— Не знаю, — призналась Бет. «Я не помню, чтобы у меня была какая-либо семья, кроме моих родителей и сестер, но я полагаю, что он мог быть родственником».
Одилия кивнула, а затем наклонила голову и прокомментировала: «Ты потираешь живот. Тебе нужна кровь?
— Возможно, — признала Бет с гримасой. — И еда тоже не помешает.
— В самолете есть кровь? — спросила Кира, глядя в сторону кухоньки.
«Да, конечно», — сказала Бет и встала, чтобы направиться к камбузу, думая, что ей действительно нужно было потратить время, чтобы перекусить, прежде чем отправиться на аэродром. Она собиралась, но к тому времени, когда она приняла душ, переоделась и собрала свои вещи, Матиас настаивал, что уже пора идти.
Войдя на кухню, Бет оглядела дверцы деревянного шкафа, задаваясь вопросом, где из них холодильник, а затем она просто начала открывать их одну за другой в поисках крови, крекеров или — черт возьми — даже арахиса или кренделей. Она не ела с пятничной пиццы. Ну, технически, в субботу утром, предположила она. Сейчас был воскресный полдень, и она была голодна.
В первом шкафу стояли стаканы и чашки, а во втором она нашла тарелки и миски. Но в третьем были небольшие пакеты с чипсами, арахисом и, да, крендельки, а также хлебные палочки и крекеры.
— О да, — пробормотала Бет, но продолжала открывать двери, пока не нашла два небольших холодильника размером с барную стойку. В одном была кровь, и Бет взяла пакет, прежде чем открыть шкаф рядом с ним, чтобы найти второй холодильник со свежими фруктами, сыром и соусами.
— Джекпот, — радостно сказала она и прижала пакет с кровью к клыкам, а свободной рукой схватила персик.
«Еда.»
Вздрогнув от этого глубокого грохота, Бет резко повернулась и увидела Скотти, стоящего позади нее и уставившегося на содержимое холодильника. Как только она это сделала, его взгляд переместился на нее, и он прорычал: «Я голоден».
Судя по тому, как увеличилось количество серебра в его глазах, Бет подозревала, что он говорит не только о еде или даже о крови. Она не удивилась, когда он подошел ближе, схватил ее за талию и поднял, чтобы посадить на стойку.
Глаза Бет расширились, когда он это сделал, но она просто вцепилась в пакет и в персик чуть крепче.
— Так голоден, — пробормотал Скотти, вставая между ее ног. Когда персик ударился о его грудь, он с интересом взглянул на него, а затем улыбнулся и поймал ее запястье, чтобы поднять его, пока персик не оказался перед его ртом. Он откусил большой кусок, бормоча от удовольствия, пока жевал, а затем взглянул на ее руку и замер. Бет проследила за его взглядом и увидела, что из откусанного персика стекает сок, образуя маленькие ручейки по ее руке и запястью и далее к локтю.
Проглотив кусок, Скотти наклонил голову, чтобы поймать каплю сока, свисающую с ее локтя. Затем он последовал за ручейком вверх, заставляя ее кожу покалывать, когда его язык царапал ее чувствительную плоть, слизывая сок.
Бет затаила дыхание, пока он лизал ее руку и запястье, но когда его язык скользнул между ее пальцами, она застонала и отпустила персик.
Скотти поймал падающий фрукт и положил его на прилавок. Воспользовавшись тем, что ее рука теперь была пуста, он втянул один палец в рот до основания, а затем позволил ему выскользнуть обратно, прежде чем взяться за следующий и повторить.
Бет никогда в жизни не испытывала ничего более эротического. Ее тело дрожало, груди твердели и болели, а ноги пытались сжаться, чтобы облегчить боль. Однако Скотти оказался между ее ног, предотвращая это, и, по-видимому, сами по себе, ее ноги сомкнулись вокруг него, притягивая его к себе.
Она стонала вокруг мешка с кровью во рту, когда Скотти терся о нее. Откинув голову назад, Бет позволила своим глазам закрыться, а затем моргнула и открыла их, удивленно опустив голову, когда пакет с кровью внезапно вытащили изо рта. Он был пуст, она увидела, как Скотти бросил его на прилавок, а затем его рот накрыл ее, его язык прошел мимо ее губ, когда он прижался к ней пахом.
