Он скинул грузный шлем на землю, и на его лице не отражалось ни сожаления, ни грусти, ни уж тем более страха. Все эти без сомнения мерзкие эмоции он ощущал, но у него не было права их показывать. Во-первых, он сам загнал их в могилу, а во-вторых… он всё еще должен был сделать кое-что напоследок.

Его враг терпеливо дожидался Кирстена на том конце, главнокомандующий мог лишь догадываться, почему тот просто ждал. Возможно, то было из-за одной черты, которую Кирстен успел приметить во время непродолжительного боя — интерес. Да, вероятно, тому человеку, облаченному в черную чешуйчатую броню, было интересно, что же будет дальше. Именно поэтому Кирстен мог, не опасаясь, приблизиться к нему.

Алая кисточка именитого копья Кирстена безвольно развевалась при каждом его шаге, и все уцелевшие солдаты имперской армии, что собрались на стенах, завороженно наблюдали за ней. Кто-то просто ждал, кто-то рвался вперед, но всё останавливался, боясь ослушаться приказа, кто-то с дрожью представлял дальнейшую незавидную судьбу главнокомандующего, а кто-то искренне верил в своего командира. Тишина окинула весь форт, и лишь звук тяжёлых шагов смел прерывать её.

Напряжение всё росло с тем, как расстояние между двумя неумолимо сокращалось, пока не осталось всего ничего. Кирстен резко выхватил своё копьё, сжал древко до хруста и, сведя грозно брови, вонзил его глубоко и с хрустом в каменный пол израненного битвой плаца. А враг его лишь наблюдал, ни разу не вздрогнув, не изменив своей беспечной и открытой позы, он просто ждал, опершись на рукоять своего кривого клинка. Немного сгорбленный воин перед ним был на голову ниже Кирстена, но всё же, как бы тот ни пытался смотреть на него сверху вниз с уверенностью, та так и норовила убежать подальше.

— Я пришёл заключить сделку! — как гром среди ясного неба, нарушил первый тишину Кирстен.

— Сделку? Хмм, я похож на купца? — тихий и немного скрипучий голос был полной противоположностью поставленному голосу главнокомандующего.

— Нет. Но ты похож на того, кто не стал бы лишний раз рисковать своими людьми. Разве не для этого ты сам вышел против моей армии?

— Значит ты командуешь ей? И что мне мешает убить тебя прямо здесь без всяких сделок?

— Девять тысяч моих солдат, в их числе и славная имперская конница, уже посланы в тылы твоей армии! Согласись, расклад совсем не равный. Уж прости, но твоя кучка ничего не знающих салаг ничего не сможет противопоставить моему войску.

— Хм, и то верно… — Кирстен мог видеть лишь его губы, которые не скрывал капюшон его накидки. Но даже по ним опытный главнокомандующий смог разобрать некую задумчивость. Мужчина медленно прислонил два пальца к своему мечу и провел такими же черными, как и сам металл, ногтями от гарды до острия, неспешно, так что противный скрежет заставил сморщится всех наблюдателей, и лишь Кирстен не позволил себе скривиться. На что мужчина ухмыльнулся и сказал:

— Что ты предлагаешь? — несмотря на усмешку тон его был совсем сухой, и было сложно разобрать, что у него на уме.

— Ты человек прямолинейный, поэтому позволь и мне говорить прямо. Вариантов у меня не так уж и много. Я хотел тянуть время до прибытия личного отряда Императора, о нём ты должно быть слышал.

— И что же случилось, что ты изменил решение?

— Вот ЭТО случилось! — вскинул Кирстен руками, указав на бесчисленное множество металлических коряг, что покрывали весь плац. — Хоть у меня тоже есть гордость, но я готов отбросить её к осколочным тварям, если на кону стоит жизнь моих людей! Поэтому и предлагаю эту сделку… Что будет с империей, если вы победите?

— Я в эти планы не посвящён. — сказал мужчина, но, уловив неудовлетворенный ответом взгляд Кирстена, продолжил. — Герцогиня Рассел станет императрицей… именно по её воле я вынужден так беречь ту «кучку салаг».

