Выбегаю из-за стола, давясь слезами. Двойное предательство за день от самых близких людей – слишком для моих нервов.

Но, оказывается, мать еще не закончила.

– Дана! – останавливаюсь в дверях, но не оборачиваюсь. – Отец звонил. Сказал, что Алан хочет пообщаться с тобой. Узнать. Обсудить детали контракта. Так что, будь добра, сделай все, чтобы ему понравиться!

Понравиться.

Понравиться!!

Спасибо, мамочка. Я приложу все усилия, чтобы понравиться жениху настолько, что он и смотреть не захочет в мою сторону.

Звонок мобильного отвлекает меня от созерцания себя в зеркале.

Мама.

Хотелось бы не отвечать, но она ведь тогда вернется. И весь мой план пойдет прахом.

Нажимаю «Ответить» и выслушиваю тарахтенье мамы.

– Дана, где ты застряла?! Мы же опоздаем! Не стоит заставлять ждать будущего мужа!

– А то он передумает на мне жениться, и вы с отцом потеряете свои денежки?

– Даниэла! Хватит…

– Да иду я, иду, – кричу в трубку и сбрасываю вызов. Прикрываю глаза, утыкаясь лбом в стену. Дышу, давя слезы, что рвутся изнутри. Нельзя плакать. Макияж пострадает.

Подхватываю сумочку, захлопываю дверь и жму кнопку лифта. Захожу в кабину, глядя на себя в зеркало. На меня смотрит девушка старше лет на пять минимум. Незнакомая, чужая. С хищной улыбкой, но с безжизненным взглядом. Пару раз тренируюсь, представляя, что уже стою в ресторане и повторно знакомлюсь с будущим мужем. Вроде получается.

Выхожу из лифта под удивленный взгляд соседки с третьего этажа, бегло здороваюсь и спешу на выход, плотнее запахивая пиджак. Никто не должен увидеть мой сюрприз – бомбу раньше времени. Это только специально для жениха, Алана, мать его, Алимова.

Плюхаюсь на заднее сиденье, даже не поворачиваясь в сторону матери. Чувствую, как она проходится взглядом по мне, и салон тут же наполняется ее злостью и пренебрежением.

– Даниэла, что на тебе надето?! Где платье, которое мы вчера тебе подобрали?

– Я пролила на него сок перед выходом, – пожимаю плечами, утыкаясь в мобильный. – Нервы. Не каждый день тебя насильно продают мужику.

– Но это совершенно не соответствует случаю! – никогда не видела маму в таком бешенстве, готовой вот – вот скатиться в истерику.

– Почему же? – выгибаю брови, все же поворачивая голову в сторону матери. – Это брендовая вещь. Очень выгодно подчеркивает мои достоинства. Жених оценит. Шикарная обертка. Дорохо-бохато, все как вы с папой любите.

Мать поджимает губы, сопит, поглядывая на часы. Если мы не выедем прямо сейчас, то точно опоздаем, и папа будет в бешенстве.

На то и был расчет, мамочка.

Понимаю, что мой план шит белыми нитками и больше напоминает протест трудного подростка, но иного у меня нет. Я должна хотя бы попытаться избежать этого брака.

Вчера вечером отец с матерью на пару провели еще одну воспитательную беседу, почему мне стоит выйти замуж за Алана. В ходе нее я как раз выяснила, что Алимову пора обзавестись семьей. И отец обмолвился, что Алан устал от гламурных и расчетливых стерв, и ему нужна чистая и непорочная дева. Которая будет достойна носить его фамилию и сопровождать на официальных приемах. Элитная мебель, в общем.

Именно поэтому я не надела то платье, на котором настаивала мама. Потому что в моей голове уже родился план «Как избавиться от жениха за пятнадцать минут».

Едва мы входим в зал ресторана, я сворачиваю не в сторону зала, а в коридор.

– Ты куда? – мать сразу подбоченивается, принимая грозный вид, а мне хочется закатить глаза. Кажется, если бы я начала сопротивление прилюдно, меня волоком потащили бы к варвару – покупателю жен.

– В уборную. Мне знаешь ли, приспичило от нервов.

– Я подожду тебя снаружи.

– Зачем? –не выдерживаю и все же закатываю глаза. Знаю, что маме это не нравится, и она бесится. – Боишься, что сбегу?

