И мои бойцы, и пленные в страхе смотрели то на меня, то на своего главаря, медленно, с адскими криками надевающегося на кол. Нет, пожалуй, пленные смотрели в ужасе, а не в страхе.

— Что стоим?! — заорал я на своих бойцов, приводя их в чувство. — Я за вас им в жопы колья вставлять буду?! Бегом! Бегом! Шевелимся! Нам еще до темна до Брезны надо добраться!

Смотреть на этот адский конвейер я сам мог с трудом. Но роль жестокого к врагам отморозка отыграл от и до. И вскоре все девять разбойников корчились на деревьях, оглашая лес жалобными криками и воем. Зрелище чудовищное. Передер с товарищем даже сознание теряли, как красны девицы.

С помощью волов мы оттащили поваленные деревья на обочину дороги, погрузили своих погибших на сани и уже собрались трогаться в дорогу, как из-за поворота показалась четверка конных воинов. Это оказались люди владельца Брезны — баронета Джура Харшада. Они возвращались домой из Пожеги.

Матей рассказал им, что здесь произошло, и они с охреневшими лицами, нахлестывая лошадей, рванули в Брезну. Ну, а мы тоже потихоньку двинулись в ту же сторону.

Глава 25. Брезна (524 круг Н.Э., леден).

Брезна встречала закрытыми воротами и баронетом Джуром Харшадом с несколькими воинами, настороженно выглядывающими из-за частокола. Я медленно выехал вперед, остановившись прямо напротив ворот.

— Приветствую, сосед. Воевать с кем-то собрался? — спросил я, глядя на бледное лицо Харшада.

Глазки баронета суетливо забегали. Он почему-то избегал смотреть мне в глаза. Прошло несколько секунд и...

— Открыть ворота!

Створки распахнулись, и навстречу мне вышел местный землевладелец.

— Р-рад приветствовать тебя, сосед, — неискренне улыбнулся мне Харшад.

— Я тоже рад приветствовать тебя, достопочтенный Джур, — ответил я, спрыгивая на землю. — Такое впечатление, что ты ждешь нападения. Нет?

— Недавно прибыли мои люди, — заюлил баронет. — Рассказывают страшные вещи. Вот я и подстраховался. Времена ныне неспокойные.

— И не говори, сосед, — я понимающе ухмыльнулся. — Я с десятком своих воинов по делам ехал в Аристи, и на территории твоего манора на меня напали разбойники.

— Да что ты говоришь! — всплеснул руками Харшад. — Вот ведь, подонки! А я ведь об этом и толкую, про неспокойные времена. За пределы села опасно стало выезжать. Воинов у меня немного, а разбойники сбились в большие банды. Но, достопочтенный Сержио, ты лучше расскажи, как вы смогли отбиться и чем я могу тебе помочь.

— Действительно, мои люди устали и твоя помощь не помешает. Мне надо достойно проводить погибших воинов.

— Не волнуйся об этом, я сейчас же дам команду все подготовить для огненного погребения. А пока, приглашаю тебя и твоих людей к себе в гости. Отдохните, приведите себя в порядок. Я познакомлю тебя со своей семьей.

— Благодарю, — я чуть поклонился собеседнику. — У меня двое пленных. Надо найти место, где они побудут под охраной до моего убытия. Ну и с животными, с повозками...

— Не волнуйся о таких мелочах, — замахал руками Харшад. — Обо всем позаботятся.

Джур отдал несколько коротких распоряжений мужику с глазами конченного пройдохи, и вокруг моих людей закипела бурная деятельность. Сам же баронет пригласил меня следовать за ним, забрался на подведенного к нему коня и повел нас за собой.

— Сержио, расскажи о нападении, — попросил баронет. — Сколько было разбойников и как вам удалось отбиться? А то мои люди рассказывают уж совсем сказочные вещи.

— Разбойников было четыре десятка...

— Что?! Сколько?! — лицо Джура Харшада вытянулось от изумления. — Так мне рассказали правду?! Но как ты смог победить такую толпу? Какие-то хитрые приемы?

— Должен признаться, — я недовольно скривился. — Никаких хитрых тактических приемов я не применил. Не представляю, что в той ситуации можно было хитрого сделать. Это была просто резня. Мои люди лучше подготовлены, лучше вооружены и, самое главное, удача была на нашей стороне.

