– Нет, – уже честно ответил я.

– Это хорошо, а то Лидка с каждым годом становится всё красивее и красивее, и скоро уже можно будет понять, что она девушка, – протараторила блондинка и натужно засмеялась.

– Мда… Маша, вот я сейчас стал чуть большим европейцем, потому что начал испытывать испанский стыд. Ты вообще знаешь, что шутки должны быть смешными?

– Да иди ты, – резко огрызнулась она, после чего начала с любопытством спрашивать: – А что там произошло-то? Как вы волка отогнали? Говорят, что он успел кого-то загрызть? Надеюсь, Петю?

– Злая ты… – посетовал я, тяжело выдохнув, а потом без кровавых подробностей рассказал ей то, что произошло в ту ночь.

Девушка выслушала меня, а затем проблеяла, явно почувствовав толику страха:

– Вот не повезло тому мужику, а вы молодцы, что попытались ему помочь. Даже Петя этот твой молодец, хотя, конечно, пентюх ещё тот.

– Спасибо за похвалу, – проронил я и тут же посоветовал: – И это, Машка, ты после захода солнца по любовникам не бегай. Опасно. Волки бродят, да и я вас могу застукать.

– Учту, – ехидно сказала она, всё ещё находясь под впечатлением от моего рассказа, что, впрочем, не помешало ей робко предложить: – Может, устроим сегодня ужин при свечах? Повод есть – удачное знакомство с родителями.

– Почему при свечах? Опять, что ли, свет отключат?

– Роб!

– Ладно, давай, – согласился я, картинно испустив тяжёлый выдох.

– Отлично, – обрадовалась девушка. – Я приду в районе шести. Вино с меня. Жди.

На этом наш разговор завершился. Я отложил мобильник в сторону, вдруг поймав себя на мысли, что мне уже не так страшно вспоминать о событиях той ночи. Да и вообще – все эти тайны, мистика и смерти уже не заставляют меня сжиматься в комок и опасливо глядеть по сторонам. Я словно как-то уже приспособился. Видимо, правду говорят, что человек ко всему привыкает. Нет, конечно, я полностью не избавился от страха, но он значительно притупился, и на освободившееся место пришло любопытство детектива, который принялся распутывать дивный клубок старинных тайн и необычных событий.

Подобные мысли вызвали во мне приступ энтузиазма, который заставил меня безотлагательно позвонить сестре. Та ответила не так быстро, как Машка, но всё же ответила.

– Привет, Роб, – устало проговорила она, зевнув в трубку. – Ты как-то не очень вовремя позвонил. Я тут усиленно делаю вид, что работаю. Хотя ладно… давай немного поболтаем. Как у тебя дела?

– Всё замечательно, – снова соврал я за неполные десять минут. – Ты что-нибудь о дедушке нашем Родионе помнишь?

– Э-м-м-м, – задумчиво ответила она, а затем иронично добавила: – Мне точно известно, что он погиб где-то в сибирских лесах. А тебе зачем?

– Надо.

– Тогда тебе стоит связать с одной моей знакомой по имени Алла, – пропела Софи, пытаясь сдержать желчь в голосе.

– Так это же наша мать, – выдохнул я, даже приоткрыв рот.

– Ну да. Или ты думаешь, что я её не знаю? – наигранно изумилась сестра. – Она-то точно о нашем дедушке знает больше нас обоих вместе взятых.

– Нет, я ей звонить не буду. Может, ты? – решительно изрёк я, заметно помрачнев.

– Не-а. Это же ты всю жизнь был её маленьким барином, – произнесла Софи, пытаясь, чтобы её слова не прозвучали ревниво.

– Мда, – грустно бросил я, столкнув брови над переносицей. – Похоже, что никто из нас не горит желание звонить ей после такого предательства.

– Выходит, что так, – печально согласилась сестра.

– И что же делать? – задался я вопросом.

– Не знаю, – хмыкнула та, опять зевнув.

– Софи, а ты не помнишь, может быть, бабка или мать упоминали о каких-нибудь необычных способностях деда? – осторожно произнёс я, опасаясь показаться человеком не в своём уме.

– Например? Убить медведя со ста метров? Да ещё и без ружья, а одной только обидной фразой? – весело проговорила сестра, упражняясь в остроумии. – Эй, мишка, у тебя небритая подмышка?

– Нет, – проворчал я, не оценив её юмора. – Скорее, что-то похожее на гипноз.

– Эм-м-м, Роб, ты чего? – посерьёзнела она. – Откуда у тебя такие мысли? Там в Грязьгороде воздух, что ли, какой-то необычный? Или ты вкусил дары природы: травы там всякие?

