В этой битве мой автомат строчил не переставая, выпуская очередь за очередью и выбрасывая в воздух клубы пороховых газов.  Гильзы со звоном падали под ноги, а пули поражали вёртких врагов, которые заполонили небо. Они пронзительно кричали после каждого моего удачного попадания и обливались жёлтой кровью. А те птеродактили, которые из-за ран уже не могли держаться в воздухе, снижались и начинали прыгать среди камней, где всё равно пытались  убить кого-нибудь из нас.

Надо отметить, что один бы я точно не выжил в такой кутерьме, но благодаря тому, что нас трое, мы ещё как-то держались. Каждый из нас вполне достойно сражался. Вон как Лютый яростно стреляет из своего автомата, который калибром превосходил мой, а девушка ловко орудует жезлом. Из её необычного оружия вылетали энергетические заряды, которые очень хорошо превращали в лохмотья  кожистые крылья противников, поэтому на земле их становилось всё больше и больше.  И даже в какой-то момент акцент атак пришлось перенести на мобов, лишённых возможности летать. Они пытались забраться повыше, а оттуда сигануть нам на голову. Мы же чётко пресекали такие попытки, легко добивая врагов, так как их пустотелые кости не были препятствием для пуль. Они насквозь прошивали тела птеродактилей, разбрызгивая вокруг кровь, ошмётки серой кожи и бледно-розовую плоть.  А один раз мне даже прикладом удалось размозжить череп, прыгнувшего на меня противника. Он смачно хрустнул от моего удара – и из него прыснула мозговая кашица.

Вскоре, несмотря на численный перевес, мобы отступили, а мы остались по колено среди трупов и фрагментов тел. Я в этом бою потерял тридцать пять процентов энергии батареи, а мой костюм оказался с ног до головы забрызган кровью врагов и какой-то слизью. Пришлось очищать его, косясь на радующихся спутников. Похоже, для них такие победы были в диковинку.

Расчувствовавшаяся Боудикка выкрикнула, улыбаясь искрящимися глазами:

– В рот мне ноги! Это было круто! Как мы их, а?!

– Ага, – согласно прошипел Лютый, глядя на неё змеиными глазами. – Вместе мы несокрушимый кулак!

Я же промолчал, не став радоваться и говорить, что кулак состоит из пяти пальцев, а нас так-то трое. Может, алкаидец имел в виду кулак фрезеровщика?

– Лазарь, а ты чего молчишь? – задорно сказала элийка. – Разве нет повода для лёгкого веселья? Как мы лихо покромсали всех этих тварей!

– Ну да. Я даже вспотел немного. Добычу как будем делить? Поровну? Тут ведь без разницы, кто будет первым выбирать.

– Угу, – качнул головой лидер отряда, после чего мы быстро отправили в инвентарь причитающееся каждому количество трупов и двинулись дальше.

Постепенно воздух вокруг нас становился всё холоднее. Пришлось включить обогрев брони. А ещё через пару километров тропинка опять стала жаться к одному склону, а второй  от нас отделило ущелье, стены которого полого сужались, почти встречаясь в наиболее узком месте, где клубился  чёрный туман. Он скрывал дно ущелья, и невозможно было понять, насколько оно глубокое.

Хорошо хоть тропка оставалась довольно широкой – не меньше трёх метров от края до склона. На ней даже умудрялись расти хвойные деревья, а их шишки оказались источником питания для небольших невзрачных птиц, которые с мелодичным пересвистом клевали их.

Мы двигались под их щебет, а затем через пару километров условия ухудшились – на деревьях появился иней, а тропинку сковал лёд. А ещё спустя какое-то расстояние отряд набрел на первый снег, который тонким слоем покрывал горы. Тут стало заметно холоднее, поэтому заряд батареи начал тратиться более активно. Заходящее солнце к этому времени уже спряталось за низкими свинцовыми тучами.  Снег перестал весело искриться, из-за чего окрестность превратилась в серый, унылый негатив. Благо, что хоть на отряд больше никто не нападал. Мы топали вперёд, не встречая никого на своём пути, и лишь боролись с поднявшимся ветром, который швырял в визоры пригоршни снега, а потом набрели на бревенчатый мост. Он соединял две стороны ущелья. Я подошёл к нему и стал скептически рассматривать. Мост оказался сильно запорошён снегом и служил опорой для двухметровых сосулек, свисающих с него, но, в принципе, выглядел крепким, хотя и громко скрипел под напором ветра.

