Но вдруг поднялся вихрь; затмила туча свет.

Челнок то вверх, то вниз бросает.

Ст. 31:

Ребята чтоб спастись, но уж спасенья нет

В некоторых изданиях, начиная с 1811 г., басня печаталась под заглавием «Старик и ребята своевольные».

Лев, учредивший совет. Впервые — изд. 1779 г., стр. 50. Печ. по изд. 1782 г., ч. 1, стр. 60. В изд. 1799 г. ст. 12 читается: «Хоть будь ослы судьи, лишь счетом бы их стало». Басня была исключена по цензурным соображениям из изд. 1852 г. (см.: А. П. Могилянский. Материалы и разыскания по русской литературе XVIII века, — «XVIII век». Сб. 5. М.—Л., 1962, стр. 442—444).

Пустомеля. Вольный перевод басни Геллерта «Der gutige Besuch» («Любезный посетитель»). Впервые— изд. 1779 г., стр. 52. Печ по изд. 1782 г., ч. 1, стр. 62. В изд. 1799 г. не вошло. В первом издании три заключительных стиха читались:

Писателев ему на это был ответ:

«Я этого никак не примечаю,

Один ли я, иль нет».

Сюжет басни Геллерта заимствован из басни итальянского баснописца XV — начала XVI в. Абстемия (Лоренцо Бевилаги) «De agricola et poeta» («Землепашец и поэт»).

Конь верховый. Вольный перевод басни Геллерта «Das Kutschpferd» («Каретная лошадь»). Впервые — изд. 1779 г., стр. 54. При переработке басни Хемницер опустил длинное нравоучение, которым она заканчивается у Геллерта. По предположению Грота, Хемницер не решился воспроизвести это нравоучение ввиду резкости выраженных в нем мыслей. Однако следует отметить, что основной смысл нравоучения не только полностью сохранен в басне Хемницера, но и выражен острее именно благодаря лаконизму и афористичности концовки. Приводим для сравнения перевод концовки басни Геллерта: «Вы, презирающие низших, знатные тунеядцы, знайте, что самая гордость, с какою вы на них смотрите, само преимущество ваше основаны на их трудолюбии. Ужели тот, кто и себя и вес питает своими руками, не заслуживает ничего иного, кроме презрения? Положим, что твои нравы лучше, но этим преимуществом ты не себе обязан. Ибо если б ты произошел из их хижин, то жил бы так же, как они. А они были бы подобны тебе или, может быть, и лучше тебя, если б были воспитаны, как ты. Без тебя свет легко обойдется, а без них существовать не может» (изд. Грота, стр. 156—157).

Осел-невежа. Впервые — изд. 1779 г., стр. 56. В изд. 1799 г. два заключительных стиха читаются:

Я не намерен прав твоих уничижить

И первенства тебя ослиного лишить.

Счастливый муж. Вольный перевод басни Геллерта «Derglucklich gewordene Ehemann». Впервые — изд. 1779 г., стр. 57. Печ. по изд 1782 г., ч. 1, стр. 67. В первом издании между ст. 19 и 20 был еще стих. «И кто бы мог вообразить?» Варианты изд. 1799 г.:

Вместо ст. 6— 10

Да та беда, в чем всяк, я чаю, искусился,

Что у красавиц всех обычай есть дурной:

Чем более по них вздыхают

Ст. 21—23.

И на два года согласился

Себя ему закабалить,

С тем чтоб его на ней женить.

Богач и бедняк. Впервые — изд. 1779 г., стр. 60. Печ. по изд. 1782 г., ч. 1, стр. 70. В изд. 1799 г. ст. 4 и 5 исключены, вместо стр. 27—29 напечатано:

Хотя заслугой, ни умом,

Ни чином он не отличался,

Но только в двери показался —

Сказать нельзя какой прием!

Вместо ст. 41—49:

«Зачем, — он говорит ему, —

Достоинствам, уму

Богатство свет предпочитает?»

— «Легко, мой друг понять:

Достоинства нельзя занять,

А деньги всякий занимает».

