– И чем все кончилось? – не выдержала я.

– Чем кончилось? Да, как тебе сказать… Тибула увлекали революционные идеи. На девушек он не особенно заглядывался. И я думала, что у меня есть время, чтобы вырасти и доказать ему, что лучше меня никого на свете нет, – она снова засмеялась. – Да, успех у публики меня избаловал. Я была достаточно высокого мнения о себе.

А потом – мне тогда было лет пятнадцать – дядюшке Бризаку с возрастом стало тяжело одному вести хозяйство нашего балаганчика, и он нанял девушку готовить, стирать, чинить костюмы и шить новые. Жить сразу стало легче и удобнее. И вот Тибул… не то, чтобы он как-то особенно влюбился, не было у них никаких искрометных отношений… Но ему было удобно, что она рядом. Он к ней привык. Знаешь, когда человек то жонглирует на проволоке, то проводит народные митинги, ему нужны минуты покоя, уюта и комфорта, чтобы набраться сил для завтрашних свершений. Бригитта ему это обеспечивала. И вот как-то он мне говорит:

– Знаешь, дружок, я думаю, может, мне на ней жениться, а? С ней удобно, спокойно, не надо беспокоиться о бытовых мелочах, можно полностью отдаться работе. Ты как считаешь?

Представляешь, каково мне было такое услышать! Рухнули все мои мечты! Как же было больно и обидно!

– Представляю! – охнула я. – И что? Женился?

– Слушай дальше! От обиды я сбежала в Америку.

– Как это?

– Мы давали представления в портовом городе, когда Тибул произнес эти ужасные для меня слова. А я была маленькая несмышленая гордячка. Решила: ах так!? Ну и оставайся со своей Бригиттой, а меня больше не увидишь! – тетушка Суок добродушно рассмеялась. – Я никому ничего сказала, села на корабль и уплыла, заплатив за проезд все деньги, которые у меня были. Оставила только записку, чтобы нашли ее уже после выхода корабля в море.

– Надо же! Я и не знала, что вы были в Америке! – изумилась я. – А когда вернулись? Вы долго там жили?

– Почти совсем не жила. Доехала и, когда корабль отправился в обратный путь, вернулась. Правда, на это ушел почти год.

– Вы так тосковали по Тибулу, что простили его? – обрадовалась я.

– А вот и не угадала! Я просто перестала думать о нем. Правильно говорят, что путешествие – лучшее лекарство от сердечных ран. Так что, в этом смысле, мой побег был не таким уж глупым поступком. Наш балаганчик и все, что с ним связано, осталось далеко позади и казалось оттуда каким-то нереальным. Реальным был океан, волны, шелест парусов, романтика дальних странствий и все такое. Там, на корабле был юнга. Смелый, ловкий, красивый. Он тоже был реальным. Я вернулась с ним.

Оказалось, что дома уже все по-другому. Наш балаганчик больше не давал представлений. Дядюшка Бризак умер. Тибул стал работать у доктора Гаспара.

– А Бригитта? Они поженились?

– Представь себе, нет. Бригитта получила в наследство ферму в своей родной деревне и уехала туда, ни минуты не сомневаясь в правильности такого решения. Оказалось, Тибул с его идеями всеобщего равенства и счастья не очень-то входил в ее планы. А в его планы не входила ее ферма.

– Но ведь вы с ним встретились?

– Конечно. Я попросила прощенья за свой побег. Он простил. Мы остались друзьями.

– А тот юнга? Что стало с ним? – спросила я с замиранием сердца.

– А вон он! – тетушка Суок кивнула на окно, за которым дядя Петер, ее муж, разговаривал с соседом. – Мы поженились. Потом родился Мартин. В общем, у меня в жизни все сложилось хорошо, но до учебы дело так и не дошло. Тутти – другое дело. Как только доктор Гаспар организовал Арнерию, Тутти сразу пошел учиться. Теперь он там преподает.

– Арнерию? Что это?

– Это та самая школа, где учат расширять возможности своего разума и многому другому. Решением городского совета школа была названа именем ее основателя, доктора Гаспара Арнери. Она расположена в бывшем дворце Трех Толстяков. Кстати, науку владения телом и духом там преподает Тибул.

Посуда была давно вымыта и расставлена по местам. Мне было пора домой, но я все медлила.

