– Какой кошмар, Кристиночка. Вы не волнуйтесь, берите больничный на сколько потребуется. Ребенок – это святое.

– Спасибо большое, Игорь Олегович. Я принесу все документы, как только все оформлю.

– Да, да, не беспокойся.

Кристина отключилась. Она быстро приняла душ, перекусила бутербродом. Надежда услышала шуршание. Кристина вошла в комнату к Надежде. В шкафу лежали теплые вещи.

– Уже проснулась? – спросила Надежда.

– Да. Позвонила начальнику, объяснила ситуацию. Сейчас соберу вещи Нине, потом пойду в магазин и поеду в больницу.

– Я приготовлю тебе завтрак, – сказала Надежда, выбираясь из-под одеяла.

– Спасибо, я уже позавтракала. Лучше сами перекусите чего-нибудь.

– Тогда приготовлю обед, – кряхтя, встала Надежда.

Кристина не стала спорить, ей было не до этого. Она вытащила из шкафа теплый, махровый, в виде мишки, домашний костюмчик. Такой же был и у нее, на случай, когда еще по осени не давали отопления и дома было прохладно. Так же вытащила махровые, теплые носочки-ботинки. Все это Кристина сложила в дорожную сумку. Затем она пошла в комнату дочери за полотенцами. Положила все гигиенические принадлежности и планшет. Туда она загрузила немного книг и мультфильмов. Магазины открывались в восемь, оставалось еще пол часа до открытия. Кристина решила попить чай, с Надеждой. Чаепитие проходило в полнейшем безмолвии. Кристина оделась и пошла за покупками. Надежда осталась одна. Кристина зашла в магазин. Купила пару бутылок воды, яблок, сладостей. Затем сразу отправилась в больницу.

Надежда решила походить по дому и присмотреться. В углу на полке серванта, она обнаружила фотоальбом. Решила взять, посмотреть его. В альбоме было не много фото. В основном это были семейные, детские фотографии Кристины. Многие не были вставлены, а просто беспорядочно лежали. Надежда внимательно рассматривала их. Вот на фотографии Кристина с отцом Нины, на регистрации брака. На другой фотокарточке, картинка из роддома. Еще одна с пикника, на чьей-то даче. Там Нина держит шампур с шашлыком, а возле нее сидит рыжий, пушистый кот, который явно унюхал мясо. Надежда рассматривала фото с большим интересом. Старалась не упустить ни одну деталь. Каждая фотография была наполнена теплом и счастьем. Тут из-за дивана выполз щенок, о котором все забыли. Видимо вчера он тоже был измотан и проспал, забившись в угол на всю ночь. Щенок, как полагается, сделал лужу на ковре, прямо посреди комнаты и навалил кучку. Надежда не стала его ругать. Это было бессмысленно. Она просто убрала за щенком и пошла на кухню, что бы накормить его. Почуяв запах еды, щенок начал звонко лаять и прыгать, кружа, вокруг старушки. Надежда налила молока в блюдце, и дала остатки картошки, со вчерашнего дня. Щенок скушал все кусками, не жуя. Затем он начал бегать по всему дому, как очумелый, призывая поиграть с ним.

– Да что ты, малыш, я же так быстро не смогу бегать за тобой, – засмеялась Надежда.

Она поймала щенка и усадила на колени. Так, поглаживая, питомца она и осталась сидеть на диване.

***

В больнице все шло по расписанию. В 8:00 как полагается, был завтрак. Нина сходила в туалет, умылась. Щетки и мыльных принадлежностей у нее не было, поэтому она находчиво потерла зубы пальцем. Вытерла лицо больничным, жестким полотенцем. В палату, зашла повариха, таща за собой поднос на колесиках. У Нины заурчало в животе. Пахло манкой и компотом.

– Доброе утро, деточка. Сегодня манная каша с маслом. Вот тебе хлебушек и компот, – улыбнулась пышная, в белом чепчике женщина.

– Спасибо, – улыбнулась Нина.

