— Хто такие? — басовито поинтересовался волосатый мужик с топором на длинном топорище, низко перегнувшись через край башни.

В это время была слышна какая-то суета за воротами: быстрые напряженные разговоры и беготня.

— Прибыл ваш новый господин, баронет Сержио Ларош, — грозно проорал Небойша. — Отворяй ворота.

— Чичас, — буркнул волосатый.

Тяжелые створки ворот медленно распахнулись на внешнюю сторону и мы, наконец, въехали в село. Первым ехал я, за мной наемники, а уже за ними — фургон и телега. Я был полностью вооружен, как и нанятые мной воины. Единственно, не надел шлем, который у меня был подвешен к передней луке седла.

Голову от осеннего, но яркого сегодня солнца, защищала бандана. Та еще! Взятая из своего прошлого мира. Последнее время я перестал использовать подшлемник. Вполне хватало армейской подвесной системы из кожаных ремешков. Но и от подшлемника избавляться не стал. В холодное время без него не обойтись.

На выезде из воротной башни нас встречала группа вооруженных селян. По обеим сторонам дороги стояли мужики, вооруженные копьями и топорами, а на площадках частокола разместились лучники. С удовлетворением отметил, что селяне хоть и кланялись в пояс, но оружие не выпускали.

— Старосту ко мне! — не видя, кто здесь старший, я просто отдал команду «в толпу».

— Я староста, — из-за спин вооруженных селян вышел невысокий сухонький мужик неясного возраста. — Меня зовут Булыч, достопочтенный.

Староста стрельнул в меня нагловатым оценивающим взглядом и тут же, заметив как я нахмурился, низко поклонился, пряча дерзкий взгляд. Мог бы и не прятаться, на лице все было написано черным по белому: наградили щенка-баронета землями, непонятно за что; дворянчик ничего в жизни не соображает, кроме как железяками махать; будет пить и девкам подолы задирать; а мы уж как-нибудь за его спиной разберемся, как жить дальше.

— Извольте показать символ власти, — обратился ко мне Булыч.

Слишком вольно. Разрешения ко мне обратиться не спросил. Я сунул ему под нос перстень-печатку.

Вокруг нас потихоньку собирались селяне. Всем было интересно посмотреть на нового хозяина земель. Вид жителей хорошего настроения не добавлял: плохая одежда, истощенный вид, испуганные, безразличные или злые взгляды. В Дубровнике как-то повеселее было. Непроизвольно, мое лицо стало еще более хмурым.

— Веди меня к моему дому, — угрюмо бросил я Булычу.

Староста еще раз поклонился и указав рукой направление, пошел впереди нашей колонны. Селяне, окружавшие нас, активно перешептывались. Я напряг слух: «здоровенный какой... да ты смотри, какой молодой... надо девок прятать... ох, лишенько... небось, в хозяйстве никакого тяму... получится урожай скрыть... дурень, не смотри, что молодой, в глаза его глянь, сразу передумаешь обманывать... ох и страшна же рожа... а я бы ему спинку потерла, с лица воду не пить... хи-хи-хи... ну ты, Велена, и бесстрашная... дочек своих лучше поберегите, дуры...».

Эти разговоры тоже не прибавили настроения. Я, конечно, не ждал приветственных салютов и фейерверков. С чего бы? Но встречать так, «на отвали»? Странно и не очень умно. Хотя, на такой, воистину непростой должности старосты, дурак бы не удержался. Считает себя самым умным? Какой же был предыдущий хозяин манора, если так расслабил своего старосту? Я перестал прислушиваться, но продолжал внимательно смотреть по сторонам.

— Где сейчас семья моего предшественника? — спросил я у Булыча.

— Ась?

— Х..сь! Ты глухой, что ли?! — староста начал меня злить. — Уши грязью заросли? Так я скажу, чтобы тебе их проковыряли чем-нибудь.

— Где семья прежнего вашего хозяина?! — рыкнул я на Булыча.

— Так, уехали они. Как есть, уехали. Прискакали за ними дружинники барона, дали день на сборы и забрали с собой.

— Как уехали? А почему мне по дороге не встретились?

— А вы, достопочтенный, какой дорогой добирались?

— Через Дубровник.

— Ну вот, а достопочтенная баронета с детьми, храни их предки, поехали по южной дороге, через Муравки и Брезну.

