— Чтобы придерживаться подобного взгляда, я и сам должен стать таким же древним ископаемым. Молодым старичком.

— Не вижу проблем. Сам рассказывал, что привык общаться с немецкими студентами, то есть с теми, кто тебя старше. Привыкай на равных общаться с преподавателями. Умный преподаватель оценит, если будешь говорить дельные вещи. А с дураками, так и не общайся вовсе. Сдал зачёты и экзамены и забудь о них. Сам знаешь: «что лучше с умным потерять, чем с дураком найти».

— Знаю я это, дома всегда так говорят, и по любому случаю. Уже надоело это выслушивать, втолковывают, как несмышлёнышу.

— Значит, хотят, чтобы повзрослел, но это совсем не значит, что вообще не надо расслабляться. Хорошо, что мне многое рассказал. Надо вам с Верочкой устроить выходные и повеселиться. Хватит корпеть над учебниками. Сходите в кино или на концерт, посидите в кафе или ресторане. Тебе можно доверить такое задание, не завалишь? Отдыхайте, Новый Год на носу, а после него будет некогда, и все работы встанут, как минимум на месяц. «Один переезд равен трем пожарам»[130].

Гостинца ЦК «Кодру». Разговор в номере.

— Доброе утро, вы меня вызывали?

— А, Ангела. Заходи и присаживайся. Я сейчас завершу.

— Хорошо, что зашла, мне интересно узнать у тебя, как прошел вчерашний день? Было интересно? Есть что-то новое?

— Даже сложно определенно сказать. С одной стороны посмотрела город и узнала много нового, но весь день меня не оставляло чувство, что Володьйа думает о чём-то постороннем. Только когда начинал рассказывать, то сосредотачивался и говорил ровно и образно. А после моих вопросов, обычно переспрашивал и долго думал, как ответить. Создавалось впечатление, что либо не очень сообразителен, либо совсем о другом думает.

— Понятно, у меня такого впечатления не сложилось, — и Мартина улыбнулась, — Но ты целый день с ним общалась и возможно он изменился.

— А ещё, в школе он всё время пытался меня обмануть и подговорил своих одноклассников. Не знаю, для чего ему это понадобилось, только не за тем чтобы произвести впечатление. С самого начала было видно, что он только выполняет задание, которое получил в общежитии. И что самое интересное, почему-то там командовал маленький ребёнок. Капризы понятны, но их надо пресекать, а его все слушались, и мама и Володьйа также. Так можно испортить ребенка, нужна строгость в воспитании.

Мартина снова улыбнулась и пояснила.

— Ты просто не до конца всё знаешь. Я побеседовала со студентами, и они рассказали, что с ним приходит охрана и дожидается у общежития, пока он выйдет. К нему приезжала комиссия из министерства образования из Москвы, и изучали вопрос, каким образом проводить его обучение. Он тут местная знаменитость. Его мама — подруга Хайди, и они часто общаются и многое рассказывают друг другу.

— Тогда становится понятно. Но зачем меня обманывать в школе. Это у них такие шутки для иностранцев?

— Скорее нет, когда я училась в Союзе, такого не припомню. Наоборот вели себя откровенно и дружелюбно. Без глупых шуток.

— Ну не знаю, сначала все хотели меня обмануть, утверждая, что он не состоит в их комсомоле, а затем, что он написал песню, которую там репетировали. Я пыталась выяснить, как он это делает, но он быстро ушел к сцене, и затем стали петь другие песни, которые я ещё не слышала. И потом, он не спешил подходить, наверно боялся, что я смогу обнаружить его обман. А по дороге молчал, и старался не заговаривать со мной.

— Не знаю, может в школе принято так подшучивать над незнакомцами? Значит, вчерашний день пропал впустую и ты ничего нового для себя, так и не узнала?

— Как раз нет. Я пообщалась в школе со всеми остальными, и это было очень интересно. Они откровенно делились со мной впечатлениями и спрашивали моё мнение по многим вопросам. И я должна сказать, что сам концерт мне очень понравился, а все песни были не хуже модных среди нашей молодёжи. Ни одной я раньше не слышала, а я интересуюсь новинками музыки. А Володьйа даже предложил провести гастроли в ГДР и спеть там эти песни. Он утверждал, что все они написаны в Союзе и неизвестны за его пределами. А всё потому, что их не исполняют известные исполнители. Даже оговорился, что и комсомольское руководство поддержит такое начинание, и может быть оплатит гастроли. Потом правда вспомнил, и стал говорить что это дело комсомола, а он не состоит в нём. Как будто меня можно обмануть.