— Вот… как. — на грозном лице Кирстена на миг промелькнула слабая улыбка. — Все войска под моим командованием не причинят вреда твоим людям и не будут вмешиваться в то, что будет дальше. И мы все… в случае вашей победы примкнем к рядам новой Императрицы. Сомневаюсь, что она сможет править Империей Каника без хорошей армии! — ухмыльнулся Кирстен.

— А я же не трогаю твоих людей, да…? — тон его стал еще более серьёзным, чем ранее. Мужчина в миг приблизился вплотную к главнокомандующему тихо произнес ему прямо на ухо. — По рукам. — В следующий же миг он уже развалился на груде обломков в десятке метров от Кирстена, а «яблочный сад» словно пепел развеивался черными хлопьями по ветру.

Главнокомандующему же оставалось только медленно выдохнуть, так чтобы его никто не услышал. Мысль о предательстве и нарушенной клятве, которую он давал короне, всё еще вертелась у него в голове, но тем не менее чувство выполненного долга перекрывало всё. Он смог сберечь своих людей и теперь ему оставалось лишь надеяться… Надеяться, что этот странный «враг» действительно сможет победить. Ведь только в таком случае и он, и каждый из его солдат не окажутся на виселице…

…

Вот ведь… сглупил. И где мне теперь найти еще десяток другой тысяч душ, который согласится стать жертвой во имя смерти этого мерзкого божка? Хотелось бы верить, что поступил я «правильно», и Дух Маны уже учитывал это, посвящая меня в детали своего плана. А значит дар можно будет получить и так… Да уж.

Теперь за Бьянкой еще один должок, хотя и смысла от него и не так много, всё равно не успею им воспользоваться.

В северной части форта послышался топот, и вот его источник уже несся ко мне со всех ног.

— К-командир! М-мы это чего… П-победили, ч-что ли?

— Почти. — ответил я запыхавшемуся Худому. Видимо моё войско без всяких проблем впустили прямо в форт. А этот главнокомандующий похоже и правда человек дела.

— К-как это… почти?

— Слышал про «личный отряд самого Императора»?

— С-слыхал! К-как не з-знать-то…

— Вот как с ним разберусь, так и победили.

— Н-ну ладно, к-как скажете… А н-нам чего д-делать-то?

— Пройдитесь, прогуляйтесь, осмотритесь. С нашими новыми «друзьями» познакомьтесь хотя бы…

— Е-есть, командир.

Какой однако хороший малый этот Худой. Может его заместителем назначить…

— Погоди. У нас птицы посыльные остались?

— Д-да. П-принести бумагу и ч-чернила?

— Да, давай. — Еще и догадливый. — Худой! Будешь моим заместителем, возражения не принимаются.

— Е-есть, к-командир. — сказал только Худой и убежал восвояси.

Личный императорский отряд, гвардия, защитники, тайный отдел по делам империи, оружие Императора — список их названий можно перечислять еще очень долго, ведь каждый новый Император всегда предпочитал вносить что-то своё. Однако суть их от этого не менялась даже спустя десятки веков, они — клинки Императора, дарованные ему божествами мира сего, и зная «их» весьма странный нрав и безумные фантазии, следует полагать, что с клинками этими не всё так просто.

О них не слагали легенд, не писали мифов, и, хотя деяния их во все времена были достойны сих почестей, лишь слухи и народная молва могут пролить свет на их сущность.

Вхождение Императора на престол всегда было днём их рождения, и мало кто мог точно сказать, появлялись ли они из ниоткуда, или же всё было несколько иначе. За сотни лет существования нового порядка в мире Хеннария путешественники, искатели, любители древних тайн, сказители и просто энтузиасты успели повидать и поспрашивать многое. Ими же были замечены случаи, когда в совершенно не связанных друг с другом местах по всей Империи совершенно не связанные друг с другом люди вдруг меняли свою личину — одним днём характер их изменялся, а ночью они бесследно исчезали… ночью того самого события, празднества всей Каники.

Трудно утверждать, что те пропавшие действительно становились клинками, а ответ на эту извечную загадку может знать лишь Император, но тем не менее иногда и он приоткрывал её завесу. Так каждый житель Каники теперь знал — «В миг, когда златой обруч коснётся главы всея Империи, десять избранных прошлых уйдут бесследно, и десять новых будут ожидать, склонившись, в тронных залах руку господина, что направит их слепую силу во благо своему народу».