— Поняяятнооо, — недоверчиво протянул Харшад.

Подъехали с баронетом к его дому уже вдвоем. Моих сопровождающих и повозки по дороге растащили люди «пройдохи». На крыльцо вышли две женщины, как я понял по манере держать себя и по одежде, жена Джура и служанка. После стандартного угощения горячим сбитнем и представления, меня провели приводить себя в порядок.

Сняв броню и оружие, я попросил вывесить поддоспешник для просушки в каком-нибудь помещении. На улице он бы просто замерз. Затем посетил баню, где помылся немного подогретой водой (сегодня баню не планировали топить, а долго ждать я не хотел). Отдал грязную и пропотевшую походную одежду, которую всегда надеваю под доспех, в стирку и оделся в чистое. Его я благоразумно захватил с собой, ведь еще предстояло посещать барона, да и в городе дела были.

После бани нас ждал ужин, на который я захватил пару бутылок своего «аристийского»: вишневку для супруги Харшада и крепкое — для самого баронета. За столом сидело все семейство: супруги и трое маленьких детей. Все жгучие брюнеты. Если самому главе семейства было около тридцати, то его супруге Исибейл — двадцать шесть, старшему сыну Рабби — девять, дочерям Юне и Эйлин — семь и четыре круга.

Вначале было очень смешно. Исибейл старалась вести себя как высшая аристократка и, похоже, семью и слуг тоже вышколила. Слуги с чопорными лицами бесшумно меняли блюда. Семья дворян с прямыми спинами и задранными носами пытались вести светскую беседу. Особенно умиляли дети, которые старались все повторять за родителями, стараясь не обращать внимания на сидящего рядом страшного дядьку.

Почему тянуло рассмеяться? Мы были в селе. Селе-е. Дом хозяев, хоть и был добротным и просторным, но не дотягивал не только до дворца, но даже до моего дома в Оряхово. Когда я после бани шел в дом, то слух мне «услаждали» свинячий визг и коровье мычание из недалеко стоящего хлева.

У женщины, которая прислуживала за столом, было такое лицо, что мне проще было представить, как она усаживает детишек на колени, кормит булками с молоком и рассказывает им сказки. И, думаю, детям бы это больше понравилось.

Блюда на столе вкусные, но очень простые. Зато смены этих блюд — целое представление. А у меня — когнитивный диссонанс, когда я на это смотрю. Будто на обеде у английской королевы кулеш меняют на пареную репу.

Но, кто я, чтобы судить их? Вряд ли молодая дворянка мечтала прожить всю жизнь в засраном селе. Под хрюканье из ближайшего хлева, ожидая мужа из очередного похода. Рожать, растить детей, разбирать споры крестьян и, глядя в дешевое медное зеркало, видеть, как исчезает девичья краса. Как яркая молодая красавица понемногу превращается в усталую женщину.

Мужчины в этом плане менее притязательны. Основная масса мелких (и не только) дворян довольна своей жизнью: позвенел железом с тилинкитами или соседом, завалил зверюгу побольше на охоте, повалял в стогу крестьянку, посидел у камина с бочонком хмельного и куском копченного мяса. Все! Жизнь удалась!

Не утверждаю, что у Джура Харшада такие же устремления. Может, он совсем другой человек, я его совсем не знаю. Поэтому, я точно им не судья. Вообще не стремлюсь судить кого-то. Мне своих проблем хватает. Одно точно вижу, детям здесь скучно, хоть они и очень стараются быть как взрослые.

Это было видно не только мне, и детей по сигналу Исибейл увели укладываться спать. А я раскупорил свои бутылки и через непродолжительное время настроение за столом изменилось. Куда пропали чопорность и манерность? Нормально пообщались. Я под охи и ахи рассказал про нападение разбойников, Джур и Исибейл рассказали о своей жизни в маноре.

Здесь, особенно зимой, царила беспросветная скука. Спасало, по их словам, то, что село стояло на торговом тракте и изредка эту скуку разгоняли проходящие через Брезну торговые караваны или путешествующие по своим делам дворяне. В конце вечера Исибейл загорелась тоже съездить в Аристи, посетить замок нашего лорда и торговые лавки города.