— Ответственным за описание… гипотетической опасности, так скажем, будет Юрий, — посмотрел на Семеновича Родионов, который на слова профессора не обратил внимания. — Также, ты выступишь консультантом по техническим вопросам. Если Андрей Геннадиевич согласится возглавить направление…

— Андрей Геннадиевич согласится, Дим, не крути волу хвоста! — даже похлопал ладонью по столу профессор. — Ты мне только фонды выдели, я уже считай копытом бью.

Родионов только устало посмотрел на друга-профессора. Капелек пота у него на высоком лбу, кстати, стало уже больше. Ну да, он же должен в больничной койке лежать, а сколько времени уже тут с нами сидит.

Достав платок, Родионов вытер лоб и посмотрел на меня.

— Технику, так скажем чуждую нашей высокотехнической промышленности, мы видим. Нечисть, о которой ты говоришь — пока нет. Цунами, тектонический разлом, ну ты сам понимаешь, это бывает, но вот угрозы из других миров — это из разряда неосязаемого, на веру безоговорочно принять невозможно. НЛО, считай. Да, во время катаклизма действительно было зафиксировано странное излучение, но оно сошло на нет и сейчас следов его обнаружить не получается. Так что будет это вторжение, о котором ты говоришь, или не будет, пока неизвестно. Но с учетом… — Родионов показал и на документы, и на мои каракули на столе.

— Ты, сам понимаешь, слишком ценный кадр, чтобы отпускать тебя в свободное плавание. В общем, предложение: ждать у моря погоды и обещанного вторжения для проверки услышанного мы не будет, а отправим тебя на повышение квалификации. Как пройдешь двухмесячный курс лечения и реабилитации в Сестрорецке, за время которого мы законспектируем и структурируем все то, что можешь сообщить, ты отправишься на четыре месяца в Офицерскую школу Береговой Охраны во Флориду…

— В учебную часть Разведывательной службы Береговой охраны, — поправил Родионова Семенович. Тот исправляться не стал, просто кивнул, соглашаясь.

— Отправишься в Ки-Уэст, это недалеко от Майами. Там готовят не только офицеров Береговой охраны, но и, неофициально, это школа подготовки специальных агентов, оперативников ФСБ. Которым, если анонсированного тобой вторжения не случится, ты можешь потом стать. Как сложится. Твой куратор Юрий Семено́вич, по прямой рекомендации которого ты попадешь в школу подготовки, прошу любить и жаловать, — показав на Семёновича, добавил Родионов.

ФСБ, значит. Не МГБ и не ГРУ, а также не иные известные и неизвестные мне силовые и надзорные ведомства. Сейчас это особого значения не имеет, у меня просто нет выбора, но на будущее полезно знать, к какой группе силовой поддержке элит страны я присоединяюсь.

Подумав немного, я кивнул.

— Согласен.

— В общем-то опция отказаться у тебя отсутствовала, но я рад что мы понимаем друг друга. Значит так, планы. Для начала, сегодня мы все вместе выдохнем и обдумаем услышанное. Андрей Геннадиевич заберет технические устройства, для изучения которых создаст рабочие группы. Юрий Семенович подумает, как обеспечить тебе восстановительный, а себе образовательный процесс в ближайшие два месяца. Ну а я решу, как и в какой форме вынести все сегодня услышанное на министерский уровень и выше. Помягче и, наверное, поделикатнее, чтобы черную метку не получить по подозрению в слабости ума. Фундаментальные вопросы у кого остались? Частностями не грузите, я и так немного в шоке от услышанного и увиденного, подумать надо.

Все молчали. Подумав немного, я все же решился спросить.

— В суборбитальном челноке, когда я летел сюда, одна стюардесса по имени Жанна оставила мне свой телефон.

— И? — поднялись брови Родионова. Но судя по взгляду, мой вопрос его совсем не удивил.

— Девушка мне понравилась. Но… Она определенно приятная леди, явно знающая себе цену. И дело в том, что я как-то не чувствую себя неотразимым и подумал, что она работает на какой-либо государственный орган безопасности. Вопрос конечно не фундаментальный, но… хотел бы узнать, нужно ли мне ей звонить, можно ли мне ей звонить или же лучше делать этого совсем не стоит.

