Я объединяла всю собранную ею информацию со своими собственными исследованиями.

Пока ничего не бросалось в глаза, но я не собиралась сдаваться. Я собрала досье на каждого живого члена Tin Gypsies и начала собирать имена Воинов.

Это был медленный процесс, но у меня было время до суда над Дрейвеном. Если Джим и заметил, что каждый день я провожу обеденный перерыв, приклеившись к экрану и блокноту, он никак это не прокомментировал.

Оказалось, что он вовсе не был хитрым.

На самом деле он был самым понимающим и благосклонным работодателем из всех, что у меня были. Он постоянно хвалил меня, благодарил за то, что я выполняю работу, за которую он мне платит. Мне потребовалось несколько недель, чтобы понять, что этот человек был абсолютно искренен и ничего в его благодарности не было из-за Дрейвена.

Работа стала настолько приятной частью моего дня, что я перестала проверять на сайте службы занятости наличие вакансий в других фирмах города.

Кроме того, в данный момент у меня были все нужные связи, чтобы продолжать копать.

Первым воином, которого я исследовала, был тот, из хижины.

Через несколько недель после нашего похищения власти опубликовали заявление о пожаре, в том числе о личности человека, погибшего в хижине. Его звали Эд Монтгомери, и ему было тридцать три года. Даже при мысли о его имени у меня по коже побежали мурашки.

Эд жил в Эштоне, городке в трех часах езды, который воины Арроухед называли своим домом. Поскольку огонь в хижине горел так долго и так жарко, полиция была вынуждена подтвердить личность Эда по стоматологическим записям.

В тот день он не носил жилет Воинов. Наш похититель носил, но не Эд. Я до сих пор могу представить себе одежду Эда с предельной ясностью. Выцветшие джинсы. Черная толстовка. Тяжелые ботинки. Я никогда не забуду звук этих ботинок. Этот стук был саундтреком к моим кошмарам. Когда я оставалась одна, когда страх брал верх над здравым смыслом и я позволяла ужасу плыть по моим венам, эти ботинки отдавались эхом в каждом ударе моего сердца.

Но Эд был мертв — обугленный труп. За это я была ему бесконечно благодарна.

— Прошел месяц. — Исайя наморщил лоб. — Каковы шансы, что Воины исключили нас?

— Это вопрос времени, — сказал Дэш. — Воины потеряли человека. Они могут вести себя тихо, но они не остановятся, пока не добьются справедливости. Мы можем только надеяться, что они поймут, что это были не мы.

Я опустила глаза на деревянный пол, потому что избегать взгляда Дэша было самым простым способом скрыть нашу ложь.

— Есть новости от Джима по этому делу? — спросил Брайс.

— Нет. — Я покачала головой. — Он держит меня подальше от этого.

— И тебе следует держаться подальше от этого. — Дэш указал на меня своей бутылкой пива. — Джим — хороший адвокат. Он знает, что делает, и мы не можем допустить, чтобы кто-то все испортил.

Мой рот открылся. — Ты намекаешь на то, что я намеренно вмешиваюсь в процесс над Дрейвеном?

— Не знаю. — Он отпил пива. — Из-за него убили твою мать. Может быть, это твоя месть?

— Нет. — Я стиснула зубы. — Я хочу, чтобы настоящий убийца заплатил.

Вот почему я была здесь. Единственное, что удерживало меня в Клифтон Фордж, — это обещание, данное Исайе, и желание найти убийцу мамы. Дэш может быть моим родственником, но он может идти в жопу. И когда я однажды уеду, он никогда больше не услышит о своей сестре.

— Дэш, — шипела Брайс. — Немедленно. Угомнись.

— Надо задать вопрос, детка. Мы ничего о ней не знаем, а она занимает влиятельное положение.

— Ты ведешь себя как придурок, — ответила Брайс.

— Все в порядке. — Я встала прямо, выше, вырываясь из рук Исайи. Дэш должен был видеть, что я могу стоять на ногах. — Моя мать была убита. У нас это общее. Тебя бы устроило, если бы человек, убивший ее, остался безнаказанным?

— Нет.

— Тогда у нас это тоже общее.

Он выглядел почти злее, зная, что у нас есть общие черты. Мое сердце бешено колотилось, пока я ждала его реакции. Эти каменно-холодные глаза не дрогнули. Затем он переключил свое внимание на жену, и его гнев исчез в мгновение ока. — Прости.

