Исправляя упущение, срочно задумала сшить жениху шапку, какие в сказках, моей прошлой жизни, царевичи носили. С виду дорого-богато, а по сути, колпак с отворотом. Достала из сундука обрезки шёлковой мантии и остатки зимней коричневого цвета, тесьму и бусины, нитки. Прикинула какого примерно размера голова у парня и принялась рукодельничать.

Самой сложной работой было украсить отворот шапки так, чтобы и не переборщить, но, в то же время, чтобы смотрелось достойно. Шапка, как и пояс в эти временя считались показателем родовитости и достатка. Ох, ты! Ещё и пояс…

Поутру, встречая повозку молочника, мечтала о том, как было бы славно к свежим сливкам где-то раздобыть большую чашку крепкого кофе. Ночью поспать не удалось ни минутки. Зато было чем жениха отвлечь от треволнений по поводу предстоящего события.

Наряд Ерофея, включая кушак и шапку, был выдержан в благородном цвете тёмного шоколада. Концы широкого шелкового пояса украшали кисти, а отвороты шапки расшиты тесьмой и бисером. А ещё я смастерила три ленточки, для непослушных рыжеватых кудрей. Тонкие шёлковые полоски, не больше сантиметра шириной, заканчивались узелками, тесьмой вшитой, бусинами чёрными, пуговичками мелкими. Пришивала украшения и узелки вязала с наговорами обережными, с пожеланиями сердечными, заговаривая на успех и от глаза дурного. Откуда только взялись знания такие? Точно не из моей прошлой жизни. Чую, что не простое мне тельце досталось! Словно ларчик с секретом, который мне ещё предстоит разгадать. 

Вернувшегося из мыльни Ерофея усадила на стул, достала гребешок новый и стала плести ему косы. Будем считать, что мужские. Заплетала в непослушные влажные пряди ленточки заговорённые, формируя причёску необычную. По моему замыслу парень должен быть не похож на других претендентов. Поэтому и шапка фасона мною здесь не виданного, поэтому и косы. Две над ушами к затылку, одна ото лба к темени, где и переплетались ленты и косы, собирая волосы в сложный узел.

Осмотрела дело рук моих, деда притянула полюбоваться. Хорош, чертяка?

- Хорош! – оценил чародей. – Тебе следует так волосы прибирать, Ерофей. Благородство в лике подчёркивают косы. Попроси Дашу, пусть поучит.

Мы синхронно кивнули. Я подтверждая слова деда, парень, что согласен поучиться. Радовало, что спорили мы с женихом редко. Он умел уступать, а я невольно молчала даже тогда, когда хотелось сказать что-то резкое. Вот он секрет мирной семейной жизни – фыркнула я на пришедшую мысль. И пошла за подарками.

Пока мужчины мои обувались, да застёгивали одежду, руки я держала за спиной. А когда Ерофей хотел было на выход шагнуть, вот тут-то и предъявила ему сюрприз свой.

Глаза парня подозрительно заблестели, и он по-детски шмыгнул носом.

- Шапка… — это было так сказано, что я ни секунды не пожалела о том, что ночь была бессонной, в глаза словно песку насыпали, а пальцы в кровь исколоты. Артефакт артефактом, но бисер он не пришивает.

Дед взял из моих рук головной убор. Осмотрел со всех сторон, поцокал языком и сказал:

- Впервые жалею, что обязан форменную тафью носить. – передал шапку Ерофею и приказал: - примерь!

Как же всё-таки жаль, что нет зеркала. Думаю, что парень придумал бы вариант ношения колпака самостоятельно. А так ему мэтр помог. Зато кушак поверх куртки повязал сам. Дважды вокруг талии обернул и красиво концы расправил, чтобы кисти видны были.

- Ну, что, вьюноша, пусть помогут нам светлые боги! – напутственно сказал Осей и вышел на крыльцо.

А я, незаметно перекрестив их спины, пошла спать. Сил волноваться больше не было.  

Разбудил меня Пых. Ткнулся мордочкой в моё лицо, усами пощекотал и пробормотал что-то. На своем кошачьем. Я, не желая просыпаться, обняла его и потянула под бочок, но питомец вывернулся, требовательно мявкнул. Ну, что ещё-то? – мысленно простонала я, и не открывая глаз, села, свесив ноги с кровати.