— Максим, — фыркнул в усы Семенович.

— Да?

— Знаешь, как говорил один человек: «Иногда банан — это просто банан». Я видел эту стюардессу Жанну, красивая девчонка. Если понравилась, звони и даже не думай, в Сестрорецке ты в санаторий едешь, а не на строгий режим.

— Понял.

Судя про реакции Родионова и Семеновича, этот банан все же далеко не просто банан. Даже, думаю, совсем наоборот — слова Семеныча вкупе с мимикой звучат больше даже как указание. Тем более вот не верю я, что просто так сразу понравился стюардессе Жанне.

Стюардесса по имени Жанна, да где я это слышал-то?

В общем, оттого что попью с ней кофе или поужинаю, мне же не убудет, так? Так. А там и вопрос с опасно влюбленной Алисой можно будет закрыть, если он уже не закрыт, и после уже встретиться с Ульяной — на которую я посмотрел сегодня утром, и как-то если честно даже вдохновился.

Это все конечно реализовывать можно будет в перерывах между важными делами по спасению мира — мысленно сделал я необходимую ремарку.

— Все, закончили на сегодня. Давайте тогда, на связи. Дверь если что там, — нарушил молчание Родионов и показал нам на выход.

Да, вроде закончили.

Причем как-то удивительно все закончилось сегодня, я даже не ожидал такой конструктив. И информацию — вот и Бергер с Крамер проявились. Не знаю пока насчет Крамер, с ней пока не знаком, но вот господин Бергер — это очень плохая компания.

Очень плохая, и этот вопрос тоже как-то решать надо будет.

— Значит, как ты говоришь, важна воля, — глядя мне в глаза, произнес Семенович.

— Именно так, — согласно кивнул я. И добавил чуть погодя: — Критически важна.

Семенович нахмурился. Я хорошо заметил, как он собрался было почесать затылок то ли в задумчивости то ли в недоумении. Но не стал, так как в руке у него был пистолет, причем довольно необычный: Глок-17. На вооружение ни стран Советского Союза, ни силовых ведомств Российской Федерации этот пистолет не стоял, поэтому я удивился, когда только что Семенович его из наплечной кобуры достал.

Мы с ним сейчас на ведомственном стрельбище неподалеку от Сестрорецка. Перед нами — выставленные на разные дистанции несколько ростовых мишеней для практической стрельбы. Вокруг пусто и тихо: суббота, выходной день. У меня тоже по плану выходной, но утром Семенович позвонил и попросил приехать. Сюда подъехал я совсем недавно и еще не очень понимал зачем.

Усатый дядь между тем, положив пистолет на сваренный из металлического профиля стрелковый стол, где уже лежало два одинаковых оружейный чехла, кейсы практически, затылок все же почесал. Я в этот момент поежился; погода весенняя, апрельская — градусов восемь, мелкий моросящий дождик и резкий порывистый ветер. От мороси спасал навес, а вот от промозглого ветра не помогал даже поднятый воротник куртки.

— Давай, так скажем, повторим пройденное, — произнес Семенович, скрестив руки на груди. — Ты пару раз упоминал, что Сияние позволяет управлять стихиями.

Когда человек скрещивает руки на груди, как я слышал, он или ментально закрывается от собеседника, или просто замерз. На улице промозгло и холодно, но по виду Семеновича не заметно, что это приносит ему неудобства. Скорее всего закрывается — во время наших встреч по сбору информации, когда я рассказывал про нечисть и демонических тварей, всегда прекрасно чувствовал исходящий от него скептицизм.

— Стихиями. Управлять, — еще раз повторил Семенович.

Несколько последних дней мы с ним с утра до самого вечера составляли каталог тварей нечисти, упоминая конечно и огнестрел как способ воздействия — не зря же сейчас на стрельбище приехали. Понятно, что здесь мы не просто так, практика явно впереди по плану. Но вот повторять «пройденное», на мой взгляд, было бы лучше в тепле и уюте. Тем более что в здании буфет есть. Буфетчица по случаю субботы отсутствует, но зато там в наличии кофейный аппарат, столы и стулья, а самое главное — нет ветра.