И рассмеялась каким-то истерическим смехом. Из глаз брызнули слёзы, а напряжение, копившееся последние три недели, наконец начало отступать. Фет отстранился и застыл, разглядывая меня с какой-то безудержной нежностью. Как будто не мог насмотреться. А затем снова притянул и прижал к груди, позволяя почувствовать его защиту.

– Больше я от тебя ни на шаг не отойду, слышишь? – шепнул он мне в макушку.

И возможность доказать это возникла спустя буквально несколько минут. Когда служанки наполнили ванну и сообщили об этом через дверь.

В этот час короткий коридор был пуст, и Фет преодолел расстояние до умывальни со мной на руках. В маленьком помещении с потемневшими от влаги стенами он, наконец, поставил меня на ноги и подцепил край изодранной туники.

– Я могу сама раздеться, – смутилась я.

– Можешь, – не стал спорить он и потянул вверх, проводя ладонями по моему телу.

И я позволила ему это сделать. После всего, что случилось, я тоже не хотела расставаться с ним ни на минуту.

Скинув одежду, он вновь подхватил меня на руки и шагнул к широкой, наполненной до краёв лохани. От погружения двух тел вода выплеснулась за края и растеклась по полу.

Фет устроил меня перед собой, и развернул спиной. Мужские пальцы скользнули по спине, очертили контуры лопаток, позвоночника, пробежались по шее, оттянули прядь…

– Что с твоими волосами? – спросил он хрипло. – У них необычный цвет.

– Это грязь. Я пыталась отмыть их в озере, но без мыла не получилось.

Спорить он не стал. Лишь надавил на плечи, заставляя лечь, и занялся моей шевелюрой. Блаженно прикрыв глаза, я полностью отдалась ощущениям. Фет взбивал пену, перебирал пряди, массировал кожу головы. Всё это было безумно интимно и невероятно приятно. Будь я кошкой, точно урчала бы от удовольствия.

Постепенно его движения становились всё более напряжёнными. Он замирал, словно разглядывал что-то, и вновь продолжал.

– Лета, я не хочу тебя пугать, – проговорил он сдавленно. – Но они не отмываются.

– Что?

Я обернулась, глядя с непониманием. Фет выглядел напряжённым, и не отрывал взгляда от моих волос. Нахмурившись, подцепила сероватый локон. Несколько секунд разглядывала, и со вздохом позволила выскользнуть из пальцев. Да уж, с таким цветом блондинкой меня было уже не назвать. Недели заточения не прошли для меня даром.

– Ненавижу себя за то, что уехал, – прошептал Фет, с болью разглядывая меня. А мне вдруг стало не по себе. Очень сильно.

– Я тебе такая не нравлюсь?

Он вздрогнул от неожиданности и уставился мне в глаза.

– Шутишь? – криво улыбнулся он.

Я ничего не ответила. Внутреннее напряжение нарастало. Почему-то вдруг стало очень важно услышать от него опровержение. Резко втянув воздух, я отодвинулась подальше и обхватила себя за плечи. Чёрт, как же неприятно осознавать, что даже такая мелочь может оттолкнуть любимого мужчину.

Но окончательно провалиться в эти мысли мне не позволили. Фет рванул следом. И под плеск потревоженной воды запустил пальцы мне в волосы.

– Любимая, – прорычал он, касаясь своим лбом моего. – Не стоит меня провоцировать, а не то я прямо здесь начну показывать, насколько сильно ты мне нравишься.

Я слабо улыбнулась. В принципе, я была не против. Но, пожалуй, всё же стоило дойти до комнаты.

Выбравшись из воды, Фет наскоро обтерся и обмотал бёдра. Затем обернул меня в большое полотенце и вновь подхватил на руки. Стремительно пронёс по пустому коридору и толкнул дверь комнаты. В два шага достиг кровати, отдёрнул покрывало и бережно опустил на простыни.

– Надеюсь, ты готова почувствовать, насколько сильно я тебя люблю.

Да уж, шутка вышла грубоватой. Но я широко улыбнулась, едва сдерживая так некстати навернувшиеся слёзы. Страх в душе сменился ликованием.

– Я тоже тебя люблю.

Фет вздрогнул и прикрыл ладонью рот. Взглянул растерянно, словно только сейчас понял, что сказал. И, наконец, расслабившись, сел на постель.

– Не слишком романтично вышло, да?

