— Ну, ходовую часть можно прикрыть либо как-то закамуфлировать. Волосы подстричь и покрасить. Было бы полезней, если бы ты больше времени потратил на изучение ее лица.

— А ты бывал в баре "Нормандия" в последнее время? Света там лишь чуть больше, чем в пещере. Я пытался получше рассмотреть ее лицо в зеркале за стойкой, но убедился лишь в том, что оно неплохо смотрится в комплексе со всем остальным.

— Ты ведь шел за ними следом, верно? На улице, наверное, было посветлее?

— Как ты заметил, я шел за ними следом, то есть они были впереди, я — позади. Если хочешь, могу дать подробное и полное описание ее кормы.

— Нет, благодарю, не хочу, чтобы ты тратил свой поэтический дар на такого неблагодарного слушателя. — Брэди потянулся за своей фуражкой, прослужившей ему не один год, и нахлобучил ее на голову. — Благодарю за помощь, Перси. В следующий раз, когда мне нечего будет делать, обязательно загляну к тебе.

— Минутку, Брэди. Может, я и лажанулся с этим делом, у всех бывают неудачи. Но, по крайней мере, теперь ты знаешь, в каком направлении работать. Из сказанного тобой я понял, что Кун был застрелен в машине, которую вел.

— Правильно понял. Она была припаркована в том месте, где кончается дорога, к северо-востоку от города. Очевидно, они остановились там, чтобы уладить свое дело. Ну, она и уладила его, окончательно и бесповоротно. Его обнаружили сегодня рано утром за рулем с дыркой в голове. Тело сползло к дверце. Вообще-то дело ведет полиция графства, но мы оказываем им помощь. Не исключено, что большую часть расследования придется вести в городе.

— Есть хоть какие-нибудь зацепки или приметы этой женщины?

— Конечно, есть. Ты сам только что дал мне целых две. У нее светлые волосы и прехорошенькие ножки.

Отпустив это ядовитое замечание, он поднял себя в вертикальное положение и удалился. Я повернулся в своем кресле на сто восемьдесят градусов, посмотрел в переулок и подумал, что хорошо было бы выпрыгнуть из окна. Однако при моем везении я скорее всего отделаюсь синяками и ссадинами. Так или иначе, моя это вина или нет, но Бенедикт Кун III и его очаровательная блондинка вычислили старину Перси и разыграли его, как болвана, и вот Перси обиделся. Ему захотелось попытать счастья еще раз.

Бенедикт теперь, конечно, был уже вне игры. Он лежал в морге с дыркой в голове. Моя работа была закончена, а, может быть, и нет. Все зависело от того, захочет ли Дульчи Кун, чтобы я отработал гонорар, попытавшись найти неуловимую красотку, которая застрелила ее мужа. Такой возможности я не исключал. Успеха я, быть может, и не добьюсь, но вреда от моих усилий тоже не будет. К тому же работа моя была уже оплачена.

Я решил отправиться на Корнинг Плейс, 15 и предложить свои услуги. Надев шляпу, я вышел.

Корнинг Плейс представлял собой сильно вытянутый эллипс, усеченный с одного конца. В центре находилась большая площадка, густо поросшая травой и вечнозеленым кустарником с разбросанными там и сям каменными скамейками. Эллипс элегантно обрамляли лужайки и шикарные особняки людей, которые могли себе позволить здесь жить.

Номер 15 ничем не отличался от других — дом из серого камня в два с половиной этажа, с широким портиком, выходившим на южную подъездную аллею. Я смело подвел машину к дому и оставил ее у самого портика, хотя за особняком аллея заканчивалась бетонной площадкой перед гаражом, занимавшим нижний этаж большущего строения, наверху размещалась прислуга. Я поднялся по ступеням, ведущим в портик, вдоль широкой веранды прошел к парадному входу, позвонил и стал ждать. Дверь почти сразу отворилась, и горничная спросила, что мне нужно.

— Я хотел бы увидеть миссис Бенедикт Кун III, — сказал я. — Мое имя Перси Хэнд.

Горничная извинилась и сказала, что миссис Кун никого не принимает. Она в постели, плохо себя чувствует.

— Дело весьма важное, — сказал я, несколько преувеличивая. — Мне необходимо безотлагательно увидеться с миссис Кун.

