А плясать – вот это занятие Солнцеслава всем сердцем любила! Перевернуться, вскочить, хвостиком повилять. И как же она надеялась, что у нее получится развеселить прихотливый народ стольного града!

– О, кто ли это, если не Солнцеслава Соловьиное Сердце?

Оклик незнакомый заставил ухо повернуться. Но не тело: пускай подходят, раз так хотят. Что же, Солнцеслава будет за каждым бегать, кто ее кличет? Это за ней пускай бегают!

– Солнцеслава! Не ты ли – она самая? – из-за плеча вылезло незнакомое лицо, и тогда Солнцеслава улыбнулась.

– Я – та самая. А что хочет от меня сударыня?

Лицо оказалось полным и улыбчивым. Судя по ушам, зверица была из племени Собак. Тоже на испытание приехала, судя по балалайке за спиной. Куда, конечно, лающим Собакам до песни настоящей, льющейся рекой… Но никто не запрещал пробовать, верно? Может, кому и понравится.

К тому же Солнцеслава не могла не заметить: сама ведь лукавит, сама бы с удовольствием балалайку ухватила и в пляс пустилась. Да кто разрешит – не солидно ведь это…

– О, Матушка-Природа, правда ты? – заволновалась поклонница, руками рот прикрыла, но хвостом завиляла. – Я и не думала, что приедешь… Но как иначе-то? Не тебе ли стать среди нас лучшей?

– Спасибо, не стоит… Все мы достойны! И у всех по праву должна быть возможность попробовать! – великодушно отвечала Солнцеслава.

Хоть и понимала: Собака в чем-то права. Солнцеслава всю жизнь искусству училась, пение – и есть ее жизнь. И так ее хвалили, такое будущее пророчили. Она не может проиграть кому попало!

– Ох, даже спросить стесняюсь…

– Что же? – наклонила голову Солнцеслава. Как будто был вопрос, который мог ее смутить!

– Впервые мы услышим песню, которую ты написала. А можно взглянуть? Одним глазком? Все равно же на подмостках споешь, рано или поздно услышим…

Вздрогнула Солнцеслава. Ох… Показать песню? Хвост опасно вильнул у ног.

Солнцеслава же хотела ее поправить… Но ведь она готовила эту песню так долго! Так долго учителя ее правили, так долго родители над ней сидели, так долго… Нельзя допустить!

– Это ты что же… Своровать мою песню хочешь? – отыграла удивление Солнцеслава.

Посмотрели на них все в ужасе. А у Собаки уши опустились. Ну и что она удумала? Задает такие глупые вопросы! Надо при себе держать пыл! Не Солнцеславы же вина, что та не может ответить на эту очевидно неуместную просьбу.

– Но я… Я и не думала! – попятилась Собака. – Ты не так поняла, я…

– Оправдывается еще стоит! Какая наглость! – взъерошила шерстку Солнцеслава, голос погромче сделала, возвысилась над незнакомкой так, что та хвост к ногам прижала. – Прочь отсюда, пока я не позвала дружину! Ворам здесь не место!

– Прости, я… Прости! Извини! – она расплакалась и, спотыкаясь, убежала со всех ног.

Только тогда Солнцеслава и успокоилась. Наверное, не было надобности для такой резкости. Но что эта Собака и впрямь о себе возомнила? Знает же, что Солнцеслава – певица не последняя. Каждая строчка из-под ее руки наверняка имеет вес…

Наверное…

Послышались позади шепотки.

– За что она так с ней? Можно же было попроще…

– А ты что думал? Это же Солнцеслава Соловьиное Сердце! Ты слышал, как она поет?

– Это да…

– Сам бы небось, будь на ее месте, побоялся и слово из своих песен говорить!

– Но ведь ты никогда их не слышал, как ты можешь говорить…

– Про Солнцеславу Соловьиное Сердце? А это не очевидно? Головой думаешь, когда говоришь?!

– И вправду, сболтнул глупость…

Сжалась Солнцеслава, опустила уши. Чего же еще от нее ждут?..

– Певцы и певицы! – прозвучал – или нет, прогремел – голос над подмостками. – Приготовьтесь! Близится начало Великокняжеских соревнований!