– Как вы думаете, тетушка Суок, вот если бы я… мне бы очень хотелось учиться в этой школе, в Арнерии. Как вы думаете, меня туда примут?

– Артур говорил, что туда принимают всех, кто обладает способностями. А уж есть ли они у тебя, решать не мне. В любом случае, это серьезный шаг, но у тебя есть время подумать. Насколько я помню, туда принимают с тринадцати лет, так что у тебя еще год на размышления.

Вот так закончился этот день. Домой я пришла в глубоком раздумье. Мечта об Арнерии почти заслонила собой грусть от предстоящей разлуки с Мартином. Мне очень, очень захотелось там учиться!

Мартин уехал на учебу, и жизнь потекла своим обычным чередом. Однажды, ночуя у бабушки, я проснулась посреди ночи. В окно светила полная луна. Наверное, меня разбудил лунный свет. Но было что-то еще. Словно какое-то бормотанье:

– Марта, вставай, Марта просыпайся, вставай Марта.

Я оторвала голову от подушки. Возле кровати стоял маленький человечек и бубнил.

– Ты кто? Гном? – поинтересовалась я.

– Гном, гном, – ворчливо отозвался тот. – Вставай Марта, одевайся, нас ждут.

Почему-то я не испугалась и даже почти не удивилась, а только спросила:

– Как ты сюда вошел? Ведь дверь закрыта на щеколду.

– По лунному лучу.

– Как?

– Неважно. Собирайся скорее.

– Тише, бабушку разбудишь!

– Не беспокойся, меня видишь и слышишь только ты. Вставай, Марта, собирайся, нам надо идти, – бубнил гном.

– Куда?

– Туда, где нас ждут. Вставай, Марта.

– Ну, хорошо.

Я выскользнула из-под одеяла и накинула платье.

– Пошли, я готова.

Тихо скрипнула дверь. Мы вышли наружу, обогнули дом, стоящий на самой опушке и углубились в лес.

– Куда мы идем?

Гном проворчал что-то неразборчивое.

– Это далеко? – не унималась я.

Ответом было такое же невнятное бормотание. Минут через пятнадцать мы вышли на залитую луной лесную поляну. Деревья вокруг загудели, как под ветром, но при этом стояли не шелохнувшись. Я огляделась и обнаружила, что на поляне полно разных лесных существ. Под раскидистым дубом толпились гномы. Над спящими цветами перепархивали крошечные лесные феи, трепеща прозрачными крылышками. Из-за стволов деревьев, обняв их руками, выглядывали дриады. Косясь на них, что-то обсуждали, посмеиваясь, фавны. У вывороченного пня копошился кто-то, покрытый мхом. Приглядевшись, можно было рассмотреть еще много разных созданий.

– Она здесь! – объявил приведший меня гном. И снова послышался шум леса. Но теперь я разобрала, что это гул голосов лесного народа.

В центр поляны вышел гном с длинной седой бородой.

– Здравствуй, Марта! – сказал он и поклонился. И вся лесная братия поклонилась тоже. Я поклонилась в ответ.

– Мы никогда не кланяемся людям, – продолжал гном, – потому что никогда ни о чем их не просим. Но сейчас мы кланяемся тебе и просим спасти нас, спасти лес и помочь твоим собратьям, неразумным людям. Все знают, что нельзя рубить сук, на котором сидишь. А людей хлебом не корми – больше всего на свете любят заниматься этим беспутным делом. Ты сама человек и ты должна объяснить им это.

Я хлопала глазами, ничего не понимая. А гном продолжал:

– Конечно, ты еще почти ребенок. Но все-таки мы выбрали тебя. Ты любишь и знаешь лес. Ты водишь дружбу с волками, его обитателями. Ты придумала, как сделать, чтобы другие звери не слишком страдали от хищников. Ты – добрая девочка, ты нам поможешь.

– Да в чем дело-то? – не выдержала я.

– Ты знаешь Священную рощу за дальним логом?

– Конечно. Там растут самые вкусные ягоды, а грибы никогда не бывают червивыми. Правда, про грибы знаю только я, а вообще их у нас не собирают. Но про ягоды все знают.

– Все знают, и все-таки решили ее уничтожить!

– Как уничтожить?!– ахнула я.

– Люди решили срубить Священную рощу. Но ее ведь не зря называют