– Я неделю питалась лягушачьими лапами, – фыркнула я. – Где я и где романтика?

– Французы бы с тобой поспорили, – грустно усмехнулся он.

– Кто?

– Неважно…

Он наклонился, чтобы снова меня поцеловать. Но не успел. Нас прервал настойчивый стук в дверь.

– Должно быть, ужин, – озвучил Фет, поднимаясь. – Спрячься под одеяло.

Распахнув дверь, он явно ожидал увидеть служанку с подносом.

Но там стояла вовсе не служанка.

– Вот скажи мне, Фет. Ты правда думал, что сможешь от меня скрыться?

Джесси

Джесси был в бешенстве – и это ещё мягко сказано. Прийти к Калебу Моссу, чтобы вызволить дочь, и вместо этого обнаружить пустой подвал? Полный провал, если коротко.

Нет, после того, как они с парнями обнаружили пустую комнатушку с обрывком цепи, они также обыскали весь оставшийся замок. Осмотрели каждый закуток. Но почему-то Джесси уже чувствовал: Виолетту они не найдут. Так и вышло.

Зато они набрели на лабораторию, в которой, вероятно, и производилась пресловутая «Шипучка». На удивление, услышав обвинения в производстве наркотиков, Мосс отпираться не стал. Лишь развёл руками. Мол, что есть, то есть, а кто без греха.

– Вы осознаёте, что за подобные дела мы можем немедленно проводить вас в столичные застенки? – ощерился Джесси.

– Разве? – ухмыльнулся Калеб. – А я в этом сильно сомневаюсь. Видите ли, оказавшись, гм, в Терии, я внимательно изучил местное законодательство. И, насколько смог выяснить, подобные вещества в вашем королевстве запрещёнными не являются.

– В нашем королевстве запрещённым является нанесение вреда и убийство граждан.

– Ну что вы, какой вред, – легко рассмеялся этот… подонок. – Это ведь лишь способ расслабиться. Правда, Мейсон?

Молодой маг стиснул зубы так, что заходили желваки. Он до сих пор не мог прийти в себя после того, как узнал, что происходит с людьми от подобных веществ. Веществ, которые он лично распространял.

Кхаш, тот старик из Маго, Вегард, на момент их встречи оказался совершенно невменяем. Сидел, уставившись в одну точку и бормотал что-то про жалость, господ магов и про то, что Вегард не виноват и сожалеет. О чём шла речь, парни так и не смогли объяснить.

– Словом, как только выйдет новый закон, указ или, прости господи, запретительная грамота, – подытожил Калеб, – тогда и приходите. А отказаться от прибыльной деятельности по той причине, что «это ни в какие ворота не лезет», извините, не могу. Мне нужно семью кормить. У меня, знаете ли, молодая жена.

– И где она, эта жена? – зацепился Исай.

Глаза Калеба тут же сверкнули яростным блеском, но он удержал лицо.

– Она в отъезде, – ответил он обманчиво мягко. – Но обязательно скоро вернётся. Я прослежу. – Калеб окинул магов отрешённым взглядом и вежливо улыбнулся. – А теперь, раз мы закончили обсуждение моей личной жизни, и закон я ни в чём не нарушил…

И им настойчиво указывали на дверь. При этом давая понять, что на вопросы хозяин замка отвечать более не намерен. Джесси оставалось лишь скрипнуть зубами и продолжить изучение замка в надежде найти хоть что-то, к чем можно будет прикопаться.

Увы, Калеб в самом деле идеально изучил закон. С юридической точки зрения он был, пожалуй, самым законопослушным гражданином Терии. Даже финансовые отчёты были безупречны – Амир лично проверял. А уж если Амир не смог найти несоответствий, то никто бы не смог.

– Всего хорошего, господа маги, – прощался Калеб, когда они уже в темноте покидали замок.

И вновь вопиющее нарушение приличий. После наступления темноты гостям было принято предлагать остаться на ночлег. А вовсе не выгонять на улицу. Нет, Джесси вовсе не горел желанием провести ночь в постылом замке, но сам факт!

Возвращаясь к месту стоянки, Джесси кипел от негодования. И готовился выместить ярость на втором Моссе. Кто виноват в том, что они не нашли Виолетту? Кто его обманул? Сама Виолетта или Фет? Джесси был готов поставить деньги на второй вариант. И собирался как следует рассчитаться за сегодняшнее унижение.