– …мать не одобрит этого.

– Мы не сможем справиться с этим проклятым делом, Бобби.

– Но разве мы перестали быть Мафией Непрофессионалов? Мы достаточно сильны… Так при чем же здесь Мом? Она сама говорит, что мы являем собой самый мощный преступный синдикат, когда либо существовавший до сих пор. И мы до сих пор не можем узнать, кто совершил убийства всех этих эстрадных артистов.

– Мы имеем лучших людей в Округе Колумбия, и я подключил едва ли не шесть самых лучших информационных центров для решения этой проблемы, и… ничего, кроме тупика, так что…

– Записей, подобных этой, у меня хватит на несколько часов. Это, может быть, и не шелуха, но из них нельзя извлечь почти никакой пользы, кроме как уяснить себе, что МН на самом деле не знает, кто мог убить этих неудачников.

– А ты?

– Ну не за две же тысячи долларов.

– Но ты знаешь?

– Я могу узнать это, Джейк. Причем, сидя прямо здесь, я могу решить все это столь запутанное дело намного быстрее, чем можешь ты и твоя жена, вжившаяся в роль странствующей актрисы и объездившая чуть ли не весь мир.

– А что ты можешь сказать о настоящей Мафии? Не может ли это быть своего рода возмездием с их стороны? – спросил Джейк.

– Неплохой вопрос. – Стеранко повернул ногу в желтом ботинке, чтобы щелкнуть еще одним рычагом на пульте, прислоненном к киноаппарату середины двадцатого века.

Наверху, почти под самым потолком засветился один из экранов.

– Ну, хорошо, хорошо, я скажу вам! – Около стены, опираясь на нее, стоял темноволосый молодой человек с разбитым в кровь лицом. – Это мог быть… это… а-а-а…

– Болван, ведь ты убил его.

– Да, временами это случается.

– Он собирался что-то рассказать нам.

– Я слишком крепко стукнул его. Теперь мы должны найти вместо него нового мафиози.

Двое людей, повернувшись широкими спинами к скрытой камере, стояли над только что отдавшим концы человеком из старой Мафии.

– Здесь есть какая-то нить, и он собирался рассказать нам о ней.

Затем изображение медленно затухло.

– Этот фрагмент показывает, какими путями МН пытается выяснить причастность старой Мафии к этому делу, – пояснил Стеранко Сифонер.

– Продолжай копать в этом направлении, – сказал Джейк. – И в обычном темпе.

– Для тебя есть кое-что еще, – продолжил эксперт по информации. – Об этом не знает никто, и только поэтому я и мое оборудование все еще целы. Все дело в том, что и феды, и люди из МН одурачены содержимым своих компьютеров. Как ты думаешь, кто занимался похоронами и кремаций Шокера Фулсона?

– Доктор Спарджон Мемлиш.

– И опять неверно. Все эти сведения – самая настоящая дезинформация, запущенная в банки данных компьютерных систем ловким оператором. Чтобы ты понял, насколько он был ловок, я скажу тебе, что даже я сам не смог проследить его. К сожалению.

Джейк соскочил со стола.

– Так кто же занимался телом Шокера?

– Оно было переправлено, скорее всего по воздуху, в Нью-Иберию, в штате Луизиана. Там этой службой заправляет док Инферно. Ты не знаком с доком Инферно?

– Это национальная служба кремации, имеющая больше сотни отделений по всей стране. И что же сделали в этом отделении с Шокером?

– Давай узнаем. – Своим локтем карлик включил новое устройство.

На телеэкране, плавающем почти рядом с головой Джейка появилось изображение. Легкий летний ветер слегка вздымал созревшие колосья.

– «Спасибо тебе, Америка, что ты оставляешь нас в своем сердце. Мы тоже любим тебя. Мы любим тебя, и тогда, когда наступает тот скорбный миг расставанья с нашими любимыми, и мы хотим, чтобы он прошел как можно легче и как можно организованней. Эту легкость вам и обеспечит док Инферно. Знаете ли вы, что сейчас имеется возможность осуществить прощанье одновременно с тремя усопшими, что гораздо эффективнее подобной церемонии, рассчитанной лишь на одного, как это все еще делается на предприятиях дока Бюрнера. Мы собираемся осуществлять одновременную кремацию трех усопших в любом из 197 похоронных залов, принадлежащих доку Инферно и… теперь мы можем делать это! Вам остается лишь заплатить нам 1000 долларов, и мы предоставим вам соответствующие услуги». Коммерческая реклама заканчивалась картиной горящих колосьев.

