Такое эффектное появление вызвало оцепенение в бабско-девичьем коллективе аграриев. Кто-то пытался найти глазами убежище, другие просто глазели на волчицу с расширенными глазами.

— Не бойтесь, это… впрочем, я еще не придумал имя, но она не кинется, — говорил Игорь, не особо веря в свои же слова, волчица все же дикий зверь, пусть и очень умный.

Поразила всех, причем и Игоря и волчицу, Лида, которая с каким-то отрешенным видом, с пустыми глазами, подошла к хищнице и потрепала ту за холку. Рекс глядя на такое непотребство всем своим видом, словно говорил: «Волчица и мне не разрешает того, что делает эта полоумная человеческая самка». Но поступок бывшей командирши разрядил обстановку.

— Тьфу ты, ящерово племя, — чертыхнулась баба Клава и перекрестилась, вновь объединяя и языческие мифы, упоминая Ящера и христианство, истово крестясь. — Парень, ты уже вообще с глузду съехал, волка за собой таскать.

На это Игорь только лишь пожал плечами, мол «не виноватая я, он сам пришел».

— Что за дело ко мне, баба Клава? — спросил Игорь, переводя фокус внимания с волчицы на насущные дела.

— А дел много, касатик, давай-ка все обстоятельно… — начала главная в поселении христианская ведунья, — вот такой оксюморон, что возможен только здесь и сейчас.

Дела касались многого, но начала баба Клава с того, что предложила убирать кукурузу, оставив под семена не больше сотки посевов. Початки в американском растении пусть и были не зрелыми, но необычайно большими, а стебли уже можно под силос крошить, только придумать чем. А нужно это для земли, посевных площадей катастрофически не хватает, в то время как посевного материала, оказывается, полно. И все бы можно было успеть, и погода пока еще позволяет высаживать ту же картошку, как и многое другое, но свободной пахоты нет.

— Мужиков отправил на войну, те, что остались, строят крепость, а мы тут бабами и жнец и на дуде игрец. Мне травки девкам нужно показывать, есть такие, что только сейчас и собрать то можно, ан нет… Девки пашут целину. Потом еще цикорий вполне созрел. Его бы собрать, перемолоть, так хоть какой заменитель чаю будет, щавель нужно собирать и мариновать на зиму, работы тьма, а тут в помощи ни одного мужика, кто заборчики строит, кто мастерит что-то, говорят «с перспективой на будущее». А у нас своя перспектива, девки своим трудом всех не прокормят, — баба Клава выдохнула, такой длинный спич ей дался нелегко.

— Будет решение, Клавдия Ильинична, отойдем, — Игорь взял под локоть женщину и увел ее немного в сторону, чтобы их не слышали. Решения обозначенных проблем были и не одно. — Уже завтра должны прийти три десятка парней от соседей, это раз, второе — сегодня же придут четыре из пленных, кого нужно уже и так проверять на лояльность. Это из варягов, но клянутся и божатся, что посмотрев на нашу жизнь, хотят войти в общину. Они будут работать с вами, якобы свободно, подальше от девчонок, самостоятельно, но под присмотром в прицел винтовки Артура. Но и Вы присматривайте за ними. Так же буду просить прислать от соседей и девиц, чтобы те цикорий собирали, это отличное решение за исключительный дефицит кофе с чаем. Ну и завтра, если уже не этой ночью, придут наши воители, так что частью мужики будут отправлять к вам в помощь, да девчонкам для развлечения. И это… баба Клава, проводи с девками пропаганду, что замуж нужно выходить хоть за наших парней, хоть за аборигенов, а то каждую недотрогу защищать — никакой армии не хватит. Пусть мужние станут. Могут присмотреться к парням из соседней общины. Говорят, там боевые молодцы, нам такие нужны. И чтобы и речи не было о том, чтобы переходить в другие общины, только к нам переманивать.

— Ох и змей, ты, искуситель, — баба Клава перекрестилась. — Тебе опыта председателя колхоза, какого и самого Горбача бы скинул с Олимпа власти. Обскажу девкам, тут столько рядом с ними разговоров наслушаешься, что ночь потом молюсь богу за ихние души грешные. Готовы девки уже и сами к мужикам приставать, только там много малохольных, а таких орлов, как ты, мало. Пусть помнут девок пришлые хлопцы, так и сладится, а детишек воспитаем.

