ощущала такого подъема. Такого света во всем, что заслонить его не могло даже настроение матери, разочарованной столь банальным грехопадением. Между родительницей и дочерью вдруг живо воскрес давнишний инцидент, невидимой стеной разделявший их на два лагеря.

Ей был 21 год. А по мнению Маргариты Владиславовны, уже 21. Подходящий момент, чтобы подобрать девочке жениха. Посоветовавшись с двоюродной сестрой, тетей Вики, мама нашла для дочери приличную партию. Около 30, вполне терпимая внешность, неплохая профессия, приемлемые жилищные условия – двухкомнатная квартира, в которой мужчина жил вместе с родителями.

Виолетта не была против знакомства. С некой надеждой она несколько раз встретилась с молодым человеком. Было ясно, что он хотел семью, и она казалась ему приятным вариантом. Вика пока не знала, что думает о нем. Но раньше, чем осознание, на ее организм нашла болезненность и тревога. Она никак не могла найти себе места и, как ни пыталась успокоить нервы, вдруг поняла, что мысль не то что о браке, а даже о встречах с ним делает ее жизнь невыносимой. Физически.

Все знали, к чему идет дело. Но вот новое свидание – поход в музей, – и Вика набралась храбрости, чтобы признаться, что это была ошибка. Все сказанные далее слова вспоминались ей, как в дымке. В общем все выглядело как последовательная смена удивления, возмущения, уговоров и, наконец, негодования.

Она вернулась домой сама не своя и попыталась уединиться на кухне. Но вскоре туда зашла мама, которой обо всем поведал телефонный звонок.

Долгие слезы, повышенные тона, упреки. Маргарита настаивала, чтобы дочь помирилась с «женихом». Но Вика впервые в своей жизни заупрямилась, как ослица. Она наотрез отказалась даже разговаривать с ним и сквозь рыдания твердила, что не выйдет замуж.

Обиды, скандалы и непонимание почти что два месяца сопровождали эту общесемейную драму. Оскорбленный молодой человек стерся из поля зрения.

Но что могла поделать мать? Запереть или выгнать дочь из дома было бы слишком, серьезно надавить и заставить пойти в ЗАГС при отсутствии у пары интимных отношений – невозможно, иные же воззвания к стыду и здравому смыслу на Вику не действовали.

И вот через несколько лет, когда все уже махнули рукой на возможность ее замужества, – повторение демарша. Обычная девичья дурь: пошла на поводу у мужчины и пребывает в мире цветных бабочек, пока ее сердце на растопчут, а репутацию не погубят.

То, что на дворе был конец XX века Маргариту Владиславовну интересовало еще меньше, чем ее собственные похождения в молодости. Скоро дурочка за все поплатится и жалеть ее никто не станет.

Сознание Вики невообразимым образом взаимодействовало с вопросами любви и секса: у нее словно была выделенная телефонная линия с какой-то сокровенной внеземной силой. Сообщили бы ей, что всю жизнь нужно прожить без этого, она бы расстроилась, но смирилась. Но сейчас ей будто дали полное одобрение, и она не ощущала каких-либо угрызений или сомнений. Страхи и огорчения, конечно, одолевали ее временами, но с решительностью римского легионера она снова шла в объятия Сергея.

Вика наконец получила то, чего так долго ждала. При этом почему-то от плотских отношений не перевернулось небо, а люди не стали ходить вверх ногами. Ни у кого не отрасли крылья птеродактиля, посреди квартиры не возник трон, усыпанный шипами. Люди по-прежнему были людьми, общение – общением, а любовь… она стала еще прекраснее.

Их новая жизнь длилась почти месяц, и пока все шло очень хорошо. Лишь под Новый год Сергея взбесило, что она решила встречать праздник не с ним, а со своей семьей. Он не мог найти этому никаких разумных объяснений, но все же сдержался. Ссора и ультиматумы совсем не входили в его планы. Вика была такая милая и заботливая, нужно было отплатить ей тем же. Тем более, что ее отношения с родными ему представлялись мрачным волшебным лесом, из которого нелегко найти выход. Ему ли было ее судить?..

– Но ты же первого числа приедешь? – настаивал он.

– Я постараюсь…

Сергей вынудил ее пообещать, а себе рекомендовал напиться с горя самого дешевого шампанского и смотреть самые тупые передачи, пока не уснет на диване.

Глава 20. Обломки самовластья сами на себе имена не напишут

³

– Не могу я его все-таки понять, – заключила Алла Алексеевна. Она помешала ложечкой чай и отпила маленький глоточек.

– Значит, это правда, что он встречается с кассиршей? Господи, я и не представляла… Думала, что люди болтают.

Мария, подружка-преподаватель с «родственной» кафедры, поддерживала беседу за столом. Уже минут пятнадцать они с Аллой обсуждали накипевшие на ось жизни события.