Тщательно приведя себя в порядок — ей хотелось, чтобы у Дюка не было причин стыдиться своей невесты, девушка высунулась из шатра. По дороге сюда она так истомилась, что мало глядела по сторонам. Сейчас лагерь поразил её шумной и праздной жизнью. Во дворе у её отца было немного людей. Если не было дела в замке, то они шли в поля, в отцовскую деревню или на охоту. Во дворе её отца всегда было пусто, деловито и немного озлобленно. В замке барона Фирмина с утра до поздней ночи не смолкал шум работы и тренировок. Замковая кузня ковала оружие, чинила доспехи, кнехты сражались друг с другом или учили пажей держать мечи, а не то обучали мальчишек как обиходить боевого коня и как сесть на него и не быть сброшенным. Кто-нибудь колол дрова, кто-нибудь кашеварил, грелась вода, стиралась одежда…

Здесь же почти никто не работал. Люди — кто в городских платьях, кто в рыцарских, кто вообще в крестьянских обносках — сидели или лежали на земле. В стороне звучала музыка. В дальнем углу двора, в сохранившейся после давнего штурма кузнице, шумела работа, умудряясь не нарушать общей безмятежности. Даже у одетых в рыцарские рубашки мужчин не было мечей, что странно для не защищённого стенами лагеря. Караулов Магда не заметила вовсе. Никто не проводил тренировок. Ведьма обошла шатёр и увидела за ним, в десяти шагах, ещё один, побольше, откуда глухо доносились мужские голоса. Женщин в лагере было не видно вовсе, но откуда-то от подножья холма доносились женские голоса. Судя по вскрикам, они купались. Солнце уже перевалило за верхушку неба, но день был всё же в разгаре. Отдыхать было рано, да и, судя по людям, они и не работали сегодня вовсе. Магда вышла из шатра. Пока Алард не представил её своим людям, её положение было… двусмысленным. Конечно, ведьма не теряется ни перед кем, но здесь-то она просто дочь рыцаря. Девушку смущало упоминание какого-то монаха. Брат Флегонт. Имя показалось чем-то знакомым. А не здесь ли, не эти ли люди прогнали ту рыжую ведьму?.. Надо было найти Аларда или — ведьма поёжилась — Вира. Зайти в большой шатёр? Или лучше подождать, пока её сами найдут.

Магда дошла до двоих, сидящих на земле возле расчерченной на квадраты тавлеи. Костей у них не было, а фигурки, которые они двигали по доске, поражали причудливой работой. Это заставило девушку забыть обо всём на свете.

— О! — ахнула она, наклоняясь поближе. — Какая тонкая работа! Можно посмотреть?

Она протянула руку к фигурке, вырезанной в форме крепостной башни. Игравшие мужчины — один в рыцарской рубашке зелёного цвета, второй в синей городской куртке — недоуменно переглянулись. Потом рыцарь медленно кивнул, и девушка схватила башенку с той же поспешностью, с которой игрушку хватает ребёнок. Магда привыкла не выражать ничем свои чувства, но миниатюрная башенка с тщательно вырезанными бойницами и зубцами на верхней площадке, взывала к её сердцу художника.

— Восхитительно! — поставила она башенку обратно на тавлею и потянулась за фигуркой коронованной особы.

— Не то! — болезненно вскрикнул горожанин. — Пятая полоса! Не четвёртая!

— Ты всё равно проиграл, — засмеялся рыцарь. — Через два хода.

— Ты жульничал! — закричал горожанин и опрокинул доску с бесценными фигурками.

— Кричи больше! — продолжил смеяться рыцарь, вскакивая на ноги. Горожанин замахнулся доской, рыцарь ударил его прямо в лицо. Прибежали люди, но, вместо того, чтобы разнимать дерущихся, встали кругом и принялись смотреть на творившееся безобразие. Магда отступила на шаг, растерянно взирая на драку.

— Что здесь происходит? — раздался раздражённый голос её возлюбленного. Все заговорили разом. Рыцарь и горожанин продолжили драться. Магда растерянно повернулась к Аларду.

— Я только взяла посмотреть на фигурки, а они сразу…

— Фигурки? — переспросил Дюк. — Да, красивые. Они тебе нравятся?

— Они восхитительные! — с меньшим восторгом, чем поначалу, отозвалась ведьма. — Такая тонкая работа! Мне нипочём бы такие не сделать!