Бет ахнула, а затем наклонила голову и схватилась за его плечи, отвечая на поцелуй. Она почувствовала, как он схватил ее за грудь, и застонала, пока он массировал ее, ее ноги сжались вокруг его бедер, а каблуки сильнее прижали его к себе, чтобы усилить трение.
Зарычав ей в рот, Скотти отпустил ее грудь, затем вытащил ее футболку из джинсов и натянул ее поверх лифчика, который был под ней. Его быстро стянули вниз, так что он мог потребовать один опухший сосок.
— Вы нашли какую-нибудь пищ… О! Извините.»
Бет и Скотти сразу разошлись, и она тупо посмотрела через его плечо на Одилию, мгновение она пыталась вспомнить, кто она вообще такая. И это то, что прикосновение Скотти, его настоящее живое прикосновение, сделало с ней, признала Бет. Она забыла обо всех и обо всем, кроме того, что он заставил ее чувствовать.
— Извините, — взволнованно повторила женщина. — Я просто была голодна, но я….». Развернувшись, она бросилась обратно к сиденьям и скрылась из виду.
Скотти остался неподвижен после того, как она ушла, его голова повернулась туда, где она была, и Бет заставила себя замедлить дыхание и сделать глубокий, успокаивающий вдох. Как только ее сердце перестало стучать и боль в теле утихла, она убрала руки и расцепила ноги вокруг него, а затем быстро привела свою одежду в порядок.
— Мы должны присоединиться к остальным, — прошептала она, нажимая одной рукой на его грудь, чтобы он отошел назад.
Скотти вздохнул и отпустил ее, чтобы подчиниться, отойдя от нее, чтобы она могла соскользнуть со стойки.
— Одилия…
— Твоя дочь, — закончила за него Бет, повернувшись и доставая поднос, который заметила в одном из шкафов. Затем она быстро начала собирать предметы — стопку тарелок, крекеры, сыр, фрукты, хлебные палочки, соус и даже несколько пакетов с кровью и полдюжины банок газировки.
«Ты забрал ее к себе и заботились о ней после того, как ее семья была убита, а она обратилась. Это было мило с твоей стороны, — добавила она.
— Она была совсем ребенком, — торжественно сказал Скотти. «Она потеряла все».
— Ей повезло, что ты ее спас. Бет взяла поднос. Повернувшись, она посмотрела на него и добавила: «Я тоже. Даже если ты хотел стереть мои воспоминания.
Бет не стала ждать ответа, а проскользнула мимо него с подносом.
«Кто-нибудь голоден или хочет пить?» — весело спросила она, неся закуски к креслам, где сидели женщины. Бет не удивилась, когда все мужчины немедленно двинулись вперед, желая изучить подношения. Она была быстро окружена мужчинами и женщинами, хватавшими разные предметы, и была уверена, что скоро вернется, чтобы взять еще всего, но тут Скотти вышел из кухни со вторым подносом, полным еды и крови.
— Поставь на стол, — тихо предложил он. — И обязательно наполни тарелку и возьми пакет с кровью. Прошло больше суток с тех пор, как ты ела, и один пакет крови, который ты только что выпила, тебе не поможет.
Покраснев, главным образом потому, что теперь она думала о том, почему она не ела больше суток, Бет сложила еду на тарелку, прежде чем схватить пакет с кровью и вернуться на свое место.
Она взглянула на Одилию, садясь, но женщина сидела тихо и неподвижно, глаза ее были закрыты. Задаваясь вопросом, насколько неловко это будет между ними, Бет вздохнула и пока отложила кровь, чтобы сосредоточиться на еде. Она изо всех сил старалась не думать о Скотти во время еды, но это было невозможно. Ее тело все еще гудело от того, что он с ней делал, а на самом деле он не так уж много сделал. Поцелуй и прикосновение, и она тряслась, как девственница в брачную ночь.
Ненадолго закрыв глаза, Бет задумалась, чего он от нее хочет. Она знала, что он не хочет ее как пару. Да, он хотел ее, но только физически. Насколько она могла судить, Скотти не хотел ее ни для чего другого, ни как партнера, иначе он потребовал бы ее сто лет назад. Так что же они имели? Это была интрижка? Сделка? И если да, то как долго это должно было продлиться? Для него это было просто развлечение? Потом он просто вернется в Англию? Или они просто будут вечными приятелями по постели, спать вместе каждый раз, когда их пути пересекутся в течение следующего тысячелетия или около того, или пока он не встретит другую возможную спутницу жизни, которая, возможно, была бы более подходящей?