Если судить по карте, то нам на ту сторону. А та тропинка, по которой мы шли прежде, вела дальше, огибая склон и скрываясь за поворотом. Похоже, что нам пришло время покинуть её.

В этот миг ко мне подошла Боудикка. Она пару секунд рассматривала мост, а потом проговорила:

– Рискнём или пойдём дальше по тропинке в надежде, что есть другой путь на ту сторону?

– Давайте рискнём. Он вроде бы выглядит крепким, – проронил я, а затем увидел возле края моста почти стёртые ветром человеческие следы и хрипло добавил: – Вон там кто-то уже недавно ходил. Хм… как бы не нарваться на участников шоу.

– Поздно! – вдруг прозвучал знакомый голос и из-за глыб на той стороне ущелья вышел Билгар. – Какая неожиданная встреча! Ты рад, Лазарь?

– Не очень, – процедил я, наблюдая за тем, как рядом с ним появился ещё один игрок, который был мне неизвестен.

Помимо них позади меня из-за поворота тропинки вышли ещё два парня. Вот этих козлов я узнал. Они были в составе той пятёрки, которую мне удалось выставить на посмешище. Похоже, что эти ребята целенаправленно караулили здесь именно меня. Кто же им сообщил о том, что я пойду через этот мост? Судя по растерянному взгляду Боудикки явно не она, а вот Лютый, который глядел на игроков  без всякого страха, больше подходил на эту роль.

Меж тем Билгар насмешливо проговорил, неспешно двинувшись по мосту:

– Наверное, ты гадаешь, как же мы нашли тебя?

– Избавь меня от своего словесного поноса, – резко выдохнул я, скрипнув зубами, а затем повернулся к Лютому и холодно осведомился: – Сколько ты выторговал?

– Прилично, – нехотя ответил тот, отступая на несколько шагов.

– Он сам нам написал! – вклинился ехидный голос талитхянина. – Повезло, что у него в контактах был Джерри.

– Ты видел по ТВ, как я обвёл вокруг пальца этих сыкунов и решил им сдать меня? – уверенно проронил я, люто глядя на предателя.

Тот пожал плечами и сошёл с моста, оставив на нём меня, Боудикку и четырёх игроков.

– Вот ты мразь! – с ненавистью бросила девушка, прожигая его глазами, а затем стала поднимать энергетический жезл.

На неё тут же уставились пять стволом, а Лютый процедил:

– Не советовал бы тебе этого делать.

Тогда девушка опустила оружие и яростно прошипела:

– Лазарь, ты так и будешь стоять, как терпила?

– Ну-у-у-у, – протянул я, задумчиво глядя на появившуюся в сумраке камеру. – Возможно, кое-что сделаю.

– И что же? – насмешливо хмыкнул неизвестный игрок, после чего подошёл ко мне и ткнул в грудь стволом

– Мне бы тоже хотелось знать. Упадёшь на колени? – злорадно бросил Билгар, покосившись на камеру. – Сейчас все увидят, как я мщу. Лёгкой смертью ты не умрёшь. Я разорву тебя на тысячи кусочков!

– Звучит как тост, – наигранно весело сказал я, а потом отцепил от пояса фляжку, в которой все прочие игроки, кроме меня, хранили воду, открыл её и поднёс к губам.

– А ну стой! – крикнул неизвестный участник шоу, вырвал у меня тару и наградил злобным взглядом. – Ещё ты воду будешь тратить перед смертью, ублюдок.

 Я вдруг ощутил внезапный укол бодрости, а игрок сделал картинный глоток из фляги, бесстрашно запрокинув голову, после чего закашлялся, резко упал на колени и стал надсадно хрипеть, оказавшись на четырёх мослах.

 Его подельники изумлённо замерли, не понимая, что происходит. Ну а мне было недосуг ждать, когда они придут в себя, поэтому я сделал шаг к краю моста, схватил девушку за плечо и увлёк её за собой. Мы рухнули на пологую стену ущелья и заскользили по ледяной корке, покрывающей её.

Визор быстро запорошился снегом и кусочками льда. Я ничего не видел, а лишь пытался не орать, чтобы не испортить картину, которая, возможно, попадёт в эфир. А вот Боудикка не сдерживала себя и визжала так, что закладывало уши. А вскоре к её крикам прибавились звуки выстрелов и отборный мат. Повезло, что игроки очухались лишь тогда, когда наш дуэт уже канул в чёрный туман и ощутил всю прелесть свободного полёта.