— Зачем, ваша милость? — тихо спросила она. — Мне казалось, вы её любите.

— Люблю, — признал барон с лёгкой грустью. — Ты не понимаешь. Она тоже не понимает, она слишком маленькая. Я любил Лору, но из-за её низкого происхождения… так видного в Норе… ни один граф или барон не согласится женить на моей дочери своего сына. Чтобы его дети не были простолюдинами. А если она выйдет замуж за простого рыцаря, её потомство потеряет голос в союзе баронов.

— Но она же человек! — возмутилась вампирша. — Человек, а не кровь и не статус! Она молодая, она хочет любви и счастья!

— А я старый, и я могу думать о будущем, — покачал головой барон. — Найди её и уговори успокоиться.

Вампирша оскорблённо выпрямилась.

— Вы сами сказали, что я должна служить не вам, а вашей дочери. Я не буду учить её подчиняться. Можете меня выгнать, но я — не буду!

— Не учи, — равнодушно отозвался барон. — Иди домой, сегодня урока не будет. Я позову тебя, когда она успокоится. Иди.

Магде казалось, что её жизнь превратилась в сказку. Её возлюбленный был прекрасен и стоял так высоко, как только мог стоять человек. Его люди приветствовали её при встрече, рыцари преклоняли колена, у неё был поклонник, готовый служить ей и всё свободное время (то есть вообще всё) посвящающий сочинению стихов в её честь…

Так не бывает.

Ведьма не может быть невестой рыцаря. Ведьма не может стать женой Дюка.

С ведьмой не должны случаться такие истории.

Так не бывает.

Однажды придётся платить.

Граф Дитлин уехал сразу же после завтрака, обещав вернуться через неделю, с ним уехали и разбойники Увара. Магду это радовало, потому что в стихах её юного рыцаря то и дело появлялись обещания жестоко расправиться с врагом. Разумеется, к вящей чести прекрасной дамы, но девушка сомневалась, что молоденький Арне вышел бы победителем из этого боя. Когда-то Бертильда Лотарин верила в честь и в оскорбление, которое смывается только кровью. Ведьма Магда верила только в то, что люди должны оставаться живыми как можно дольше. Живыми и, желательно, здоровыми.

К тому же Увар бросал на неё какие-то странные взгляды… Жалко, рядом не было Веймы, та безошибочно бы сказала, чем тот пах, когда смотрел на ведьму. А Магда… просто не знала. Заинтересованные были взгляды. Но Увар смотрел не так, как другие мужчины. Не сально, не восхищённо, без похоти, без преклонения… но и без равнодушия. Через три дня Увар вернулся. Его встретил Вир. Магда видела эту встречу, сидя у входа в свой шатёр, как она делала все эти дни. Арне, как положено верному рыцарю, сидел у её ног и, запинаясь, искал рифму на «прекрасную даму».

— Привёз? — коротко спросил шателен. Разбойник кивнул и снова покосился на Магду. Арне перехватил этот взгляд и напрягся. Ведьма положила руку ему на плечо и почувствовала, как юноша вздрогнул всем телом от её прикосновения. Смутившись, Магда отстранилась. Алард в это время сидел в большом шатре и сочинял какие-то важные письма.

— И не их только привёз, — с ленцой сообщил разбойник. — С нами ещё малец увязался. Дюк-то, слышал, искал художника. Вон, малец уже к нему припустил.

Вир демонстративно вздохнул.

— Малец, говоришь. Припустил, говоришь.

— Ну да, — отозвался Увар.

Магда поднялась. Большой шатёр стоял так, что входа в него не было видно от того места, где она сидела. Что за малец, интересно знать?..

— Будет в этом лагере порядок?! — рявкнул Вир.

— Серый, ты чего? — оторопел разбойник.

— Сколько раз повторять?! Всех новых людей сначала показывать мне! Ты пропустил его прямо к Дюку! А если он убийца?!

— Тоогда мы его тут на ленточки порежем, — засмеялся разбойник.

— Болван!

— Эй! — запротестовал разбойник. К нему подтягивались его люди, но, хотя их и явно возмутили слова шателена, они явно не собирались начинать драку. Магда моргнула. Разбойники вставали так, чтобы Вир оставался от них на расстоянии нескольких шагов… или одного прыжка.

