Когда крышка наконец замерла, мы с Гретой склонились над шкатулкой, чтобы рассмотреть подарок. На черном бархатном дне, закрепленная кожаными ремешками, лежала костяная брошь с большим темно-зеленым изумрудом. Вещица была выполнена в виде длинного изогнутого драконьего когтя.

Я аккуратно прикоснулась к украшению. Кость оказалась теплой и гладкой на ощупь. С каким-то благоговейным трепетом подняла брошь и завороженно посмотрела на камень, заигравший на солнце. Вообще, украшений у меня было немало. И никаких особых эмоций они не вызывали, но здесь было нечто другое. Не колеблясь, я пристегнула брошь к верхней части корсета и удивительным образом почувствовала себя увереннее. Даже настроение поднялось.

– Миледи, – Грета смотрела на меня с беспокойством, – вы уверены? Может, лучше пока не трогать. И прежде чем носить, показать служителям Великих? Какая-то она странная.

– А мне нравится. Не отдам я свой подарок никаким храмовникам. Чтобы они своими потными ручками такую красоту хватали.

– Но кость… это нехорошо, – напомнила девушка с опаской поглядывая на брошь.

– Да брось. Это просто глупые сказки. Еще легенды про злобных некромантов вспомни, – отмахнулась я. – Это всего лишь украшение. Вот если бы мне живого мертвеца прислали в качестве подарка, тогда был бы повод волноваться.

– Сохрани нас Великие! – Грета приложила руки ко лбу и склонила голову в молитвенном поклоне. – Как вы можете такое говорить!

– Языком, преимущественно. Ладно, на бал пора. А то жених уже заждался, – я нехорошо усмехнулась. Если мне счастья не видать, то ему – тем более.

***

На бал, а заодно и мою свадьбу, собрались все дворяне Севера. Отец решил совместить ежегодный прием и мое замужество. «Чтобы два раза людей не гонять» – как он выразился. Ага, а заодно не готовить лишний раз и не растрачивать казну попусту.

Полная мрачных мыслей, я шла по коридору родового замка и понимала, что уже завтра мне придется его покинуть. Не навсегда, конечно, но очень надолго. И делать это совершенно не хотелось.

Вздохнув, я подошла к высокому витражному окну, из которого едва не выпала в детстве, и замерла. В темноте горели и неотрывно следили за мной два красных глаза. По спине пробежал холодок. Нас разделяло только тонкое стекло. Если это зверь, то разбить преграду для него ничего не стоит. Я сделала шаг назад, заметила крылья, мелькавшие где-то рядом с глазами и облегченно выдохнула. Это же всего лишь летучая мышь.

Улыбнувшись, помахала летуну. Летун помахал в ответ. Нет, наверное, просто крылом дернул. Но выглядело очень похоже.

– Миледи, вы уже опаздываете! – из-за угла вынырнула Грета.

– Иду, – я снова посмотрела в окно, но за ним уже ничего, кроме непроглядной тьмы, не было.

***

У входа в бальный зал меня ждал отец. Судя по его виду, парадная одежда нравилась ему не меньше, чем мне модный корсет. Но он-то завтра после отъезда молодых снова переоденется в удобное, а мне такого счастья не светит.

– Ты прекрасно выглядишь, – выдал папенька приличествующую улыбку, – и не забудь о манерах. А это что?

Я проследила за его взглядом. Внимание родителя привлекла костяная брошь.

– Подарок.

– Гадость какая, – сморщился владыка Северных земель, – выкинь лучше.

Чем им всем так не угодила брошка? Я еще раз посмотрела на украшение. Ну просто же чудо как хороша.

– Кто подарил?

– Не знаю. В шкатулке не было записки.

– Тогда тем более избавься от этой дряни. Мало ли что, – отец, как не так давно Грета, приложил руки ко лбу.

Все-таки северяне очень суеверны. Да и магию не любят. Владения отца – единственные земли в Империи, где нет магов. Совсем. А тот, кто по дурости умудрялся сюда все-таки пробраться, бежал обратно с подпалённой мантией через пару дней. Ибо все непонятное на севере жгли. Так, на всякий случай. «Для порядку» – как любил говаривать старый Вохр, камердинер и оруженосец отца.

– Готова? – из задумчивости вывел родительский бас.

– Да, а братья где?

– Старшие уже в зале. Эрик с нянюшкой.

