То, что она сказала «смотришь», я по губам прочитал, а вот насчет слова «чего» не совсем уверен. Похоже, что там было нечто похожее по смыслу, но грубее — созвучно с испанским именем Хулио.

Забавно. Сходство девушки с Меган Фокс усилилось: я слышал, что эта американская актриса не отличалась вежливостью, тактом и куртуазностью в общении, скорее даже совсем наоборот.

Подмигнув юной черноволосой красавице, я — не глядя, взялся за ручку своего рюкзака на багажной полке. Потянул на себя — так, что пальцы «случайно» соскользнули. Еще раз потянул, и снова пальцы ухватили воздух. Негромко выругавшись, игнорируя возмущенные комментарии лохматого мажора, я наконец взгляд от красавицы отвел, третий раз взялся за ручку рюкзака и наконец его вытащил с полки. Дернул только слишком сильно, не удержал — рюкзак полетел вниз.

Дальше все произошло в один момент. Рюкзак я «случайно уронил» так, что он упал прямо под ноги мажору-сердцееду. Тот машинально наклонился, глядя вниз, а я в этот момент наклонился в попытке поймать рюкзак. Ну и в результате общего поступательного движения вперед наши головы встретились.

Звук удара раздался такой, словно двумя деревянными колотушками друг об друга ударили. Я был готов, да и сам в общем-то бил целенаправленно; а вот для лохматого мажора произошедшее стало сюрпризом. Взвизгнув от неожиданности и боли, он отшатнулся и запнувшись каблуком упал назад, на руки двух блондинок, роняя при этом очки. Стало заметно, как из глаз у него брызнули крупные слезы.

— Товарищ, ну аккуратнее же надо! — показательно морщась, держась за лоб, сообщил я обескураженному студенту. — Что ж вы так на людей кидаетесь!

Упавшего мажора обступили озабоченные произошедшим спутники, ну а я под шумок сделал пару шагов назад. Успев заметить при этом внимательный взгляд темноволосой девушки. Смотрела она на меня сейчас изучающе, и судя по взгляду явно догадывалась, что роговые очки и их лохматый обладатель разлетелись сейчас по полу в разные стороны совсем неслучайно.

Я еще раз ей подмигнул, после чего подхватил рюкзак и направился к выходу, оставляя за спиной хлопочущую вокруг постанывающего пострадавшего большую компанию. Холодная ярость отступила как не было, оставив чувство огромного облегчения. Не от того, что ответил на провокацию, а от того что не убил никого: говорил же уже, что у меня с головой не все в порядке?

«По словам пациента, в результате влияния демонической сущности (на свою душу?), в моменты высокого психоэмоционального напряжения он склонен к девиантному поведению», — наверное так могли бы написать в истории болезни, если бы я врачам сдался. Но сдаваться врачам я пока не собирался.

Рано еще.

Спускаясь с трапа, уже вернувшись в обычное состояние, слегка пожалел о содеянном. Хорошо было бы остановиться, когда у лохматого друга челюсть лязгнула, а я явно переперчил. Но переживал недолго — что сделано то сделано, фарш обратно не провернешь.

В аэропорту, чтобы не маячить у ленты багажа — вдруг, когда лохматый мажор в себя придет, он с боевым настроем реванша захочет, я отошел в магазин «Союзпечати» неподалеку. Вроде буднично принял этот факт, но чуть погодя все же оценил момент:

«Дружище, ты во Флориде, в магазине Союзпечать!» — подсказал мне внутренний голос.

Да, за полгода в новом мире я на такие отличительные признаки уже почти не обращаю внимания. Но иногда меня все же перестегивает осознанием крайне непривычной реальности. Вот прямо до полного, так сказать, изумления.

В магазине прошел мимо стоек с газетами и направился к рядам книг, намереваясь просто поглазеть, убивая время. Но неожиданно на стойке с исторической публицистикой увидел зацепившее взгляд название: «Уроки Географии». Вытянув книгу с полки, прочитал первые предложения аннотации: «География всегда покажет то, о чем умалчивает История, а географические карты всегда расскажут о будущих войнах...»

