Мы подъезжаем к перекрестку, светофор горит всеми цветами сразу, начинается дождь.

– Куда поворачивать? – спрашивает Кролик. К моему дому – налево. Меня не было весь день, а я даже не придумал отговорку для Нормы. Я уверен, что она не заметит.

– Давай прямо.

– Тебе все равно, куда?

– Типа того.

Кролик поворачивает направо.

– Тогда, может, чаю?

ФОКУСНИКИ

Банни Роб идет по улице, ловко уворачиваясь от прохожих. Идет слишком быстро, вряд ли кто угонится, но сегодня ему этого и не надо. Сегодня время встречать гостью. Краем глаза Банни замечает зеленый мерс, следующий за ним по проезжей части, медленнее общего потока машин. Мерс огибают, мерсу раздраженно сигналят. Банни показывает мерсу средний палец и сворачивает в ближайший двор.

Во дворе обнаруживается вход в отель. Удачно. «Это не фокусы, просто, когда начинаешь действительно понимать изменчивый мир – можешь немного прогнуть его под себя,» – сказала ему Лиса при последней встрече.

Банни заходит в отель, уверенно кивает девушке за стойкой регистрации и заскакивает в лифт вместе с пышнотелой дамой в вишневом пальто. У дамы, конечно, есть карточка от номера, которая активирует лифт. Дама выходит на третьем этаже, Банни – на последнем, пятом. Оглядывает пустой коридор и идет к выходу на пожарную лестницу: открыто. Спускается на этаж, снова выходит в коридор, осматривается, возвращается на лестницу. На втором этаже он, наконец, видит то, то ему нужно: тележка горничной со стопками свежих полотенец, штабелем туалетной бумаги и ровными рядками флакончиков с шампунями и гелями для душа. Банни распихивает две пригоршни флакончиков по карманам серого пальто и все по той же лестнице покидает отель.

На вокзальной площади – книжный развал. Старики и бездомные выползли под солнце и разложили, кто на одеяле, кто на мятых пакетах, а кто – прямо на заплеванной мостовой, свои книжные запасы. Банни идет вдоль разномастных продавцов, стараясь в каждом приметить какую-то особенность: его личное упражнение на внимательность.

Останавливается напротив тощей старухи в шали с вышитыми вишнями: его внимание привлекли яркие обложки журналов, разложенные у старухиных ног. Банни улыбается при виде пухлой книжечки в мягкой обложке, на ней нарисована кудрявая девчонка в топике и узких бриджах с низкой талией. «Анкеты для друзей» пляшут разноцветные буквы надо головой девчонки. Банни покупает «Анкеты», старуха берет деньги не глядя на желтоглазого парня.

Банни смотрит на вокзальные часы: до прибытия нужного поезда еще час, успевает. У стойки туристического инфопункта берет две бесплатные карты города, просит у парнишки за стойкой ручку и «забывает» вернуть. На одной из карт ставит крестик в нужном месте, засовывает карту между деревянных реек одной из скамеек на улице и уходит с площади.

Квартиру, небольшие апартаменты на последнем этаже вишнево-красного девятиэтажного дома, Банни снял вчера. Кухня-гостиная, отделанная в гранатово-золотой гамме, без телевизора, зато с книжными полками и большим лакированным столом из настоящего дерева, и небольшая спальня, голубая, почти бесцветная по сравнению с гостиной. Банни вываливает на стол флакончики, рядом кладет «Анкеты» и карту с еще одним крестиком. Подумав, пишет на карте, поверх схемы метро: «Когда ты уже начнешь брать с собой телефон?» и выходит из квартиры. Под ковриком оставляет два ключа.

Домой Банни возвращается только под вечер, себе на этот раз он снял светлую студию с минимумом обстановки: кухня, кровать, напольная вешалка, да кресло-качалка. Первое, что замечает Банни – банку вишневого варенья на столе и книжечку с анкетами. «Чего не заполнил-то, друг? Заскочу завтра вечером,» – написано над первой анкетой.

Она открывает дверь своим ключом, снимает шапку, точно такую же, как у него, только белую, а не серую, беспечно швыряет пальто на пол, разувается и, игнорируя тапки, шлепает в комнату прямо в носках, зеленых, с раздельными пальцами. На Банни такие же. Они покупали их вместе, еще с Лисой. Банни вздыхает, поднимает пальто и идет за Кроликом.