Хоть родом будь из конюхов. По мнению Грота, в этой фразе содержится «явный намек на Бирона» (см. изд. Грота, стр. 161), фаворита императрицы Анны Иоанновны; дед его был, по преданию, конюхом. Но вероятнее предположить, что Хемницер метил в людей более близких ему по времени и имел в виду графов Сиверсов — дворянский род, игравший видную роль при дворе Елизаветы и Екатерины II. Как указывает П. Н. Берков, о Сиверсах, утверждавших, что их предки были выходцами из Швеции, по всему Петербургу ходила молва, что они ведут свой род от конюха-немца (см.: А. П. Сумароков. Избранные произведения. «Библиотека поэта», Большая серия. Л., 1957, стр. 541).

Дворная собака. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 3. В изд. 1799 г. под заглавием «Дворовая собака».

Великан и карлики. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр.6

Волчье рассужденье. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2,стр. 7.

Желание кащея. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 8.

Паук и мухи. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 9. Грот указал на близость к этой басне басни Крылова «Вороненок», где та же мысль выражена в заключении.

Черви. Впервые — «Санкт-петербургский вестник», 1780, сентябрь, стр. 202. Печ. по изд. 1782 г., ч. 2, стр. 10. В журнальной публикации в конце басни имеются еще два стиха:

Да полно, пусть они бранятся,

Сатира может им тем более смеяться.

Басня написана в защиту В. В. Капниста после опубликования его «Сатиры». Под червями подразумеваются писатели, затронутые в сатире Капниста (см. примеч. к стих. «Письмо к г. К., сочинителю Сатиры I», стр. 335).

Привязанная собака. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 11.

Хитрец. Вольный перевод басни Геллерта «Hans Nord». Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 12. В басне Геллерта рассказывается о действительном случае, происшедшем в Лондоне с каким-то мошенником, о чем писали английские и немецкие газеты. По указанию Грота, в оригинальной концовке басни Хемницера речь идет, вероятно, о проделках международного авантюриста Калиостро, приезжавшего в Петербург в 1779 г.

Соловей и вороны. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 15. Варианты изд. 1799 г.:

Ст. 5—9:

Как свищет соловей, известно в свете всем;

Что много говорить об нем!

Но вздумай на него воронья чернь озлиться,

Из зависти, что он, когда ни запоет,

Приятным пением людей к себе влечет.

Вместо ст. 27—31:

Мое простое мненье:

К ним сочинителей иных бы применить.

Басня отражает литературную борьбу 1770—1780-х годов (см. «Письмо к г. К…», ст. 40—45, и примеч., стр. 335).

Оплошалая лисица. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 17.

Птичник и птичка. Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 19.В посмертных изданиях печаталось под заглавием «Мальчик и птичка», с заменой в тексте слова «птичник» словом «мальчик».

Домовой. Вольный перевод басни Геллерта «Das Gespenst» («Привидение»). Впервые — изд. 1782 г., ч. 2, стр. 21. В басне Геллерта стихотворец читает трагедию. Хемницер заменяет ее слезной драмой, жанром, который получал все большее распространение в русской литературе. Хемницер отрицательно относился к этому жанру, что ясно видно из следующей его заметки: «Рассуждение о порядочном выдерживании какого-нибудь представления в одинаковом положении... Уподобление 2. Что почувствует призванный к похоронному обряду, <когда> увидит между печальных лиц и облеченных печальным одеянием кучу скачущих, коверкающихся, смеющихся и бешеных, одетых в шутовском наряде. Какая странная пестрота зрелищ и чудесная смесь должны будут поражать чувства зрителя и, так сказать, терзать оные чувства впечатлением подобной странности? Вот образ слезных комедий или комических трагедий, какого рода суть многие из немецких нынешних и прежних французских. Боже оборони и российский театр от подобных морских чуд: это будут кентавры, то есть ни лошади, ни люди; а таким уродам, думаю, человеческое сердце ни порадоваться, ни сострадать не может» (архив Грота).