– И это тоже. Но тебе же нехорошо, так что я просто побуду рядом. Вдруг понадобится помощь.

Скрипя зубами, вхожу в уборную, споласкиваю руки в холодной воде. Помогает немного прийти в себя и успокоиться. Я должна доиграть роль до конца. Хоть мне и страшно: боюсь подумать, какие последствия могут быть у моего спектакля, да и Алимов – мужчина опытный, сложно ему противостоять…Но я должна попробовать! Потому что не хочу становиться разменной монетой в руках двух заигравшихся бизнесменов!

Открываю сумочку и довершаю образ алой помадой. Она добавляет мне вульгарности. И надеюсь, вызовет приступ тошноты у жениха.

Но как же я ошиблась…

Едва выхожу в коридор, мама вцепляется в мою кисть мертвой хваткой.

– Что это такое?!

– А? Что? Где? – невинно хлопаю глазами.

– Помада! Даниэла, что ты творишь?! Зачем нас с отцом под монастырь подводишь?! Ты сейчас же все это сотрешь!

– И не подумаю! – перебиваю, все же выдирая руку. – Вы сами оказались в этой яме, когда продали меня. Теперь расхлебывайте.

Обхожу маму по большой дуге и гордо вышагиваю вперед в зал, придерживая полы пиджака. Маме ничего не остается, как семенить сзади. Вижу стол, за которым уже сидят отец и Алан, и, вдохнув поглубже, направляюсь к ним.

Алимов, наверно, чувствует мое приближение и резко вскидывает голову, спускаясь по мне оценивающим взглядом.

Все же он красив, зараза. Не слащавой, а брутальной мужской красотой. В этом темно-синем костюме, белоснежной рубашке с двумя расстегнутыми пуговицами, с часами на левом запястье можно хоть сейчас фотографироваться на обложку мужского журнала об успешных бизнесменах.

Не дожидаясь, пока Алан встанет, чтобы отодвинуть мне стул, сажусь и закидываю ногу на ногу. И сбрасываю бомбу, отпустив полы пиджака.

Казалось бы, на мне сегодня ничего особенного: красный костюм с прямыми брюками и пиджаком. Но это кажется лишь на первый взгляд.

Специально для Алана я «забыла» надеть блузку. И сейчас он сидит и очень пристально разглядывает мое декольте с черным кружевным бельем.

Папа напротив побагровел от гнева, залпом выпивает стакан воды. Мама, наоборот, побледнела и обмахивает себя салфеткой.

– Ты…Ты…

И только Алан сохраняет спокойствие и продолжает делать вид, что его все устраивает. Он расслабленно сидит, рассматривая меня, как будто касается взглядом моего тела, и кривит губы в ледяной усмешке. У меня от его взгляда мурашки по телу, а внутри все сковывает льдом.

– Шикарно выглядишь, Даниэла. Я оценил твои старания.

То есть…Его ничего не смущает?! А как же желание взять в жены невинную и чистую, непорочную овечку?! То есть…все зря?!

Глупая! Какая же я дура! Опираясь на слова отца, подумала, что господина Алимова остановит мой развратный внешний вид! А вышло все с точностью наоборот: Алан пожирает, раздевая меня взглядом. И мне до зуда в пальцах хочется прикрыться.

Официант приносит блюда и вино, и родители начинают неспешный разговор, обсуждая свадьбу. Я смотрю в окно, налегая на игристое бокал за бокалом, и делаю вид, что меня никак не касается происходящее.

– Даниэла, – Алан касается моей руки, и я вздрагиваю, резко отдергивая конечность. В месте прикосновения остается ожог, а через тело как будто пропускают электрический ток.

– Что?

– Проверка. Ты ее не прошла.

– Какая еще проверка?

– Ты выходишь за меня замуж, никто не должен знать, что наш брак слегка…скоропалителен, – усмехаюсь, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в лицо этому нахалу. Как можно быть таким циничным и расчетливым?!

– И что вы от меня хотите?

– Чтобы ты изображала влюбленную и счастливую невесту, а не шарахалась от меня, как от маньяка.

И меня разрывает. Сказывается напряжение последних суток, нервы сдают окончательно. Поэтому я, не стесняясь, вываливаю весь скопившийся гнев на голову Алимова.