– Какая ночь, какие ароматы необычные! – сказала она ему, замирая.

– Да, красиво, – ответил он. – А хочешь, поедем в бильярдный клуб?

– Ой, нет, не надо! – вскрикнула Полина. – Лучше просто погуляем.

Они вышли из кафе, и медленно двинулись по притихшему Арбату. Где-то запел ночной соловей. Роман обнял её за плечи, притянул к себе. Свернули в Серебряный переулок. У Полины закружилась голова, стало жарко, душно, она вдруг слабла и простонала:

– Я устала.

– Сейчас отдохнёшь, – ответил Роман, и достал мобильник:

– Макс, подъезжай, мы в Серебряном, – сказал он в трубку.

– Кому это ты звонил? – поинтересовалась Лина.

– Своему водителю.

Вскоре подъехал лимузин шоколадного цвета. Полина уже ничему не удивлялась. Внутри машины была огромная комната, уютные мягкие длинные кресла в белом бархате. Этих кресел было штук тридцать, так показалось Лине. Приятная прохлада с запахом морского бриза – от кондиционера. Она принялась всё рассматривать и изучать. И обнаружила в машине бар, видео, аудио, лазерный луч, DVD, CD, MP3, и много ещё разных прибамбасов. На потолке вдруг возникло звёздное небо.

– Ой, как чудесно! – простонала она.

Роман мягко улыбнулся, и налил в золотистые бокалы земляничный коктейль. Протянул ей бокал.

– Ну, чокнемся, чудо моё, – сказал нежно.

Коктейль оказался необычайно ароматный, земляника словно только что с лесной поляны, с чуть заметным оттенком хвои и солнца. Полина пила медленно, прикрыв глаза и с наслаждением откинувшись на спинку кресла.

– Ну как? – спросил Роман.

– Офигенно! – произнесла она с чувством.

– А что это у тебя за подвеска? – спросил он.

– Это флэшка, – сказала Лина. – Там вся моя инфа и ролик с убийством. Мне его прислали по ошибке и велели стереть, но я скинула на флэшку.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Роман. – Дай-ка посмотреть!

Лина сняла с шеи флэшку и протянула ему. Он тут же вставил её в свой ноут.

– Да это же… Это же!!! – воскликнул он. – Ха-ха-ха! Воистину, пути Господни неисповедимы!

– А в чём дело? – насторожилась Лина.

Роман вынул флэшку, вложил её в ладонь Полины, и сказал:

– Владей! Это постановочное видео. Это меня убили.

– Как?! – ахнула Полина.

– Видишь ли, меня заказал партнёр по бизнесу, мой лучший друг. Как выяснилось, жену мою с сыном подорвали тоже по его наводке. В машине.

– Какой кошмар! – ужаснулась Лина.

– Кошмар, это ещё мягко сказано. Но мои люди перехватили киллера, я ему не хило заплатил, и с помощью полиции было состряпано моё якобы убийство. Ролик послали заказчику.

– А если это постановка, то почему же так стремились, чтоб я стёрла ролик?

– Идиоты потому что, – сказал Роман. – Заставь дурака Богу молиться, он лоб разобьёт. Налить ещё?

– Давай. А большой у тебя бизнес? – поинтересовалась Лина.

– Крупный, – ответил Роман, наполняя её бокал.

– А что стало с твоим партнёром? – спросила она.

– Умер в тюрьме. Но не сразу. Сначала сбежал. Или откупился. Ловкач такой, ха-ха.

– Опять убить пытался?

– Я прятался. Не долго. Его быстро поймали. Неделю я жил на Афоне, среди монахов. Многое передумал и понял. Я его простил. Знаешь, время ведь понятие растяжимое, и неделя может быть длинною в вечность.

– А, ну ничего себе! А я, представляешь, вот, – неожиданно для себя сказала она, – моя подруга считает меня простодушной. Говорит, что я как ребёнок. Наивная.

– Бог любит простых, с детской душой. Он им помогает. – Роман ласково улыбнулся и наполнил свой бокал.

Золотистое стекло нежно звякнуло, когда они чокнулись. Звёзды на потолке салона стали разноцветно крутиться, заиграла музыка.

Лимузин шоколадного цвета мягко катил по ночным улицам.

Экстремальный штрих-роман

(основан на реальных событиях)

Листья падали с оглушительным шумом. Словно обрушивались плоские куски жести. На голову. Осенние облака, тяжёлые, жирные, низко ползли и гудели. Это гудел её мозг. Это падали её мысли. Или её душа. Она стояла посреди дороги, между бешеных стад машин, и… И всё… И не удивилась, что колёса не смяли её. Нечто дико загудело, взвизгнуло. Тормоза? Человек выскочил из машины… Что-то вопил… Говорил… В глазах – вопрос… А потом она оказалась внутри, в салоне, за рулём тот человек, и они куда-то мчалась… До неё донеслось, словно далёкое эхо:

– Как тебя там, эй?

– Наташа, – прошелестела она, словно сухой осенний лист.

После всего-всего-всего, что с ней, с ними… Что с ними случилось… Это так, так!!!!! И всё отключилось в ней, она перестала соображать. Жила по инерции, и вдруг – раз! Замкнуло!

Тормоз. Её вывели из авто, провели в дом, в большую залу. Там были ещё женщины. Сидели, стол, кофе, пирожные… Она не замечала ни времени, ни лиц, ничего. Потом – анфилада комнат, большие зеркала, огромное и странно мягкое кресло, в котором она утонула. И голос, нежный мужской голос:

– Всё будет хорошо. Вас всех, таких миловидных дам с интеллигентными открытыми лицами, собрали здесь не случайно. Всем будет выплачено вознаграждение. Просто надо рассказать свою правдивую историю. Историю жизни. Сейчас ваш черёд, дорогая Наталья. Вы будете погружены в гипноз, и вспомните всю свою жизнь.

И стало тепло, уютно, спокойно. Она в деревянной кроватке, большое окно, свет, прозрачная занавеска. Входит кто-то родной, ласковый голос, мама! Говорит что-то, – подарок, мишка, – говорит мама. И кладёт ей в кроватку большого, тёплого, красивого такого! Вот диво, вот чудо! Игрушка, такая, ой! Миша! Ой, большой! С блестящими глазами! А какой у него носик! А ротик! И красный язычок! Он улыбается, он её любит, и она его тоже, очень! Очень! Какое счастье! Она его крепко прижимает к себе, такого родного, любимого! И говорит с ним. Только он понимает её лепет! А вот её праздник, и Миша сидит рядом с ней на маленьком стульчике… День рожденья, ей уже целых два года! Ёлка, огромная, вся блестит, столько шариков, фигурок, гирлянд! Новые слова, они ей нравятся, такие красивые! Новый Год! Ещё праздники! И – горе, её увозят от бабушки. Мама живёт теперь в другом, совсем другом городе. С папой вместе. Наташа плачет, рыдает, прижимая к мокрому лицу Мишу. И всё-всё-всё ему выплёскивает, поток слов, невнятных, но Миша понимает всё. Он – совсем не как её подружки, он умный и родной!

Вот, ей уже четыре года. Просыпается. А где Миша? Ей не отвечают. Мама говорит – он уже потрёпанный, замусоленный, выбросили. Во двор вынесли. Грязная старая игрушка, надоела, мы тебе зайку подарим на день рожденья.

Как! Её милый, её родной Миша? Нежный, любимый, тёплый! Где? Как он, где, один, совсем один? Она зарыдала. Пойдём скорее, найдем его, мне не нужен никакой зайка, где Миша, отдайте мне моего Мишу!

Папа – сердито: брось свои капризы. Пойдём гулять и посмотрим, может, он в лес ушёл уже. Сначала скушай кашу, выпей молоко, а потом – гулять. Утро, двор, Миши нет. Папа: ну я же говорил, Миша ушёл в лес. Но вот возле помойки – она дёргается туда, папа крепко держит за руку и уводит, но она вырвалась: Миша, Миша! Её Миша разорван, без лапы, без глаза, живот – в клочки, и куча опилок из него… Она дико завопила, схватила разодранную игрушку, но папа выдернул её из Наташиных рук и зашвырнул в помойку… Всё сжалось у неё внутри, скрючилось, и порвалось… Отчаянье, безысходность, её затаскивают в подъезд, она вопит и брыкается!!! Папа говорит: медведь такой был замусоленный, вот его и порвали дикие собаки. Наташа цепенеет. Жуткое горе!!!

Цирк, клоуны, радость. Новая игрушка. Но тяжесть на душе, так не хватает Миши! Зайка тоже ничего, тоже плюшевый, но не коричневый, а серый, ушки внутри розовые. Он хороший, зайка.