Краем глаза отметил, что выбиравший на соседнем стеллаже утренние газеты пожилой благообразный старичок внимательно ко мне присматривается. Причем совершенно не скрывая этого: повернулся и смотрит над сдвинутыми вниз по носу очками прямо на меня. На самого настоящего каноничного профессора похож, кстати.

Не обращая внимания на столь пристальный взгляд, я открыл и бегло пролистал книгу, миновав разделы по истории мировых войн, и остановившись на развернутой карте современного мира с отображением трех основных военно-политических блоков. Постоял, полистал еще немного. Но сразу решил — книгу беру: это просто праздник какой-то, настоящий кладезь знаний.

Интернет в этом мире был, но был он, во-первых, со входом по паспорту (вне зависимости от страны проживания), во-вторых количество просветительских сайтов было ограниченным и контролировалось государством. К тому же если товарищ майор бдит, не хотелось бы мне пока привлекать его внимание.

Кроме того, утренние газеты здесь, в этой реальности, совсем не ушли в прошлое, а черпать новости только в сети здесь еще не стало мейнстримом. Более того: людей сознательно выдергивали из сети за знаниями и общением в реальный мир, здесь это явно было политическим решением. Для меня, видевшего другую модель социума, подобное выглядело очевидным. А те, кто другой реальности не видел, сравнить не могли, поэтому в большинстве происходящее не замечали.

Я еще раз перелистнул страницы на привлекшую мое внимание карту. Если с материалами по истории проблем не было, то полной и актуальной публицистики я до этого момента не находил. Здесь же, в этой книге, самая настоящая компиляция тех знаний, что я по крупицам собирал, пытаясь понять местные расклады в геополитике.

— Hello. How mach is this book? — обратился я к дородной чернокожей продавщице за кассой.

— Пять писят. Три тридцать, если по студенческому.

— Нет, студенческого нет, — покачал я головой, доставая пятирублевку и выбирая из кармана мелочь.

— Пакетик нужен?

— Не-не, спасибо.

Я во Флориде, но я сейчас в Народной Республике Флориде — как-то не свыкнуться мне с этим фактом. Да и вообще никак не привыкнуть к обложкам моих новых паспортов — если на общегражданском российском привычный двуглавый орел, то на загранпаспорте — серп и молот со звездой.

«...а на фуражке на моей, серп и молот и звезда», — мысли словно триггером запустили воспоминания, сформировавшиеся в голос Егора Летова.

— Все? — поинтересовалась дородная продавщица.

— И все идет по плану, — кивнув, едва слышно пропел я себе под нос.

— Что-что? Куда идет?

— Это я сам с собой, не обращайте внимания, спасибо.

Попрощавшись с продавщицей и оставив ей все же выданный к книге бесплатный пакет, направился к выходу.

— Юноша! Юноша, постойте! — послышался позади голос.

Обернулся — тот самый благообразный старичок-профессор, который так внимательно смотрел на меня, когда я книгу выбирал. Он ускорил шаг и подошел, перехватив меня на выходе. Смотрел он все также наклонив вниз подбородок, глядя на меня поверх очков.

Самый настоящий профессорский взгляд. Ростом он пониже меня, и подбородок почти в грудь уперт, но все равно смотрит из-под густых седых бровей таким образом, что ощущение что сверху-вниз взгляд.

Очки, кстати, выглядят дорого. Но вот дужки сзади стянуты простой резинкой, как от трусов. Хотя, вполне может резинка от трусов и есть, судя по виду этот профессор мало заботится о внешнем виде, явно все больше витая в облаках размышлений о старых и новых знаниях.

— Молодой человек, простите мою бестактность, но разрешите украсть у вас минуту парой вопросов?

Я открыл было рот ответить, но моего ответа профессор похоже даже и не ждал.

— Скажите пожалуйста, а сколько вам лет?

— Двадцать один.

«Скоро двадцать два уже», — это мысленно, про себя.

— Двадцать один... а еще раз простите великодушно, вы эту книгу кому-то в подарок купили?

— Нет, для себя.

— Для себя? Вы ее читать собираетесь?

На этот вопрос я даже не сразу нашелся что ответить.