Зверёк не отставал и даже слегка прикусил за щиколотку. Да иду я, иду – и с трудом, как зомби из фильма ужасов, чуть ли не на ощупь побрела к входной двери, в которую кто-то настойчиво стучал.

Перед тем, как открыть, потрясла головой разгоняя сон, потёрла глаза и провела рукой по волосам, чтобы придать себе мало-мальски пристойный вид.

На крыльце ожидал человек в форме городской стражи. Обрадовавшись, что наконец-то достучался, и ему отварили, он слегка поклонился.

- Доброго здоровьица, барышня. Меня старшина послал, - и он опустил глаза.

Я проследила за его взглядом. На две ступеньки ниже его стояли мои знакомые по торжищу детки, Дуняша и её шустрый братец. Зарёванные, они насупившись виновато поглядывая на меня, а мужчина довольно крепко держал их за руки.

Мысленно охнув, я опустилась на корточки и распахнула руки. Дети бросились ко мне, чуть не повалив на пол.

- Так они правду чёли сказали? – спросил страж. Увидев, что я не понимаю о чём идёт речь, объяснил: - бабка ихняя померла надысь, а родичей больше нет никого. Сосед там у них больно шустрый. Давайте, говорит, себе ребятишек заберу. Пусть бегают. А они в рёв – не пойдём. Сестра, говорят у нас есть. В доме чародея живёт. К ней хотим. Вот старшина и послал. Так, правда, чёли сестра?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я кивнула, глядя на него снизу вверх и показала два пальца – двоюродная. Служивый, сдвинув шапку, почесал затылок, посмотрел, как детвора крепко в меня вцепилась, а я не отталкиваю их, выдохнул облегчённо, соглашаясь с увиденным.

- Так старосте и доложу. – ещё раз коротко поклонился и попрощался: - бывайте здоровы!

И ушёл, оставив меня в крепком капкане из двух пар чумазых рук.

Первым отстранился мальчишка:

- Прощения просим, барышня, - начал он, шмыгнув носом. – Навязываться не будем, только нельзя нам было к соседу идти. Захолопил бы он нас с Дуняшей, а мы вольные горожане. У нас и выписки есть. Показать могу, - мальчишка схватился было за тощий узелок, что валялся рядом с ним, но я остановила его – успеется.

Погладила по худенькой спинке девочку и попыталась встать. Но сил поднять девчушку не хватило, и я обратно шмякнулась на пол.

- Дуняша, отпусти барышню, - подёргал сестру за рукав пацанчик, - негоже так на чужих людей вешаться.

Мысленно я хмыкнула – какая же я чужая, когда сестрой, пусть и двоюродной, назвалась.

С крыльца раздался возглас мэтра Осея:

- Даша, у тебя тут всё нараспашку!

Подняла глаза на вернувшихся деда и жениха, в недоумении замерших в дверном проёме. Против света были виды только тёмные силуэты их тел, но выражения лиц, по которым можно было бы понять принят Ерофей или нет, были неразличимы.

- Что тут происходит? – растерялся дед, присаживаясь на стул. Кажется, к такому нашествию в свой дом он не был готов.

- Осей Глебович, я сейчас всё объясню, - шагнул в прихожую мой жених, закрывая за собой дверь.

Но я, запрещающим жестом вскинула руки, а потом ткнула пальцем в парня. Никаких рассказов пока не узнаю результата экзамена.

- А… так приняли меня, - притворно равнодушно информировал Ерофей, едва сдерживаясь, чтобы не заорать от радости.

Зато я не собиралась сдерживаться. Вскочила на ноги, и весёлой козой принялась скакать по прихожей. Ко мне тут же присоединились ребятишки, которым тоже нужно было спустить эмоциональный пар последних дней. Последним не выдержал жених. Он подбросил шапку в потолок, поймал её и схватив одной руку Дуняшу, второй её братца, закружил вопя во всё горло:

- Я поступил, Даша! Теперь я студиозус!!!

- Так что вы будете с сиротками делать? – строго спросил дед, когда после обеда детвора убежала играть с Пыхом на задний двор. – Вы же должны понимать, что сами ещё не вполне самостоятельны, чтобы брать на себя такую ответственность.

Ерофей хотел было руку в шевелюру запустить, но прикоснувшись к косам раздумал. Ответил степенно: