— Рысь говорит, что увидел у нас металлические лопаты и за две таких готов предоставить на седмицу сорок мужей к нам в помощь, — переводила Злата.

— Не, так не пойдет. Даем одну лопату, и один боевой топор, а работников покормим, — начал торг Рыгор с согласия Игоря.

Отдавать лопаты, сделанные из лучшего железа, что тут делают те же топоры, Рыгор посчитал неправильным и в этом с ним был солидарен Алексей. Кроме того, кормить такую ораву ртов, которые придут к нам на работу, стоило, как, по мнению, Игоря куда больше, чем те смогут наработать, тем более, что придется снимать с работ своих парней и организовывать более действенную охрану поселения из-за неминуемых столкновений цивилизаций и менталитета. Чего ожидать от соседей было не понятно, поэтому лучше «перебдеть».

— Наряд сие, охоту сладим и снедь буде, — проговорил ведун, который, казалось, был «серым кардиналом» в этой паре гостей.

Был и еще один вопрос, который заботил переговорщиков-соседей — женитьба. Молодые парни, которые стали проблемой для общины, были в большинстве перешагнувшими пубертатный период, и им следовало завести свои семьи. Рысь собирался обратиться с такой проблемой к Горыни, обе общины ранее уже ни единожды роднились, а тут гости усмотрели явный перекос в сторону женского пола на поселении Игоря. Долго пришлось объяснять, что мужчин, на самом деле, у объединенной общины больше, кто на охоте, часть рыбачит, ну, и в походе есть люди. В объяснении же специфики межполовых отношений, которые были присущи людям из будущего, ни Рыгор, ни Игорь не преуспели. Для Рыси и ведуна, так и не представившегося именем, были не понятны такие правила, когда девицы были вправе выбирать себе мужей, когда нельзя было на празднике Купалы сносильничать девку для последующего замужества. Не понятным было и то, что глава поселения, Игорь, даже не хочет и слышать о том, чтобы девицы шли жить в другую общину, когда муж забирает свою супружнею.

Однако, разговоры на тему брачных отношений сошли на нет, когда в палатку, по брезенту которой начал накрапывать дождь, внесли каравай, испеченный женским коллективом под руководством Катерины. Этот каравай предполагали сладить к приезду мужчин из похода, но женщины не рассчитали время и испекли его днем ранее. Вытаращив глаза, гости встали из-за скамеек и низко поклонились вначале поставленному на стол караваю, а после, менее глубокого поклона удостоились и хозяева.

Ну а наши кухонные кудесницы действительно сделали истинно кулинарное чудо. Огромный, не менее четырех килограммов каравай был украшен косичками и лепестками с розочками из теста, в котором присутствовал в изрядном количестве ванилин, изюм, ну и сахар. Сверху же каравай был посыпан сахарной пудрой.

После поедания такого лакомства, все вопросы решались быстро и с большой пользой для поселения, гости просто были не в состоянии торговаться и спорить, пребывая в гастрономическом экстазе.

— Ух! — выдохнул Игорь, когда Рысь и ведун уже скрылись в лесу за кукурузным полем.

— Мда! — философски отметил Рыгор.

Столько разговоров, с решением скользких вопросов, что для Игоря лучшим было бы разгрузить вагон цемента, ну или кросс с полной выкладкой километров на семь-десять.

Оказывается, что поселение людей из будущего в достаточной близости от своих соседей. Они находятся буквально километров в десяти от общины извергов. И это было проблемой. Община Горыни была в большей удаленности от извергов Рыси, и проблем особых не было, но тут охотники имели немалые шансы повстречаться. Охотничьи угодья, как и два заболоченных озера, об одном из которых говорили люди Горыни, становились камнем преткновения. Дело в том, что на обоих озерцах жили большие семьи бобров, которых прорежали только осенью. Водились на одном из озер и лебеди. Вот и боялись изверги, что пришлые люди станут бездумно тратить такие природные ресурсы, не говоря уже о полном выбивании зверья в этой части леса. Решение было принято и одно озеро, что было ближе к поселению хронопутешественников, закрепилось за попаданцами, второе же в коллективном пользовании двух общин, по согласованию при заготовке мяса на зиму. Эта договоренность стоила одного трофейного топора и двух копий, но теперь без проблем можно было ходить на охоту в сторону соседей.

Были соглашения и по торгу. Рысь сильно удивился, что поселенцы, пока что не нуждаются в меде, который изверги считали своим главным товаром, но Игорь был готов скупить все выделанные шкурки животных и за серебро и за металлические изделия. Готовы поселенцы из будущего были скупать и мясо, что так же удивило гостей, они успели заприметить загоны со скотом и считали, что домашних животных у странных соседей много, что на такое количество мяса просто неоткуда взять соли для сохранности продукта. Видели бы они, сколько мешков соли хранилось в охраняемом, некогда магазинном складе, то впали бы в еще больший осадок.

Но самым главным было косвенное сообщение, что радимичи, а, скорее их сюзерены хазары, готовят ответку за набеги как Снора, так и других искателей приключений. Хозары очень хотят показать свою власть и влияние на регион и по согласованию с радимичами иудеи собираются прислать свои отряды, скорее всего по осени, когда все соберут урожай и будет чем поживиться. Радимичи уже и сами были готовы восстать против своих хозяев, которые не так уж и пристально смотрели за далекими данниками. Песчанцы, как иначе называли радимичей, в свою очередь, ослабнув после не особо-то и триумфального покорения балстского населения Посожья искали союзников или силу, которая сможет противостоять хазарам, бравших дань, в том числе и самыми красивыми девами, да и ремесленными людьми, еще больше ослабляя потенциал к развитию союза племен. Но тут появляется человек князя Олега, с которым радимичи были готовы договариваться, и грабит жестче, чем это делали хазары и сжигает целые поселения. Да и пусть две силы — хазары и рождающаяся сила Руси — столкнуться, рассчитывали старейшины радимичей. Ведь, как известно, в мутной водице лучше ловится рыба. Славянское племя хотело выждать противостояние и сделать свой выбор позже.

В этот же день, как только поселенческое начальство распрощалось с гостями, удивила артель рыболовов. Две двухметровых рыбины осетра, обе с икрой, да три десятка форели по два-три кило, большей частью так же с икрой, с трудом притащили в поселение. Намечался деликатесный рыбный обед и, наверняка и на ужин хватит. Ну а икру, которую, к слову, не особо жаловали местные аборигены, решили засолить и закатать в банки, такой сытный продукт зимой, может, ой, как пригодится.

И да, не оставалось уже ни одного человека в образовавшейся общине, кто все еще надеялся на волшебника в голубом вертолете, или еще каких спасителей. Все осознали, что они тут навсегда, ну, или очень надолго.

— Мойша, извини, ты не любишь, когда его так называют, с парнишками из местных смастерил гончарный круг, который, как аборигены утверждают, не имеет аналогов, они уже и горшки какие-то лепят, да печь мастерят для обжига, — просветил Игоря Алексей.

— Отлично, а чего меня не позвали? — отреагировал Игорь, выходя из своих раздумий.

— Так чего тебя, всего такого начальника, беспокоить за зря. Умник так и говорил, что покажет «конечный и обязательно высокотехнологический продукт», — высказался Рыгор, проявляя свою осведомленность рождения еще одной ниши производства. — Пошли-ка к Лиде, она с бабой Клавой звала тебя, есть разговор!

Баба Клава, в неизменном сопровождении миссионера Андрея, который считал себя что-то вроде апостола, ловящего каждое слово своего учителя — сына божьего, была на новых полях, которые распахали буквально недавно.

Неожиданным было появление волчье-собачьей семьи. Как только Игорь вышел за пределы уже оконтуренного поселения, Рекс со своей подругой сразу же взяли своего хозяина под охрану. По правую руку был пес, ну а волчица-приживалка шла в ногу с парнем по левую. И никто ее не дрессировал, а выход получался, как на выставке.