– Кто реальный владелец бизнеса доктора Инферно? – спросил Джейк.

– Обычно его контролировала Мафия. Возможно, что они и до сих пор участвуют в этом деле, но видимо делают это очень ловким способом. Пока я нахожусь лишь в процессе расследования всего, что связано с этим делом, – сказал Стеранко. – Но я могу дать тебе один совет, основанный на собственных умозаключениях, а не на каких-то фильмах или другого рода записях. Люди, проникающие в залы дока Инферно, обычно заканчивали свой путь в урнах. Те самые люди, которые входили туда совершенно здоровыми и живыми.

– Я буду помнить об этом, когда отправлюсь в Нью-Иберию, – заметил Джейк. – Не знаешь ли ты в городе девицу по имени Квебек?

– Слишком поверхностно. – При этом левой рукой он нажал кнопку на ближайшей к нему панели управления.

На полу ожил цветной экран. Хорошенькая негритянка сидела в просторном плавающем кресле, поигрывая блестящими украшениями, которыми было отделано ее цельнокроенное кружевное платье.

– Мы не получали большого числа заявок на десятилетних мальчиков на этот раз, мистер бонк!

– Квебек, меня устроит и одиннадцатилетний, если только он не слишком… развит. Ты улавливаешь смысл?

– Очень трудно было бы не понять, мистер бонк! Я думаю, что вам лучше всего попробовать…

Стеранко остановил пленку.

– Это запись, сделанная Большим жюри около пяти месяцев назад, – сказал он. – Вот почему имя истца в этой записи было удалено. Им был Роланд Мотт, из Национальной Комиссии по изучению проблем голода, если тебя это интересует.

– Нет, мне это не интересно. Знаешь ли ты, где я могу найти Квебек?

– Могу узнать.

– Возможно, что это придется сделать попозже. Прежде всего, мне нужно поговорить со Сваном.

При этих словах Стеранко рассмеялся.

– Тебя интересует этот Сван Гребное Колесо? Если бы этот слизняк не женился на кузине Тетчера, он бы до сих пор полировал андроидов на берегу залива.

– Есть предположение, что Квебек имеет какое-то отношение к тому, что произошло с Шокером Фулсоном. Она собиралась рассказать об этом Свану, но вместо этого просто-напросто исчезла.

– Логично.

– Почему?

– Должно быть, Сван не на все 100 процентов предан МН. К сожалению, они этого пока не знают, но зато знаю я. Ты собираешься встретиться с ним на этой лодке?

– Как только мы закончим с тобой.

– Очень шумное место. Все эти андроиды пытаются скопировать джаз конца прошлого века. И тебе нравится подобная музыка?

– Мои музыкальные вкусы сугубо католические, и они простираются от джаза в исполнении андроидов до чистого Моцарта.

– На эту ночь я вполне сыт баснями, которые выдумывает твой изощренный ум, Джейк, – заявил Стеранко. – Ты получил гораздо больше конфиденциальной информации, чем полагается на две тысячи долларов. До свиданья.

– Я встречусь с тобой перед тем, как соберусь покинуть город. – С этими словами Джейк направился к двери.

– Если останешься в живых.

– Разве это не впечатляет? – спросил Сван.

– Не особенно, – ответил Джейк.

– А я нахожу это в высшей степени удивительным, – продолжал полный блондин, разминая незажженную сигарету своими бледными толстыми пальцами. – Можно ли было предположить, что окажешься столь приверженным к такому старому всеми осуждаемому пороку, как табак? И тем не менее, я выкуриваю в день по целой пачке, которая содержит 20 сигарет. Но ведь даже эту проклятую пачку нельзя купить просто так, без всякого труда. Правительство запретило сигареты из табака еще много лет назад, и все его производители переключились на торговлю дешевыми продуктами. И если бы не контрабандисты, проникающие сюда с Красной Кубы, можно было бы считать, что счастье отвернулось от меня. – Он зажег сигарету. – Дым раздражает вас?