— А ты режешь по дереву? — удивлённо спросил Алард, пропуская мимо ушей деревенское «нипочём».

— Ну да, — смутилась Магда. Увлечение было неподходящее для благородной девушки.

— Это хорошо, — похвалил Дюк. — Может пригодиться.

Тем временем дерущиеся, смущённые присутствием Дюка, который к тому же не обращал на них внимания, разнялись сами собой.

— Друзья мои! — торжественно произнёс Алард, беря Магду за руку. — Бертильда, дочь…

— Криппа Лотарина, — подсказала Магда, видя, как замялся жених.

— Дочь рыцаря Криппа Лотарина. Моя невеста.

Мужчины в рыцарских рубашках опустились на одно колено. Горожане и деревенские склонились в глубоких поклонах. Магда стояла, окружённая приветствующими её людьми, держала за руку своего жениха и нерешительно улыбалась. По её лицу разливалась краска смущения.

— Приветствуйте будущую повелительницу, — раздался голос Вира, который неслышно подошёл сзади.

Под нестройные приветственные крики ведьма почувствовала себя совершенно счастливой.

— Зовите музыкантов сюда, — решил Алард. — Зовите девушек. Будем танцевать. Пошлите за вином. Вир!

— Вино всё вчера выпили, ваше высочество, — робко возразил какой-то толстяк.

— Я схожу, — отозвался шателен. — Я знаю, где достать.

Кто-то со смехом побежал вниз по склону — туда, откуда недавно доносились довольные женские голоса. Пришли музыканты с виолами и дудками, кто-то принёс бубен с колокольчиками. Грянула весёлая музыка. Из-за холма показались смеющиеся девушки, наспех одетые в непросохшую одежду. Не успела Магда и ахнуть, как Алард подхватил её и пустился в пляс.

Они плясали, пока не устали настолько, что музыканты не могли больше играть, а у танцующих не подломились ноги. Все весело попадали на землю и оказалось, что тем временем Вир успел организовать праздничный пир. Магда с благодарностью присела вместе с Дюком перед расстеленной салфеткой и охотно пригубила вина. Вино было кислым и даже слегка горчило. Мясо оказалось пережаренным и кое-где даже обугленным, а хлеб несвежим. Все вокруг, однако, хвалили угощение и благодарно поглядывали на шателена.

— Плохо быть Дюком в изгнании, — сказал Вир, присаживаясь рядом с повелителем. — Двор содержать надо, а податей никто не платит. Припасы для его высочества с трудом достаю.

— А что барон Абеларин? — взволнованно спросил Дюк. — Он обещал прислать провизию.

— Обещать-то обещал, да только как он повезёт обоз мимо Ранога? Да и север Корбиниана очень уж людное место.

— Он нам отказал, — упавшим голосом отозвался Алард.

— Он сомневается. Вы подождите, ваше высочество, брат Флегонт хотел к нему завернуть по пути из Хардвина.

— А из Хардвина ничего не могут прислать? — с надеждой спросил Дюк. — Флегонт говорил, это владение его матери.

— Да только монахи не имеют право на наследство, — терпеливо разъяснил Вир. — Он же вам говорил. Он управляет владением как опекун своего маленького племянника. Внука младшей сестры его матери. Родственники отца ребёнка быстро заметят, что он отправляет припасы на сторону и выступят на собрании союза баронов, чтобы монаха отстранили от опекунства.

Название Хардвин показалось Магде знакомым, но она никак не могла вспомнить, чем. Что-то на севере, недалеко от Серой пустоши… да, и говорили, что управляет им человек, вся жизнь которого проходит в мечтах, чтобы выжечь Пустошь с её башнями.

— Брат Флегонт… — осторожно спросила ведьма, откладывая в сторону чёрствый хлеб, — он… Какому ордену он принадлежит?

Алард замялся. Вир ухмыльнулся, показав крупные белые зубы.

— Братья-заступники, — ответил он с непонятной жестокостью в голосе. — Очень, очень преданный вере человек.

Магда смертельно побледнела. Алард уставился на неё с испугом и замешательством.

— Он уехал, — сообщил Вир. — Я думаю, его больше недели не будет.

— Так это правда… — повернулась Магда к возлюбленному. — Здесь крестьяне сожгли ведьму… Правда?!