— Да вот они, — принуждённо засмеялся Увар, показывая в сторону шатра.

Магда повернулась…

Рядом с её любимым шёл… ей была знакома эта хрупкая фигурка…

— Липп! — ахнула она. От волнения горло перехватило и её услышал только Арне, который вскочил, чтобы поддержать на ногах свою даму.

— Вы знаете его? — тихо спросил юноша.

Магда бросила на своего рыцаря благодарный взгляд.

— Знаю, — так же тихо ответила она.

— Ты здесь! — широко улыбнулся подошедший Дюк. — Бертильда, любовь моя! Пришло время использовать твои необычные умения!

Магда смертельно побледнела. Вир удивлённо поглядел на повелителя, ноздри его раздувались.

— Ты говорила, что режешь по дереву, — продолжал Дюк, не замечая их волнения. — Наш юный друг нарисует нам воззвания к простому народу, а ты вырежешь их, чтобы мы могли сделать много одинаковых картинок по одному образцу. Эту идею подсказал мне почтенный Ханк.

Магда моргнула.

— Ты хочешь, чтобы я работала… вместе с ним?

Липп улыбнулся, не показывая своих клыков и сделал несколько сложных движений, какими в самых модных танцах предваряли глубокий поклон. Среди собравшихся никто этих танцев не знал, но разбойники одобрительно засвистели.

— Эк коленца выделывает! — крякнул Увар.

Липп закончил свои сложные па перед самым лицом Магды. Коротко взглянул на стоящего за её спиной Арне и юноша, сам не зная, почему, опасливо попятился. Липп склонился в глубоком поклоне.

— Приблизим Освобождение, сестра, — еле слышно прошептал вампир. После этих слов ни один проклятый не мог отказать другому в поддержке и помощи.

Магда наклонилась, поднимая юношу на ноги.

— Приблизим, брат, — послушно отозвалась она.

Вампирёныш ухмыльнулся.

— Не выдавай меня, сестрица, я тебе пригожусь, — дурашливо попросил он. Магда коротко кивнула. В ходе поклона Липп, как положено, показал пустые ладони, обнажив при этом запястья. На левой руке по-прежнему была белая ленточка волшебницы.

— Мы будем очень хорошо работать вместе, ваше высочество, — с преувеличенной почтительностью поклонился Дюку молодой художник.

Кто-то из собравшихся охнул, один из разбойников присвистнул, оправившийся после взгляда вампира Арне положил руку на рукоять меча.

— Вот и замечательно! — просиял Алард и повернулся, чтобы идти к главному шатру. Вир, качая головой, устремился за ним, что-то сердито доказывая на ходу.

— Надо поговорить, — еле слышно заявил вампирёныш. — Избавься от своей тени.

Он без особой приязни покосился в сторону юного рыцаря.

Порядка в лагере молодого Дюка, очевидно, не было и быть не могло. Шатёр для работы ставили вместе Вир и Липп, потому что, когда шателен освободился, он не смог найти, кому поручить эту работу. Поставив шатёр, он увёл с собой Арне, предложив юноше поупражняться в благородном искусстве боя на мечах. Они ушли под рассуждения Вира о том, что в юности не стоит рассчитывать выигрывать конные схватки, где лёгкость тела помешает удержаться в седле, однако пеший бой при правильном к нему отношении открывает много возможностей…

Магда пожала плечами и вошла в шатёр, где её уже поджидал вампир. Заступник знает где, но они успели достать пару дощечек, подходящих для резьбы, а у Липпа пергамент и уголь были с собой. Там был даже стол, как подозревала Магда, утащенный из главного шатра.

— О чём ты хотел поговорить? — хмуро спросила Магда, присаживаясь на скамеечку для ног — единственное сидение во всём шатре.

— Тебя зовут Бертильда? — вместо ответа спросил Липп.

— Да, это моё имя, — кивнула Магда. — Какая тебе разница?

— Надо же мне знать… чтобы не ошибиться, — ухмыльнулся вампирёныш. Ведьма вгляделась в его лицо.

— Чего ты хочешь?

Липп помахал рукой.

— Сними, — коротко приказал он.

Магда покачала головой.

— Это сможет сделать только та, которая её завязала.