– Дай-ка кой-кого погуглить, – просит Кролик после первой чашки чая и первых «Ну, ты как?»

– Повторяю вопрос: когда ты уже будешь брать с собой телефон? – Банни протягивает смартфон Кролику.

– Это мой стиль! Не бузи, – Кролик наклоняется к рюкзаку, стоящему у ее ног, и достает оттуда пакет булочек, – лучше еще чаю согрей, – и утыкается в экран на следующие двадцать минут.

– Готово! – объявляет Кролик, возвращая телефон Банни.

– Уже приметила кого?

– Угум-с, – Кролик берет круассан из пакета, хлопья слоеного теста сыпятся на стол перед ней, и она небрежно смахивает их на пол. Банни вздыхает и лезет под раковину за щеткой и совочком.

– Как фокусник фокуснику: в центре есть кинотеатр «Грин Стар», днем народу никого и черный ход всегда открыт, – пыхтит Банни, подметая пол у ног Кролика.

Кролик кивает.

– Да что ты там шебуршишься, сядь и возьми уже булочку, самые вкусные выбирала.

Банни качает головой.

– Я сегодня уже ел, хватит с меня и варенья. Ну что за несправедливость, ты можешь нагибать пространство и время, но не можешь есть булки и не толстеть!

– Ну-у, дорогой, – Кролик берет второй круассан, макает его в банку с вареньем и тянет в рот, капая прямо на светлую столешницу, – есть на свете две вещи, которые никак не наебать: закон сохранения энергии и сопромат! Они для этого слишком простые.

Банни страдальчески морщится, и от мата, и от вида капель варенья, и тянется за салфетками. В этот момент звонит телефон, парень бросает взгляд на экран, узнает номер и не швыряет телефон Кролику.

– Выручай!

– А что, бесперспективняк? – Кролик берет телефон.

– Полный.

Кролик откашливается, поджимает губы и, подмигнув Банни, подносит телефон к уху.

– Алло?! – визжит она голосом сварливой старухи, – Кто это?! Говорите!! Алло! Это мошенники?! Хотите узнать номер моей кредитки? Как бы не так! Я еще не выжила из ума! И еще не все выжала из ума! Хи-хи, простите за каламбур! – Кролик грозит кулаком Банни, который едва сдерживает смех, – А?! Банни Роб?! Милочка, тут отродясь не водилось никакого Банни Роба! Что?! Он дал тебе это номер? Ну, милочка, очевидно, этот Банни Роб просто обманщик и повеса! Нынче, знаешь, повесу никак не отличить, даже по весу! Хи-хи, прости за каламбур! Что?! С виду порядочный? Все они с виду порядочные! Но, знаешь, последнего порядочного парня я видела в девятнадцатом году, и это был Тедди Рузвельт! Алло?! Ты меня слушаешь? Эй?!

Собеседница на том конце, наконец, кладет трубку. Банни смеется в голос.

– Повеса, значит?

– Ну а кто ты, по сути-то?

Кролик отдает телефон, прежде чем заблокировать экран, Банни замечает последнюю страницу, которую Кролик открывала в браузере.

– Литл-Хэм, значит?

– Мой новый знакомец там родился и вырос.

– Угу. А не из Литл-Хэма ли был Майлс, напомни?

– Из Литл-Хэма, – не отпирается Кролик, – но этот Статут сам пошел за мной. Возможно, он знал Майлса, возможно, Майлс рассказывал ему про меня, вот он и заметил. Отреагировал.

– Ты хочешь дать Майлсу еще шанс?

– Да. Да хочу.

– Это ж сколько лет прошло?

– Для него – порядка пятнадцати.

– И ты всерьез думаешь, что вот сейчас-то он все и поймет?

– Да нихера я не думаю, – Банни снова морщится, – но, если не попробую, просто себя сожру. Что? Я живая баба, не забывай. Разве не это мы и пытаемся всем донести? Что мы просто, мать их, люди.

Банни нечего возразить, он вспоминает про капли варенья, снова тянется за салфетками.

– Слушай, а ты не думала о том, что мы специально все усложняем? Что это мы сами не даем никому додуматься до ответа? – спрашивает Банни, вытерев варенье.

– Поясни.

– Что, если на самом деле мы не хотим никакого отключения системы, м? Какой бы там они ни была, мы в этой системе, считай, волшебники. И хоть мы-то с тобой и знаем, как и почему все работает на самом деле, относительно системы мы ходим сквозь стены.