— Интересно, и ты действительно считаешь, что выступление будет интересно нашим подросткам? Тут я всецело полагаюсь на твоё мнение, так как сама не слышала.

— Так у них скоро концерт, и можно сходить на него послушать.

— А ты не помнишь, на который день он назначен. Мы послезавтра вечером улетаем в Москву.

— Нет, они не говорили, но кажется завтра в понедельник вечером.

— Хорошо, сейчас позвоню и уточним.

Вот и начались подводные камни. Звонок Мартины застал меня, когда мы занимались с джуниором. Не так давно закончились выяснения отношений, он успокоился и мы пообедали в тесной компании. Бабуля, Верочка и мы с джуниором.

На обед нам бог послал: почти, как и Алесандру Яковлевичу — домашних грибочков, борщ украинский со шкварками и на второе запеченную в фольге курицу с гарниром из риса с сушеным черносливом. Даже джуниор отошел от такого вкусного пиршества и подобрел от сытости.

А после обеда мы кинулись грызть гранит науки, и даже с удвоенным рвением. И тут звонок. Мы занимались в зале, чтобы не мешать Верочке, а бабуля оккупировала порученную её заботам кухню. Она и взяла трубку. А потом позвала джуниора.

Он там что-то бекал, мекал, и мне пришлось подойти и забрать трубку. Ахтунг! Выяснилось, что немецкая делегация посетит праздничный концерт в школе. Бли-ин, надо звонить учителям, и срочно готовить еще один номер. Мартине понравилась идея гастролей, а это значит придется подключать этих упырей из ЦК комсомола. Пусть хоть растрясут мошну, и оплатят гастроли из своих средств.

Но сначала нужна Эльвира Николаевна.

— Джуниор, ты чей-то номер, девочек участвующих в исполнении, знаешь? Давай цигиль, цигиль, Ай лю-лю. Бистро.

— Так дома большинство записано, а зачем?

— Нужен телефон Эльвиры Николаевны и немедленно. Кто там с ней больше контактирует?

— Хорошо, сейчас узнаю. А дальше что?

— Позвонишь и извинишься за беспокойство, но выходной отменяется. Попроси, чтобы предупредила завучей или по партийной линии, что завтра вечером в школе будут представители ССНМ на концерте. И что нужна срочная репетиция, так как у тебя родилась ещё одна песня. Она простая, но её надо петь вместе с залом, хотя бы припев. Пока будешь это утрясать, я запишу ноты и стихи, а Верочка споёт, и завтра, может быть, ей тоже придётся петь, не уверен, что девочки успеют выучить слова. Правда они простые и их немного. Я пошел писать, а ты действуй, и отнесешь ноты ей в школу, пока все будут подтягиваться.

И пошел, в другую комнату отрывать Верочку от учёбы. Быстро записал слова и дал ей учить. А сам сел ноты записывать, пришлось покорпеть, давно не тренировался. Но тут, как с велосипедом: раз научившись, будешь ездить без проблем.

Так и получилось, пока всё писал, джуниор поставил многих на уши, и даже обзвонил нескольких девочек, чтобы они предупредили всех, что «хватай мешки, вокзал отходит»[131].

Потом я заставил Верочку пару раз пропеть по листку. Объяснил что это песня протеста западной молодежи против бесцельности жизни и притеснения со стороны властей. Всего-то во втором куплете сделал красным флаг, а в концовке изменил слова, на вернуть старика в тюрьму. Петь песню надо с надрывом и даже иногда кричать. Ладно, третий сорт — не брак. Для начала сойдет. Молодой выслушал и одобрил, а я его послал. То есть, бежать нести ноты учителю в кабинет, или сразу в актовый зал. Она должна их изучить перед исполнением. Дал задание пояснить, что песня протеста западной молодёжи и нужны тяжёлые басы и гитарные проигрыш после куплетов. И понадобится красный флаг во втором куплете.