Солдатики прыгали с деревьев, продолжали вылезить из земли, облепляли со всех сторон. Всего несколько минут — и редеющий отряд Дочерей уже сражается с сотней бесчувственных.

— Человечество не падет! — круговым движением убила нескольких Дингриетта. Протыкая следующего копьем, она тараном неслась сквозь ряды, расталкивая живое дерево. Поворот ручки, залп дроби прошил насквозь, но Шут заслонил собой хозяйку.

Алька, недолго думая, побежала к самому центру, слыша крик комиссара. Обезумевшая вколола себе в колено еще один шприц. Ей больше нечего было терять.

— За Пьетро! — крутящими движениями она, как работающий вентилятор, выкашивала солдатиков. Еще рывок! Комиссар отсекла руку Шуту. Она кричала, истекала кровью, но цепляющиеся за спину и ноги куклы лишь немного замедляли ее. — Стой, ведьма! — сбросив "утяжелители" и бросив своих на гибель, Дингриетта пустилась в последнюю погоню.

Она выпрыгнула на открытое место, где все еще виднелся кратер, оставшийся после перемещения Стандала, сгнившие палатки лагеря и снаряжение прошлого. Новый разгон, копье перехвачено поудобней… бросок!

Острие прошло вскользь, задев бок кукольницы. Алька упала. До закопанной короны оставалось всего ничего. Несколько сантиметров — и можно рыть землю.

Солдатики выходили со всех сторон, медленно приближаясь к паре. А Дингриетте было наплевать. Набросившись на упавшую ведьму, она сжала руки на ее тонком горле — и душила, душила из последних сил. Алька барахталась, глаза ее слезились, но несокрушимость напичканных наркотиками мускулов не уступала камню.

— Сдохни, сдохни, чтобы мы жили! — брызгала слюной комиссар.

— Кх, — пыталась кукольница вцепиться в лицо противнице, но в глазах у нее уже темнело. И, когда от нехватки кислорода Королева почти потеряла сознание…

— Отвалите! — схватил десяток рук охотницу. — Прочь, твари! — отбивалась женщина, голыми кулаками разбивая дерево в щепки, а собственные костяшки — в кровь.

— У-ух. Кха! — закашлялась Алька и, держась за раненый бок, поползла вперед.

Солдатики, видя в своей создательнице лишь врага, начали подходить ближе, обнажая сабли. Ее пальцы зачерпнули землю — шесть клинков занесли для удара.

Ведьма зачерпнула еще пригоршню земли!

Живое дерево замерло.

Глаза, горящие желтыми огоньками, широко раскрылись от удивления. Они увидели, как пепельноволосая подняла корону, испачканную в грязи, но все еще не потерявшую свою силу. Артефакт кукольных королей. Напавшие на Динргетту также застыли, повернулись к Альке. Исполосованная комиссар еле-еле поднялась на ноги. Длинная кровавая слюна свисала с ее губы.

— Стой, еретик... — шагнув вперед, она упала на колено. — Остановись, проклятая... — хрипло дышала женщина.

Королева встала на ноги, и солдатики чуть расступились. Они ждали, сгорали от нетерпения. Сотни лет ожиданий — и вот они опять видят смысл своего существования. Они хотели убедиться, тот ли человек держит его?

— "Чтобы мы жили", так ты сказала? — стойко терпела Алька боль от резаной раны. — Но посмотри на себя, — ласково убирала ведьма куски грязи с короны. — Ты и есть человечество? Это та жизнь, которой вы хотите?

— Да как ты... — поперхнулась Дочь Безликого кровью. — Как ты смеешь?

— Мы идем не по тому пути, — занесла Алька корону над головой. — И это нужно исправить.

— Нет!

Алька опустила руки. Корона повисла в воздухе над самой ее макушкой, над пепельными волосами. И, когда молния ударила с неба на землю…

Вспышка!

Ослепительная вспышка чистой энергии обволокла Альку. Глаза ведьмы наполнились светом, волосы, мантия… Ослепительная мощь. Солдатики встали по стойке «смирно», поднеся руки ко лбам, отдали салют Королеве. Затем позади кукольницы появилась брешь, трещина в самом мироздании, она звала, звала бога кукол — и получила немедленный ответ.

Время остановилось.

Алька закрыла глаза и, открыв их, увидела перед собой…

— Лю. — Усталая улыбка.

— Рада тебя видеть. — Красное платье реяло в воздухе, живые лоскуты ткани извивались во все стороны. Шесть рук изгибались в танце, указательные пальцы соединялись с большими. Кукольное божество приобрело новый облик.

— Даст ли хозяйка Мастерской шанс заключить с троном еще один контракт? — пошатнулась Алька.

Любовница помогла ей удержаться на ногах, обняла.

— Я всегда буду твоей слугой, любимая. Та, кто подарила мне жизнь, может не задавать таких вопросов.

Их лбы соприкоснулись.

— Спасибо. — Расслабленный выдох.

— Друзья не бросают в беде, — соединились нити между ними. — Этому меня научил один восхитительный волк.

Для Дингриетты прошла лишь доля секунды. Доля секунды — и за пылающей силой Алькой возникла шестирукая дева в красном.

— Это конец... — упала комиссар.

— Нет, — прозвучали голоса Любовницы и Альки в унисон. — Это начало.

Движение кукольных рук породило волну силы. Королева говорила, но её голос был подобен оглушающему звуку горна.

— Ваш караул закончен, воины! — Солдатики еще сильнее выпрямились. — Но я зову вас в бой! На войну! В последний раз гордо поднимите клинки, в последний раз сразитесь на моей стороне!

— Кха-а! — затрещало дерево, как голоса тысяч, и в этом скрежете слышалась не какофония звуков, но... "Во славу кукольного трона!"

— Я пустой, — тяжело вздохнул Калеб, затягивая повязку на пулевом ранении в руку.

— Я тоже, — посмотрела Селен в затворную раму.

— Сейчас подойдут, и уложим в рукопашную сколько сможем, — раздвинулся протез, обнажая спрятанный клинок.

— Пока мы живы, скажу… — утерла пот железная. — Я рада умереть рядом с тобой.

— Хех, — чуть наклонил голову скобный. — Это ты так в любви признаешься, старушка?

— Да. Да, пускай будет так. — Они посмотрели друг на друга. — Ты моя семья.

— Это взаимно, — подмигнул Калеб.

Охотницы подходили ближе. Присев на корточки, пара готовилась ринуться в атаку. Но толчок земли прервал суицидальный маневр.

— А теперь что? — посмотрел Калеб вперед. — Ох, мать твою! — испугался он, ведь из зарослей вырвался поток солдатиков. Сотни карликов табуном неслись через лес. — По одному! — приготовился он. — А-А-А-А-А! — вскочив на ноги, принял боевую стойку. — А-а-а... — боевой клич постепенно стихает. — А? — Живое дерево, обтекая пару, ринулось на охотниц.

Селен снова посмотрела на скобного, только теперь стоя посреди проносящегося роя кукол. И шлепнулась на пятую точку, когда отколовшиеся солдатики остановились около неё, протягивая бинты и бесполезную аптечку.

— Кажется... У нас получилось, — прислонилась она затылком к деревцу. Сражение быстро закончилось под натиском сотни, и, когда Калеб подошел к подруге, чтобы помочь ей подняться, Селен прочистила горло.

— Кхм. Мои пследние слова. — Каменное лицо. — Забудь, что я сказала.

— Э, не, я все слышал, — улыбнулся он. Железная ткнула пальцем в перебинтованную руку мужчины. — Ай! Ты... Старуха... черт!

— Надо проверить Мелони.

Однако их тревога за элементалистку быстро развеялась. Когда они вышли обратно к опушке, вокруг уже копошились солдатики, добивая уничтоженный корпус. А сама ведьма, как её отец, спокойно отдыхала на уничтоженном боевом костюме и, судя по перелистыванию гримуара, уже давно выиграла этот бой.

— Надо доработать заклинание, — захлопнула Мелони книгу, не проявив никакого удивления при виде подкрепления из кукол. Заметила железную. — Селен! — спрыгнула она вниз. — Вы как? Целы?

Селен окинула взглядом округу. Множество испепеленных тел, от которых исходил дымок, вызывало трепет и уважение.

— Я хотела спросить об этом у тебя, но вижу, те немногие враги, что прорвались, причинили нам больше проблем, чем дочери Клифа — целый корпус. И да, Калеб тоже в порядке.

— Корона у нас! — победно ухмыльнулась ведьма. — Мама...

Группа поспешила к центру леса. Всюду кишащие куклы действовали на нервы, но теперь это воинство было союзным. Мелони, Калеб и Селен миновали безрукого Шута, переступая через тела Дочерей Безликого.