После Игорь с Клавдией Ильиничной обсудили, что именно будут сеять и расположение новых огородов. Баба Клава не особо осматривается вокруг нашего поселения. Оказывается, большую делянку освободили от вековых дубов, что ушли на строительство крепостной стены, а частью там и выкорчевали пни. Получилось не менее полутора гектара. Вот на этой площади и можно было садить ту же картошку, как раз больше под эту культуру и не нужно. И так больше всего площадей, как у поселения, так и на месте прошлой стоянки извергов, отдано под «бульбу».

А вот там, где все же решили убирать кукурузу, пусть и оставив две сотки, для полного созревания, посадят сахарную свеклу. Семян так же должно хватать, ну или добавить еще кормовой свеклы. Получится ли сахар, а Умник говорил, что гарантирует даже продукт белого цвета, Игорь точно не знал, Михаил много обещал и увлекался прожектерством. Вообще технологии производства «сладкой смерти» Солдат не знал, но раз говорят, что может получиться, то нужно пробовать.

Так получится, что все поселение на километры будет обложено огородами, да полями. И возникнет вопрос охраны, да он уже есть.

— Эх, девчата, мне бы разделиться на десять Витьков, да всех вас скопом на сеновале потискать, — непривычный для слуха смех раздался вдруг.

Игорь улыбнулся, наконец-то сущность Витька проснулась и он уже отшучивается, а не олицетворяет вселенскую скорбь.

Солдат был осведомлен, что этой ночью Марина Светлова заглянула в палатку к Витьку, которого специально в этот раз разместили отдельно от походных общежитий. Света знала о тоске Марины о Витьке, так как, несмотря на свой заносчивый характер, общалась в девичьем коллективе, где все обо всех знают. Знали девчата, что Маринка уже давно готова была закрутить роман с легкомысленным парнем. Серьезную девушку ранее смущала поверхностность характера Виктора, а тут увидела его умеющим сострадать, и девичье сердце пожалело, и себя, и Витю. Да и само бегство за тысячу лет от папиного и бабушкиного контроля, мама умерла три года назад, способствовало легкомысленности девушки. Вот и подговорила Света свою новую подругу, имя которой только и узнала после переноса во времени, самой сделать шаг навстречу своему счастью. Так и вышло, что ночь, ну или сколько-то там минут любви, вернула парня к жизни.

— Витек, ты бы колхозников на поле порадовал концертом, а то там такое уныние, — посоветовал Игорь, но вместо ответа Витька, Солдата оглушил визг и крик девушек.

Это была реакция на волчицу. Солдат уже и свыкся с соседством Рекса и его подруги.

Однако, волчица оказалась более стойкой характером, даже не повела ухом. А Игорь вновь подробно рассказал о новом звере в их зоопарке и что девчонки с поля уже погладили волчицу. Некое соперничество в женском коллективе было и обвинения «колхозниц» в том, что «кухарки и подавальщицы» лентяйки и ничего не делают, имело место. Поэтому вызов, что девчонки с полевых работ уже погладили волчицу, был принят, и Вера, как-то затертая руководящей работой преподавательница филологов, первая погладила хищницу. Так вот и приживается подруга Рекса в коллективе, пока еще не имея собственной клички.

Виктор же, как дисциплинированный школьник поднял руку, и, испросив разрешение взять с собой Марину, сияющую счастьем, отправился развлекать «колхозниц» в поля. Вот ни разу не слышал и не замечал, что Витек отлынивает от работы, так что освободить воскресшего балагура от трудовой повинности для развлечения и создания населению приподнятого настроения, Игорь посчитал правильным. Вообще, нужно же и культуру развивать, пусть и такую примитивную, которую может предложить Витек. А еще Игорь знал, что есть девчонки в поселении, которые занимались хоровым и эстрадным пением, есть две флейтистки и еще с пяток пианисток. А в школе стоит пианино. Вот вам и концерт. Нужно озаботиться этим, да пригласить соседей, чтобы те прониклись культурой, да быстрее становились частью единой общины. Можно и танцы организовать с использованием старых патефонов.