Это было извинение перед Брайс, а не передо мной. Тем не менее, я почувствовала вкус победы.

— Я пойду начну жарить. — Дэш поцеловал Брайса в лоб, затем кивнул Исайе, чтобы тот следовал за ним.

Когда они оказались вне пределов слышимости, я выдохнула. — Вау.

— Грр. — Брайс закрыла глаза, опершись руками на островок. — Мне очень жаль, Женевьева. Если ты захочешь уйти, я все пойму.

— Но тогда он выиграет. — А я не позволю Дэшу победить.

— Я сказала ему расслабиться сегодня вечером, перестать вести себя так. Это не… он не тот парень. Но послушал ли он? Нет. И поверь мне, когда ты потом уйдешь, он получит чертовски хорошую взбучку.

— Спасибо за это.

— Мне жаль, — повторила она.

Я отмахнулась от нее. — Я могу постоять за себя.

— Да, ты можешь. Он будет давить, чтобы проверить, насколько сильно он может надавить. Не дай ему победить.

— Поверь мне, я не позволю. — Я была осторожна рядом с Дэшем. Он был не просто моим братом, он был боссом Исайи и нашим домовладельцем. Я позволяла ему спускать с рук взгляды и скрытые комментарии. Но как сегодня, когда он перешел черту, я больше не могла молчать.

— Могу я сменить тему? — спросила я. — Есть кое-что, о чем я хотела тебя спросить.

— Конечно. — Она подошла ближе.

Я сделал укрепляющий вдох. — Когда ты приехала в Колорадо, ты сказала, что пишешь мемориал для мамы. Это была уловка? Или ты говорила серьезно?

Цвет исчез с ее лица. — Это не было уловкой. Я знаю репортеров, которые использовали бы это как предлог для получения информации, но я бы не стала лгать об этом.

— Хорошо. — Я расслабилась. — Ты уже написала?

— Большую часть. Я ждала с публикацией, надеясь, что сначала нам удастся доказать невиновность Дрейвена. Потом я собиралась попросить тебя прочитать его. Но нам не нужно ждать. Я могу запустить ее, когда ты будешь готова.

— Я не готова, — призналась я. — Пока нет.

— Тогда он будет там, если и когда ты будешь готова. — Она грустно улыбнулась мне. — Как насчет экскурсии?

— Безусловно. — Я вздохнула, надеясь, что неловкие моменты на эту ночь закончились.

Следующие тридцать минут мы провели, бродя по дому. Я завидовала их пространству. Я завидовала их дверям. Я позавидовала тому, что ее гостиная не была также спальней.

Подвал Брайс и Дэша был больше, чем квартира Исайи. Мы с ним жили друг на друге, что, вероятно, понравилось бы большинству молодоженов. Для нас же это усугубляло и без того сложную ситуацию.

— Ты знаешь, кто у тебя будет — мальчик или девочка? — спросила я, когда мы стояли в их домашнем кабинете. Они собирались переоборудовать его под детскую и перенести офис вниз.

— Мы еще не уверены. Дэш хочет, чтобы это был сюрприз, но я люблю планировать. Сейчас мы над этим бьемся.

— Мне нравится идея сюрприза. — Я провела рукой по мягкому кремовому детскому одеяльцу, которое она сложила на столе.

— Я стараюсь не быть любопытной, но мое любопытство — зверь в своем роде. У вас когда-нибудь будут дети?

Я должна была предвидеть вопрос Брайс. Я всегда слышала, что как только вы женитесь, люди сразу начинают спрашивать, будут ли дети. — Эм…может быть.

Если сказать Брайс нет, это приведет только к новым вопросам. Я не могла точно сказать ей, что у нас с Исайей нет и не будет секса. Возможно, это было безопасное отклонение. Еще одна полуправда.

Брайс провела меня из кабинета через холл в спальню. Я отказалась заглянуть в гардеробную, боясь умереть от зависти. Мне следовало избегать и хозяйской ванной комнаты.

— Я так завидую твоей двойной раковине. И душ, в котором есть место, чтобы наклониться и побрить ноги.

Она сморщила нос. — Как дела в квартире? Я там никогда не была.

И я — ужасная подруга, которой я была — не пригласила ее войти. Скоро я исправлю эту ошибку. — Там тесно и мало народу. В следующий раз, когда мы оба будем в гараже, подойди, и я проведу тебе экскурсию. Это займет двадцать три секунды, если делать длинную версию.