— У меня есть одно преимущество. Я видел ее. Я могу узнать ее, если снова увижу.

— Сомневаюсь, что вы когда-нибудь встретите ее снова. Вероятно, она сбежала. Если это так, полиция попытается напасть на ее след и задержать ее. Я не хотела бы каким-либо образом помешать им.

— Я работал в контакте с полицией и прежде.

— Пожалуйста, мистер Хэнд, делайте так, как я вам говорю. Я прислала к вам полицию, и, сообщив ей то, что вам известно, вы выполнили свой долг. Больше вам вмешиваться не стоит.

— Верно. Благодарю за то, что нашли время принять меня.

— Не за что. А теперь прошу извинить. У меня был тяжелый день, мне нужно отдохнуть. Марти проводит вас.

Она повернулась и вышла из комнаты, а Марти, как и подобает "седьмой воде на киселе", проводил меня к выходу. Он попрощался со мной у дверей, я пересек веранду и сел в машину. Проехав вперед до бетонной площадки, я развернулся, проехал назад через аллею, обогнул эллипс и выехал за его пределы.

По дороге к центру города я решил на всякий случай заскочить на несколько минут в бар "Нормандия". Войдя внутрь, я забрался на табурет у стойки и заказал пиво у того же бармена, что и вчера. Светился экран телевизора, установленного на высокой полке над стойкой. На экране пара студенческих футбольных команд тузила друг друга, и я вспомнил, что сегодня суббота. Обе команды поочередно пытались что-то сделать с мячом, но получалось у них это слабо.

— Еще пива, — попросил я. Бармен нацедил и подал мне кружку. Спортивная передача ему наскучила, клиентов было мало, и он был явно не прочь поболтать. Внимание его привлекли мои уши.

— Боксом занимались? — спросил он.

— Да нет. Мне не до этого, и так на орехи достается.

— Вроде бы я вас где-то видел. То ли фотографию. То ли так, но точно видел.

— Может быть, вчера? Я был здесь, в баре.

— Точно. Помню, что где-то видел. Такую физиономию, как у вас, не забудешь. Не в обиду вам будь сказано, мистер, красавчиком вас не назовешь.

— А я и не обижаюсь. Думаю, вы правы. Запоминаются обычно крайности. Красотки и уродины. Как та платиновая блондинка.

— Где? Какая блондинка? У вас галлюцинации, мистер!

— Да не сейчас. Вчера.

— A-а. Та? Куколка, секс-бомба. Но у дамочки есть класс. Это сразу видно.

— Вот это верно. Дамочка как раз по моему вкусу. Если бы я знал, кто она, разработал бы план атаки.

— Мистер, извините меня, конечно, но не думаю, чтобы у вас было много шансов.

— А вот этого никогда нельзя знать заранее. Многие красотки клюют на уродин. Не знаете, как ее зовут?

— Нет, клиенты нам не представляются.

— Часто она сюда заходит?

— Ни разу ее до вчерашнего дня не видел. Возможно, остановилась в отеле. — Проездом в городе.

— А мужчина, который с ней был?

— А разве с нею был мужчина? Не заметил.

Один из посетителей протянул свой пустой стакан, и бармен поспешил к нему. Я захватил горсть соленого арахиса и вышел из бара. Стоя на тротуаре, я кидал в рот орешек за орешком и размышлял, бросить ли мне это дело или предпринять еще одну попытку. Попытаюсь еще раз, решил я. Задавать вопросы — невинная забава лишь до поры до времени: пока на них не начнешь получать содержательные ответы. И у меня была на примете одна особа, которая, весьма вероятно, могла бы мне кое-что прояснить.

Персона эта сидела в сизом тумане, согнувшись над пишущей машинкой с дымящейся сигаретой в углу рта. Очки ее были сдвинуты на кончик носа, а рыжие волосы будто недавно приглажены сбивалкой для яиц. На ней был свитер, смахивающий на спортивный, а юбка, похоже, была куплена на барахолке. Я не видел ее ног, но мог держать пари, что швы на ее чулках были перекошены. Однако не следует спешить с выводами.