Обернулась к подмосткам Солнцеслава. Светились они, притягивая взор. В тот миг Солнцеслава вспомнила: что ни делается, все к лучшему. Ведь если… Когда она выиграет эти соревнования, она наконец получит то вдохновение, к которому тянется каждый певец! И она тоже должна потянуться…

Глава десятая. О нежданном испытании и владении сердцем

Вышла Бажена за порог постоялого двора, вдохнула воздуху столичного и улыбнулась от уха до уха: наконец-то настал день, тот самый день! День, когда она сможет доказать свое прозвище самому Великому князю, когда ее имя – Бажена Крепкий Кулак – по всему Царству разнесется! Теплилась, даже жаром полыхала в пламенном сердце воительницы надежда, что волей своей сломит Бажена всех противников, что особенную удаль даровала ей Матушка-Природа не просто так.

Обернулась, поклонилась Бажена хозяину-барину и отправилась по широким дорогам Звездграда прямиком к белокаменным стенам кремля княжеского. Златоуста она так и не нашла. Может, соревнования торговцев – он же торговец был, да? – раньше начинались? Но все равно обидно, что он ей и слова на прощанье не сказал.

Ну и ладно! Бажене не привыкать к непрочным путевым союзам.

Как же высоки кремля стены… Царские тайны они скрывали иль когда-то защищали от врага лютого? Слышала Бажена ту историю, когда из-за реки южной вышли полчища Ящеров да Змеев – народа из самой Империи Лонг. Знавал Звезград не лучшие времена, когда чешуйчатая братия захватила его вместе со всем Царством, но недолго правили иноземцы: смогли князья через пять лет собрать войско и опрокинуть с престола Ящерского императора.

А теперь вот Ящеры по улицам Царства ходят! Среди народа, лиц которых Бажена не запоминала, проскользнула сверкающая чешуя, от которой чуть глаза не ослепило. Пришлось даже остановиться: впервые ей на глаза попался представитель загадочного народа из-за Грань-реки. Высокий, щуплый, глаза навыкате. И чешуя, чешуя-то! Бажена, конечно, в детстве с братьями гонялась за мелкими ящерками, но увидеть такую, да большую, да разумную не думала никогда.

А чешуя-то у него, точно серебро! Не знала Бажена, из чего состоит чешуя Ящеров, но у этого, она была готова поклясться, из самого настоящего серебра.

Случайное столкновение с шедшим впереди зверолюдом привело Бажену в себя, и она, раскланявшись, поторопилась в сторону Неизменного дворца. А народу-то все больше и больше! Чем ближе белокаменная стена, тем больше зверолюдов. Даже рынок выходной разбили – с палатками и привычным душным запахом. Собачий нюх заставлял судорожно морщиться и бежать быстрее-быстрее к воротам, но спасало мало: народу-то не убавилось.

Для крупного тела Бажены такое скопление зверолюдей было и впрямь в новинку. Когда-то, еще вчера, она приучалась к толпам в училище, а теперь – не могла продраться сквозь маленькие, появляющиеся тут и там дырочки меж чужими плечами. Бажена знала: ей не составит труда их всех растолкать, но совесть не позволяла, а терпение подходило к концу.

Лишь подступившись к кремлю, она с облегчением выдохнула, да так шумно, что на нее стали оборачиваться. Бажена невольно обнажила клыки, и простой зверолюд осторожно посторонился. Тут же она пристыженно поджала хвост: ей вовсе не хотелось их пугать, просто неприятно, когда пялятся. Когда много глаз смотрят…

Бр-р-р! Бажена помотала головой, пока та не закружилась от наплыва. Не важно, что смотрят. Совсем не важно.

Задрав одну-единственную лямку, на которой держалась вся дорожная сумка, Собака гордо расправила плечи и направилась к воротам Ветрового двора. Сами ворота – распахнутые настежь, толстые, одному точно не открыть. Бажена подумывала: а сколько таких, как она, для этого потребовалось бы? Много, и очень много.

Редкие зверолюди проходили внутрь, оглядывались, охали с восхищением. Бажена припустила вперед: что же они там увидели?

У Бажены и самой вырвался выдох. Огромная площадь простиралась от края до края, вся выложенная чистым гладким камнем, по которому робко ступали жители и гости города. По левую руку – опять стена, уже ниже и тоньше, чем наружная. Видимо, отделяла Луговой и Когтистый дворы друг от друга. По правую руку – несколько подмостков, похожих на те, на которых выступают.