Женщина выкатила тележку и скрылась в коридоре. В палате все так же не было ни кого, кроме Нины. За ночь к ней не подселили, ни одного человека. Нина приступила к завтраку. Каша была слегка сладковата, а вот компот напротив, немного пресный. Но Нина не любила сладкий компот. Мама всегда варила его с минимальным добавлением сахара. Нина съела все до последней крошки. Даже хлебом вытерла остатки каши. Ей стало скучно. Она снова забралась на подоконник, что бы высматривать в окне прохожих. Светало еще слабо. Фонарь все так же ярко горел. Сегодня прохожих было больше. Видимо люди шли на работу. Вот прошла женщина в темном пуховике. За собой она вела плачущего ребенка, который упирался ногами и пытался вырвать руку, из руки матери. Наверное, он не хотел идти в садик. Нина вспомнила себя. Когда отец отводил ее в детский сад, на санках, ей очень это нравилось. По дороге, отец всегда делал крутые маневры и скидывал Нину в сугроб. Только по этому, зима была любимым времен года Нины. Вслед за женщиной с ребенком, прошел важный мужчина в шапке из меха и коричневой дубленке. Народу было предостаточно. Перед тротуаром проходила узкая дорога. Движение было видимо одностороннее, потому что машины ехали только в одну сторону.

Нина наблюдала за происходящим в окне и даже на какое-то время забыла, где она находится. Но от созерцания улицы ее отвлекла сестра. В палату зашла уже другая девушка. Тоже молодая, но постарше предыдущей.

– Там же холодно и жестко, – сказала девушка.

Нина оторвала взгляд от окна и повернула голову.

– А где другая медсестра? – спросила Нина, слезая с подоконника.

– Ее смена закончилась, завтра утром вернется. Сегодня тобой занимаюсь я, – с улыбкой ответила сестра. – Сейчас я поставлю тебе капельницу, а потом к тебе придет твой лечащий врач. Осмотрит тебя, – девушка подготавливала прибор.

– Опять эта капельница, – плаксиво выдавила Нина. – Вчера мне стало от нее плохо.

– Да, сестры рассказали мне. Сегодня будет по другому. Конечно, лучше сидеть смирно, но шевелить телом и рукой можно, что бы ни чего не затекло. А если тебе удобно на подоконнике, то можешь там и остаться, это не принципиально, где сидеть.

– Хорошо, что предупредили, – Нина опять устроилась поудобнее на своем месте.

Она вытащила из-под одеяла худенькую ручку и протянула ее сестре. Сразу же не дожидаясь команды, она начала работать кулачком, вспомнив вчерашнюю процедуру.

– Какая умничка, уже все сама знаешь, – сестра закрепила жгут выше локтя и начала вводить иглу, развязывая жгут обратно.

Все прошло отлично. Нина сидела с капельницей в руке и продолжала смотреть на улицу. В этот раз голова не кружилась.

Кристина доехала до больницы. Она долго искала вход в приемные покои. Все по кругу было огорожено. Наконец, обойдя практически всю территорию, она добралась до нужного пункта. В приемных покоях было тихо. Она подошла к регистратуре, на проходной. Там сидела женщина средних лет и среднего телосложения. Прическа у нее была короткая, пышная. Она не обратила ни кого внимания на Кристину, продолжая заполнять журнал.

– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, где я могу узнать о состоянии дочери? Она поступила по скорой, вчера вечером, – обратилась Кристина.

Регистратор оторвала взгляд от документов.

– Фамилия, имя, отчество девочки, – спросила безучастия.

– Полякова Нина Валерьевна.

Регистратор начала листать журнал, проводя пальцем с верху до низу на каждой странице. Наконец-то она остановилась.

– Отделение травматологии, третий этаж, 37 палата.

Кристина, даже, не сказав спасибо, направилась к коридору, который вел в отделение.

– Женщина! – вскочила сотрудница. – Без разрешения нельзя. Тем более без бахил и халата. Вы, что, первый раз в больнице? Как дикие, ей Богу.

– Простите. Просто очень хочу к дочери.

– Все хотят. Вы не особенная. Посидите здесь, я вызову зав. отделением.

– Хорошо, я подожду, – Кристина присела на стул.

Женщина, села обратно на свое рабочее место, взяла телефон и начала звонить по внутренней линии. Кристина не сводила с нее глаз. Она стала рассматривать регистратора. Вообще Кристина имела привычку рассматривать людей: в общественном транспорте, кафе, любых других местах. Ей нравилось наблюдать за поведением, одеждой, мимикой людей и просто их действиями. Немного странная особенность, но у Кристины это было с детства. Она буквально не отводила взгляд. Казалось, что Кристина тайный агент, собирающий информацию о человеке.