За очками можно было увидеть лицо, на которое стоило посмотреть, а дурацкие тряпки скрывали сто десять фунтов приятнейших сюрпризов. Если вы не можете понять, откуда я об этом знаю, что ж, попробуйте догадаться. Я же лишь скажу, что это была хорошо замаскированная красотка, которая, однако, не питала отвращения к уродинам. Если она брала на себя труд заняться собой и переодеться, от нее глаз нельзя было оторвать. Звали ее Генриетта Сэвидж, сокращенно Гетти, и она вела в газете колонку городских и светских новостей. Вы понимаете, что я имею в виду. Большей частью об увеселительных местах, кто что поделывает и т. п. Все довольно безобидно, сплетни, которые, как правило, не представляют интереса для судов. НО, занимаясь этим делом, Гетти стала поистине кладезем подобной информации. Она посмотрела на меня поверх очков, и я не прочел в ее взгляде особого энтузиазма, а сигарета в ее зубах приняла угрожающее положение.

— Не вздумай присаживаться, Перси, — сказала она. — Убирайся. Мы увидимся в баре напротив после пяти.

— Ты — хищница. Как ты догадалась, что я только что получил жирный гонорар?

— Благодарю за признание. В таком случае после бара будет ужин в ресторане, а потом ночной клуб.

— Только после того, как ты переоденешься. Я обязан поддерживать свою репутацию плейбоя. Ты что, спишь в этой одежде?

— Может быть, у тебя появится возможность проверить это. А пока — прощай. Выматывайся. Жди меня в баре.

— Я уйду, но лишь после того, как ты ответишь мне на пару вопросов. Подумай, Гетти! Обед и ночной клуб всего за пару ответов.

— Может быть, омар?

— Сама вытащишь его из бассейна.

— Какие вопросы?

— Ты знаешь Бенедикта Куна III? Это предварительный вопрос. Он не в счет.

— Ты употребил неверное время. Я знала его. Он умер. Ты прочитаешь сообщение на первой странице. Задавай следующий вопрос и помни, что он уже входит в счет.

— Хорошо. Кто та блондинка, за которой он ухлестывал?

— Ухлестывал? Перси, ты возводишь поклеп на мертвеца.

— Никогда. Я верю в привидения. Только вчера я видел их вместе в баре "Нормандия". Правда, не очень явственно. В этом заведении спичку нужно зажечь, чтобы посмотреть на собственные часы.

— Можно угощать даму мартини и не ухлестывать за нею. Может быть, это его кузина, бывшая одноклассница или что-то в этом роде?

— У меня другие сведения. Из самых достоверных источников. Впрочем, не об этом речь. Дело в том, что я ничего не могу узнать об этой женщине. Не знаю, кто она или даже как начать ее розыски.

— Ну от меня ты этого не узнаешь. А кто поручил тебе это?

— Никто, просто упражняюсь.

— Вот и иди упражняться куда-нибудь в другое место. Черт побери, Перси, ведь я занята.

— Ее зовут Мирна, это все, что мне известно.

— Значит, тебе известно больше, чем мне. Если у него и была другая женщина, я об этом ничего не знаю. Должно быть, Бенни это тщательно скрывал.

— А что он вообще был за человек?

— Солидный господин. Добропорядочный. Немного занудный. Этим и объясняется мой скептицизм. Не могу представить себе Бенни в цветнике наслаждения.

— Да брось ты. Слыхала анекдот о дьяконе и сопрано?

— Расскажешь мне за ужином. Кстати, есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня усомниться в этой истории. Последний год Бенни очень следил за своим здоровьем. Мотор барахлил. Лежал в больнице после сердечного приступа. Строгая диета, пораньше в постель и все такое прочее. Бенни очень дорожил своей особой. Гимнастика с блондинкой сюда плохо вписывается.

— Ты не видела эту блондинку, а я видел. С такой чем раньше в постель, тем лучше.

— Блондинки обманчивы. Всякий тебе скажет, что рыжие куда лучше. Испарись, Перси. Жди меня в баре.

Я подумал, что свидание с Гетти стоит омара. Так оно и оказалось.

Кто была эта Мирна? Шантажистка? По-видимому. Привидение? Скорее всего так.

Но кем бы она ни была, куда же она, черт бы ее побрал, подевалась? Где была сейчас? Просто сгинула, растворилась, как струйка дыма? Никто не знал ее полного имени, местожительства. Никто не видел ее вместе с Бенедиктом Куном. Да и вообще никто, кроме меня и бармена, ни разу не видел ее. Было от чего прийти в отчаяние. Все это было необъяснимо, просто неправдоподобно. Не запомнить такую женщину было невозможно. Это говорил бармен, да и я так считал.