Я проспал порядка восьми часов и проснулся ближе к обеду, морщась от головной боли. Петя встал чуть раньше и уже что-то кашеварил на кухне. Пахло оттуда мерзко, поэтому я предложил ему перекусить в кафе и заодно пригласить туда сержанта Козлова. Друг с заметной радостью согласился, а потом я позвонил полицейскому. Тот тоже принял моё предложение и сообщил, что скоро будет в «Справедливости».

После этого мы покинули квартиру друга, и вышли из подъезда, где, не сговариваясь, первым делом глянули на место смерти мужика, и обнаружили там слой песка. Наверное, дворник позаботился, и теперь, благодаря его действиям, ничто не напоминало о ночном событии. И даже погода благоволила тому, чтобы поскорее забыть о кровавом зрелище – на чистом голубом небе сияло солнце, а прохладный ветерок ласкал кожу. Но я всё равно нервно поёжился, заметив, что и Петя резко посерел, оказавшись на улице. Он несколько секунд неотрывно смотрел на песок, а затем потопал к кафе коротким путём через забытые богом проходные дворы. Я поплёлся за ним, разглядывая местные неутешительные пейзажи.

Вскоре мы вышли к центральной улице, где друг неожиданно произнёс, глянув на здание мэрии с классовой враждой в глазах:

– Роб, вот ты согласен, что правительство – это вполне реальные вампиры, которые высасывают из народа последнюю кровь?

– Тут с тобой не посмотришь, да и не хочется спорить, – охотно согласился я, потерев подбородок. – У нас много ветвей власти и всё они живут припеваючи в отличие от народа.

– Перевешать бы их всех на этих ветвях, – зло процедил Петя, яростно запыхтев. – Вот, например, мэр мог бы сделать электроэнергию дешевле, ведь станция-то принадлежит ему, а хрен там был – платим, как и в большом городе.

– А зачем ему это делать? Он сейчас насосётся и заграницу отвалит, – пробурчал я. – Таким, как он, плевать на то, что у большинства грязьгородцев даже нет денег на зубные щётки. Вон ежами зубы чистят.

Парень непроизвольно улыбнулся, оценив моё сравнение, а потом его вниманием завладела привлекательная девушка, идущая нам навстречу. Он начал широко лыбиться, глядя на неё, а я посмотрел в сторону кафе и заметил полицейский «бобик», который говорил о том, что сержант Козлов уже был на месте.

Через несколько метров мы разминулись с красавицей, которая одарила Петю надменным хмыком, а потом вошли внутрь «Справедливости» и обнаружили дядю Колю за чашкой чая. Он сидел за угловым столиком и тревожно смотрел в окно. Больше никого в кафе не было.

Увидев нас, полицейский радостно поздоровался, а затем быстро выдохнул, сверкая глазами и попахивая кислым потом:

– До меня дошли слухи, что вы вчера были свидетелями одного очень неприятного инцидента. Что именно там произошло?

Я покосился на Петю, который подозвал официантку и стал делать заказ, показывая всем своим видом, что предоставляет мне возможность говорить – вот какую я версию расскажу, такую он и поддержит. Меня подобный подход устраивал, поэтому я поведал Козлову то, что произошло на самом деле, утаив лишь часть разговора с батюшкой, а именно – всё то, что касалось моего деда.

Тот молча выслушал мой монолог, поглядывая на Петю, который согласно кивал и хлебал окрошку, а затем задумчиво проговорил:

– А почему об отце Леонтии тем полицейским ничего не сказали?

– А что бы это изменило? – бросил я, тоже принявшись за поздний завтрак. – Да и есть у меня подозрения, что они бы не разыскали его для дачи показаний.

– Почему ты так думаешь? – удивился сержант, залпом допив чай и поставив пустой бокал рядом с форменной фуражкой.

– А вы его много раз находили? – сказал я с ехидной улыбкой.

Тот немного смешался, а затем признал:

– Да, тут ты прав,  а я бы с ним сильно хотел потолковать. Мне уже всю плешь проели с этими пропавшими людьми. А я и не знаю, что говорить. Хотя бы тела их разыскать…

– А мы можем и трупы их не найти, ведь батюшка говорил, что Чёрный Ворон энергию бы из меня выпил. А вот что это значит «выпить энергию»? Вдруг даже рожек и ножек после этого процесса не остаётся? – задумчиво проговорил я, вопросительно посмотрев на Козлова.