– Ладно, забудь, – недовольно выдохнул я, после чего поинтересовался, чтобы сменить скользкую тему: – Как у тебя дела? Мужика себе нашла или во Франции все зрячие?

– Даже слепые обходят десятой дорогой, – насмешливо произнесла та голосом девушки, которая знает себе цену. – Вот будто сглазили.

– Бывает такое. Я бы ещё инопланетян не сбрасывал со счетов. У нас в Грязьгороде часто грешат на них и на американцев.

– Я почему-то так и думала, – весело бросила она, а потом резко добавила: – Так, мне пора работать. Начальство изволило спуститься на мой этаж. Пока, Роб.

– Пока, – проронил я и прервал звонок, испустив разочарованный выдох.

Итак, сестра тоже ничего не знает о дедушке. Теперь вся надежда на Козлова, который пообещал разузнать о моём предке по своим каналам.  Ну, надеюсь, он-то что-нибудь сумеет нарыть. А пока мне остаётся ждать, да и размышлять над сложившейся ситуацией, рассеянно глядя на Флинта, который пошёл ко мне и стал тереться об мою ногу. Я смотрел на него и думал о силе, которая, возможно, действительно есть у нашего рода, а кот тем временем продолжал ластиться. И тут я смекнул, что он идеальный претендент на роль подопытного кролика.  Почему бы снова не провести эксперимент? Время есть, да и желания хоть отбавляй.

Я быстро поймал Флинта, а потом усадил его себе на колени. Тот оказался не сильно доволен этим, но всё же не стал вырываться, а покорно затих. И тогда я принялся неотрывно глядеть в его единственный нахальный глаз и внушительно приказывать перестать дёргать хвостом из стороны в сторону.  Кот никак не реагировал на мои слова, продолжая выказывать недовольство уже упомянутой пушистой частью тела. Наверное, надо менять тактику воздействия.  Я попытался очистить разум и с ещё большим нажимом стал ронять слова, воображая себя могущественным гипнотизёром. Флинт опять не проникся моей настойчивостью, а даже попытался удрать, но я поймал его и водрузил обратно на колени, где он с ещё более недовольной физиономией стал слушать меня.

Я же продолжал вносить различные коррективы в попытке загипнотизировать животное: сперва уколол иглой палец, подумав, что кровь и боль могут как-то простимулировать мою гипотетическую силу; потом поигрался с высотой голоса: то визжал, а то хрипел; ну а на закуску – просто наорал на кота, который уже порядком взбесил меня своей непробиваемостью. Тот тоже не стал молчать и яростно зашипел, устав от издевательств. Пришлось отпустить его и сделать перерыв.

Я отправился на кухню, где дал Флинту заслуженного корма, а себе налил кофе и уселся за стол, принявшись размышлять над дальнейшими действиями.  Вот как овладеть силой, если она у меня, и правда, есть? Что я такого делал в те моменты, когда она вырывалась наружу?

Память тут же услужливо принялась  показывать эпизоды, где мне удалось воздействовать на Машку, Чёрного Ворона и того волка из игры. Просмотрев их, я сделал вывод, что стресс является самым логичным ключом к силе, но ведь он не сработал, когда мне посчастливилось вогнать себя в такое состояние. Похоже, что я чего-то не понимаю или же все те три случая, упомянутые выше, вызваны стечением обстоятельств и никакой силы на самом деле нет? Возможно, что всё действительно так и обстоит, и мне лишь мерещатся родовые способности, грозя  стать идеей фикс.

Я устало пробормотал, помассировав глазные яблоки:

– Роб, ты всё ближе к нервному срыву. Надо пойти проветриться, а заодно и продуктов купить.

Поглядев на довольно жрущего кота, я встал со стула, а затем покинул квартиру и вышел на улицу.

Погодка сегодня была не столь ясной, как обычно. Небо хмурилось, а в воздухе ощущалось предгрозовое затишье. Вот-вот должен был пойти дождь, поэтому я быстро пошёл в сторону магазина, где ещё быстрее затарился всем необходимым и вернулся домой. Тут мне пришлось самому готовиться к романтическому ужину: чистить, варить, резать… Параллельно с этим в окно стали стучаться капли дождя, а Флинт начал крутиться под ногами, настойчиво требуя колбасу. Памятуя о его сегодняшней роли в эксперименте и предвидя, что он, возможно, и дальше будет выступать в качестве подопытного, я дал ему внушительный кусок «Докторской». Тот с благодарностью его принял и стал незамедлительно уничтожать, утащив в дальний угол по старой уличной привычке.