— Значит, мой дом полностью свободен? Прислуга там есть?

— Да, благородная госпожа забрала все свои вещи. С дружинниками было три телеги, так мы их все битком набили. А в доме порядок наведен, можете спокойно заселяться, — как-то покровительственно пояснил староста. — А прислугу подберем сразу, как вы решите, кто вам в доме нужен... Ой!!!

Древком копья я от души огрел старосту по спине.

— Сейчас кто меня и моих людей встречать будет? Размещать? Готовить еду и греть воду? Кто позаботится о лошадях?— стараясь не сорваться, спросил старосту. — То, что ты сейчас делаешь, это оскорбление дворянина. Уж не знаю, почему ты себя так ведешь. Бессмертный, что ли?

Лицо старосты стремительно теряло нагловатое и покровительственное выражение. Один из наемников достал кинжал и, тронув лошадь, ухватил Булыча за воротник.

— Не-не, не так просто, — остановил я воина. — Для него смерть — это наказание. А наказание человек должен прочувствовать. Пока будет медленно дохнуть, хотя бы сам себе сможет ответить, зачем хамил хозяину земель, на которых живет.

— Нет! Нет! Вы не так поняли! — побледневший староста попытался упасть на колени, но лишь безвольно повис в крепкой руке наемника.

— Я не так понял?!

— Нет! Нет! Я ошибся! Ошибся! Простите меня, я мигом все исправлю!

— Да? — ненатурально задумался я. — Ну, давай... Исправляй.

— Предраг! Бегом за старыми слугами и мигом их в господский дом, — заголосил Булыч. — И чтобы встретили там. Бегом!

Из толпы зевак отделились молодой мужчина с двумя пареньками и во все лопатки понеслись вдоль улицы. А мы продолжили медленное движение за указывающим дорогу старостой. Вскоре мы выехали на небольшую площадь, от которой расходились дороги во все стороны села. На эту же площадь выходили массивные ворота в высоком частоколе вокруг моего нового дома.

Эти самые ворота в настоящий момент открывал какой-то запыхавшийся мужик. Въехав в ворота мимо склонившегося в поклоне сельчанина, я осмотрелся: крепкий деревянный двухэтажный дом с вышкой над вторым этажом, верандой и дворовыми постройками стоял среди красивого сада. Двор был замощен деревянными плашками. Неплохо.

— Господин, — обратил на себя внимание староста и затараторил, стараясь успеть все сказать до того, как я его остановлю. — Разрешите, я покажу вам ваш дом? Вашими лошадьми сейчас займется тот мужик, что открывал ворота, а слуги прибудут с минуты на минуту. Все равно ведь, вам сначала надо осмотреть свои новые владения?

— Давай. Веди, Сусанин, — усмехнулся я.

— Кто, простите?

— Веди, веди...

Дом и внутри оказался неплох, вот только мебель... Мебель была обычной для этого мира — примитивной. Но это мы исправим, дайте только время. Булыч повел меня по дому, рассказывая, какое помещение и под какие цели использовалось прежними хозяевами.

На первом этаже мы прошли через переднюю с винтовой лестницей на второй этаж и в коридор. Посмотрели кабинет, гостиную и столовую. Столовая сообщалась с пристроенной к дому верандой, имеющей сход в сад. Там же, на первом этаже, располагались: будуар, спальня, гардеробная и лестница в подвальный этаж.

Не поленился я спуститься по лестнице и туда. Кстати, в подвальный этаж был и отдельный вход: с улицы, через сени. А на самом этаже помещались следующие комнаты, соединенные коридором: людская, кладовая, комната для повара, кухня.

Вышли через вход для слуг и староста показал, где во дворе находятся конюшня, дворницкая и уборная. Снова зашли в дом через парадный вход и из передней, по винтовой лестнице, поднялись на второй этаж.

На втором этаже помещались: детская, комната для кормилицы, комната для прислуги и выход на вышку. Я не преминул воспользоваться моментом и «завис» на вышке на несколько минут, рассматривая окрестности.

Как я уже говорил, село располагалось на возвышенности, а господский дом стоял в самом центре села, на самом высоком месте. В самом селе имелось еще только одно двухэтажное здание — местная харчевня, все остальные постройки были одноэтажными.