Тот пожал плечами и обратил свой пытливый взор на Петю, который, не замечая взгляда полицейского, наколол на вилку кусок мяса, отправил его в рот и недовольно пробурчал:

– Тьфу, жёсткое какое. Надо было на той неделе заходить, пока оно ещё свежим было, – тут он встретился глазами с сержантом и торопливо проронил: – У меня никаких мыслей на этот счёт нет. И я могу лишь предложить тщательнее искать отца Леонтия. Он много чего и кого знает, даже деда Роба знавал… ой.

Парень сделал вид, что поперхнулся, после чего отвёл взгляд в сторону окна, а вот Козлов удивлённо глянул на меня и произнёс:

– Чего-то я понял.

– Ну, в общем, батюшка ещё кое-что сказал, но я не уверен, что это правда.

– Излагай, – потребовал сержант, сдвинув брови над переносицей.

Я украдкой бросил на друга недовольный взгляд, а затем рассказал Козлову полную версию произошедших в квартире Пети событий и даже поведал свои умозаключения о двух спасениях, которые якобы совершил отец Леонтий. Тот молча выслушал меня, после чего начал задавать ровно те же вопросы, которые ранее сыпались из Петра. Я ответил на них так же, как и в тот раз, а затем сержант подумал немного и проронил, принявшись постукивать пальцами по столу:

– Если хочешь, то я могу попробовать разузнать о твоём дедушке. Мне самому стало любопытно, где он пересекался с отцом Леонтием и как умудрился два раза спасти его.

– Было бы неплохо, – обрадовался я, но всё же ощущая дискомфорт из-за того, что пришлось посвящать дядю Колю в дела семейные.

– Надеюсь, что это как-то поможет, а то я кроме отца Леонтия больше не вижу никаких ниточек по делу похищенных людей, – пробормотал полицейский, поджав губы, а потом решительно заявил, ловко припечатав ладонью муху, бегающую по столу: – Если мы не сможем найти батюшку собственными силами, то придётся его в розыск объявлять, а там и кто-нибудь другой может раскрыть дело и не видать мне премии и спокойной службы до пенсии.

– Я так понимаю, что вы, дядь Коль, уже не надеетесь найти людей живыми? – уточнил я, безрадостно смотря на трупик насекомого.

– Ага, – тяжело кивнул он, повесив голову.

– А вы не думали, как можно избавить город от Чёрного Ворона? Что если он не перелётная птица? Вдруг поселился тут перманентно?

– А что я могу? – встрепенулся полицейский, скрипнув зубами. – Если отец Леонтий не знает, как победить эту чертовщину, то лишь массовый запрет всего алкоголя может как-то помочь…

В этот миг в разговор вмешался Петя, который испуганно выдохнул, оторвавшись от чая с пирожками:

– Нет, алкоголь нельзя запрещать! Грязьгородцы мигом взбунтуются!  На уличных фонарях всех повесят!

– Полно тебе придумывать, – отмахнулся сержант, откинувшись на спинку скрипнувшего стула. – Да и никто  не станет соблюдать запрет, даже если мы его как-то сумеем выбить у мэра. Но вот под каким предлогом? Скажем, что похищают только пьяных? Дык он нас на смех поднимет и вышвырнет за дверь.

– Мда, – грустно проронил я, ухватив последний пирожок с тарелки, а то проголодавшийся Петя мёл всё так, словно наедался на неделю вперёд. – Похоже, что вся надежда лишь на отца Леонтия.

– Выходит, что так, – согласился полицейский, и в этот момент что-то пиликнуло в его штанах, после чего он достал из кармана древний кнопочный мобильник, прочитал текстовое сообщение и помрачнел.

– Дядь Коль, чего нахмурился? – с участием спросил я, запивая пирожок горьким чаем.

– Зарплата пришла, – проронил тот, тяжело вздохнув, а потом вдруг попросил, словно тонущий человек, который хватается даже за соломинку: – Вы тут не сидите без дела и подумайте, как мне подсобить. А я пока  кое-куда съезжу, после чего отца Леонтия буду искать до самой ночи, а то и до утра. Авось отыщется батюшка и сумеет нам помочь.

– Хорошо. До свидания, —слитно произнёс наш дуэт, по очереди пожав протянутую Козловым руку.