Горничная была в нерешительности. Лицо ее выражало вежливое сомнение. Она явно не представляла себе, что нечто важное может явиться в дешевеньком костюме с обтрепанными обшлагами. С другой стороны, кто мог поручиться, что я не из полиции? В конце концов она сказала, что узнает у своей хозяйки, сможет ли та принять меня. Это была значительная уступка с ее стороны. Я остался со шляпой в руках в холле, а она поднялась по элегантно убранной широкой лестнице наверх доложить хозяйке обо мне.

В доме царила тишина. Изображенный на картине мрачного вида господин презрительно смотрел на меня голубыми глазами. Думаю, это был Бенедикт I или II. Я сделал два шага вперед, глаза продолжали сверлить меня. Я снова отступил, глаза, не отрываясь, следовали за мною. Взгляд был холодно-угрожающий, очевидно, господин был раздражен моими бессмысленными передвижениями. К счастью, меня спасла возвратившаяся горничная.

Миссис Кун согласилась принять меня. Не могу ли я подождать в библиотеке?

Я сказал, что могу, и горничная проводила меня туда. Это была огромная комната с дюжиной высоких, во всю стену окон (почти все они были сейчас задрапированы) и несколькими тысячами томов, причем, судя по порядку, который царил на полках, большая часть книг их никогда не покидала. Неожиданно над высоким с изогнутой спинкой креслом, стоящим у окна, появилась светловолосая голова. Затем показалось и туловище. И то и другое принадлежало молодому человеку в очках. В руке у него была книга, между страницами которой он заложил указательный палец. Свободной рукой молодой человек снял очки и с любопытством воззрился на меня.

— Кто вы? — спросил он меня. Вид у него был крайне удивленный.

— Перси Хэнд, — ответил я. — Миссис Кун попросила меня подождать ее в библиотеке.

— В самом деле? Вот уж не думал, что Дульчи сегодня кого-нибудь примет. Здесь, знаете ли, была полиция. Возили Дульчи в город для опознания трупа бедняги Бенни. Невеселая история. Она еле на ногах держится.

— Понимаю. Я не задержу ее надолго.

— Надеюсь. Внешне Дульчи приняла все это достаточно спокойно, но трудно сказать, насколько глубоко она потрясена случившимся на самом деле. Удивительная женщина. Вы знаете, что произошло?

— Да, как вы сказали, невеселая история.

— Ну, я полагаю, старина Бенни сам виноват. Но кто бы мог подымать, что он погуливает на стороне? Кстати, меня зовут Мартин Фармер. Я дальний родственник. Седьмая вода на киселе.

Я сказал, что рад познакомиться, вежливо дав понять, что мне на это ровным счетом наплевать. Отворилась дверь, и в библиотеку вошла Дульчи Кун. На ней было простое черное платье, на ногах мягкие комнатные туфли. Ее темные волосы были немного растрепаны, она явно только что встала с постели и не причесалась, а лишь слегка пригладила волосы. Она не подала мне руки, но и недовольства не выказала.

— Как поживаете, мистер Хэнд? — спросила она. — Марти, что вы тут делаете? Я думала, вы ушли.

— Я читал, — оправдываясь, Мартин Фармер поднял вверх книгу со все еще заложенным между страницами пальцем.

— Чувствуете себя лучше, Дульчи?

— Немного лучше. Не беспокойтесь обо мне, Марти. Со мной все будет в порядке. — Она повернулась ко мне. — Я полагаю, вы уже познакомились.

— Да.

— В таком случае, что я могу для вас сделать? Я считала, что наши деловые отношения завершились.

— Боюсь, что не очень-то я преуспел. Извините меня.

— Вам не нужно извиняться. Ошибаться может каждый. Вы пришли сюда лишь за тем, чтобы принести извинения?

— Отчасти, но не только за этим.

— Зачем же?

— Я получил большой гонорар практически ни за что. Слишком большой. Если я могу хоть что-то сделать, мне хотелось бы отработать его.

— Теперь уже ничего поделать нельзя. Совсем ничего.

— Эта женщина, с которой был ваш муж. Вы сказали, ее зовут Мирна. Я полагаю, что смогу помочь найти ее.

— Я думаю, полиция располагает для этого гораздо большими возможностями. Предоставьте это дело ей.