Как всегда при упоминании младшего сына отец вздохнул. Те роды для мамы оказались последними, и Владыка Севера до сих пор не мог спокойно говорить об Эрике и винил себя. Врачи предупреждали, что новая беременность может окончиться плохо, но ему так хотелось третьего сына. И вот. Теперь у него был третий сын, но какой ценой.

– Арлен, – позвал отец и строго спросил, – мне ждать новых выходок?

– Нет, все будет благопристойно, – буркнула в ответ.

– Очень надеюсь.

Слуги распахнули двери и папенька, взяв меня под руку, начал спускаться по невысокой лестнице с широкими ступенями. Бальный зал был самым большим и богато украшенным помещением в замке. Мрамор, золото, ковры, массивные портьеры из дорогих тканей, хрустальные люстры, скульптуры, изображающие Великих – в общем, было на что посмотреть.

Правда, впечатление портил Аугусто, ждавший нас у подножия лестницы. Жених был при полном параде. В белом сюртуке с золотыми пуговицами, в руках модная тонкая тросточка с набалдашником в виде головы грифона, волосы уложены волосок к волоску, щеки сияют неестественным румянцем. Я пригляделась. Да на нем косметики больше, чем на мне! Вон и ресницы из белесых превратились в черные.

– Папенька, – прошептала я, – а вам самому такого зятя иметь не противно?

– Молчи, – прошипел в ответ родитель. – И веди себя прилично.

– А вот был бы жив дедушка…

Но договорить не успела, ступени закончились и к нам с вежливой улыбкой подплыл Аугусто.

– Мое почтение, герцог – короткий поклон отцу, – вечер обещает быть прекрасным. Великолепное убранство, учтивые слуги – это место нисколько не уступает имперскому дворцу.

– Благодарю, – на суровом лице обозначилось нечто похожее на улыбку. – Но, думаю, вам интереснее будет пообщаться со своей невестой, чем с ее отцом.

– Почту за честь, – очередной поклон. – Арлен, вы же позволите называть себя по имени? Вы, как всегда, обворожительны.

– Благодарю, – я сделала книксен и протянула руку, жених с готовностью поцеловал воздух в сантиметре от нее.

После этого отец, сославшись на какие-то дела, дезертировал с поля боя. А я осталась наедине с будущим мужем. Дедуля, ну почему ты не дожил до этого дня?! Как же тебя здесь не хватает!

– Как вам погода? – спросил Аугусто. – По-моему, чудесна, особенно для севера.

За окном третью неделю с небольшими перерывами лил дождь. Но я, помня наставления отца, да и ухо все еще побаливало, вежливо согласилась. После чего столичный хлыщ изрек очень длинную и обильно сдобренную комплиментами речь о севере, его людях и девушках. Где-то к середине меня стала донимать зевота. Но как воспитанная девушка, подобной вольности себе позволить не могла. Пришлось вторую часть речи жениха провести в борьбе с собственной челюстью. Зато не уснула.

– Ваша светлость, – к нам незаметно подкрался Вьерн, мой старший брат, – позвольте украсть вашу невесту на пару слов?

– Разумеется, – Аугусто, кажется, облегченно кивнул и тут же исчез в толпе.

– Я тебя едва узнал, какой кошмар, сестренка. Ты еще в этом и ходить умудряешься, – с усмешкой проговорил он.

Вьерн был очень похож на отца. Правда, только внешне. Такой же высокий и плечистый, с суровым и непроницаемым лицом, на котором появлялась улыбка только в кругу семьи. А вот характером пошел в деда.

– Лучше не говори, – я поморщилась. – У меня скоро шея отвалится держать это гнездо на голове…. Еще и… жених этот…

– Да уж, – брат помрачнел. – Я пробовал говорить с отцом, но старик уперся. Ему теперь позарез Королевский порт нужен, а заодно и весь юг. Ничего слышать не желает.

– Я уже поняла, – тоскливо вздохнула и посмотрела, как мой женишок флиртует с какой-то девицей, кажется, дочерью одного из герцогов.

В отличие от меня, та не сводила очарованных глаз с Аугусто и внимала каждому его слову.

– Если ты вдруг решишь сбежать, – как бы между прочим проговорил Вьерн, – то воспользуйся старой садовой калиткой. Ее вместе с дальней дверью для прислуги теперь чинят. И все стоит нараспашку.