2007 год. Лондон, Англия.

Мистер Торндейк вот уже несколько лет проживал в новом особняке на Бишопс Авеню, в районе Хайгейт. Он с ранних лет отличался от людей, окружавших его, и потому старался их избегать. Основанная им небольшая фирма со временем расширилась, и вот, уже в тридцать с небольшим лет, он имел многомиллиардную компанию, занимающуюся изготовлением бытовой техники. На данный момент бизнесмен обладал одним из богатейших особняков Лондона и множеством филиалов в различных уголках мира.

Даже будучи единственным владельцем такой огромной компании, и соответственно имея солидные средства, мистер Торндейк никогда не запускал себя. Спортивное телосложение, приятная улыбка в тридцать два белоснежных зуба, и прибранные короткие волосы. Весь его внешний вид был основан на том, чтобы располагать к себе окружающих людей.

С годами Гарольд стал настоящим затворником, проводя совещания и беседы с помощью современных средств связи, обходясь без личного вмешательства. Он создал механизм, который отлично работал без его участия.

Сейчас мужчина восседал за широким столом и нарезал свежий стейк, приготовленный личным поваром. Иногда он запивал его красным вином, от удовольствия прикрывая глаза и откидываясь на бархатистую спинку стула. Сегодня его компания праздновала очередную годовщину, поэтому, мистер Торндейк лично поздравил всех глав филиалов и теперь наслаждался праздничным ужином.

Ничто не предвещало проблем в этот чудесный вечер, но в один момент, всё изменилось. Давно погасший камин взорвался ослепляющим зеленым пламенем, отчего Гарольд на несколько секунд невольно зажмурился, и стоило искрам уняться, как он вновь открыл глаза.

Перед ним стояла запыхавшаяся женщина с годовалым ребенком на руках. Один её внешний вид вызывал в мистере Торндейке тихую ярость. Растрёпанные светлые волосы, лицо, покрытое небольшими царапинами и каплями грязи.

Отдельно стоило упомянуть её нелепую одежду. Женщина была облачена в мешковатую мантию, которые уже несколько веков не использовались в приличных обществах! Взглянув на хозяина поместья, она решительно кивнула, и сделав несколько шагов вперед, протянула ребенка в сторону мистера Торндейка.

— Гарольд, здравствуй, я прошу…

— Уходи. Я предупреждал, тебе и твоей семье нечего делать в моем доме! — глаза мужчины, казалось бы, источали холод. Напряженный голос не предвещал женщине ничего хорошего.

— Но это и твоя семья тоже!

— Нет. Я забыл о ней ещё в тот момент, когда род отрекся от меня, а когда ты вышла замуж за моего брата, я забыл обо всех ВАС.

— Тогда спаси своего племянника и моего сына. Сына своего брата. Он единственный, кто остался в роду.

— А ты? — на секунду во взгляде мужчины проступило волнение, но он довольно быстро сумел с ним совладать.

— Зелье отложенной смерти. Мне осталось недолго, — женщина еще раз попробовала протянуть ребенка, но Гарольд оставался равнодушен. — Прошу, позаботься о ребенке. Мне больше не к кому обратиться. После пришествия Темного Лорда, у нас больше не осталось друзей в Англии. Впрочем, как и врагов. Там, где мы живем сейчас, больше никому нельзя доверять.

Гарольд устало откинулся на кресло и начал усиленно тереть виски. Он никогда не думал, что ему снова придется вспомнить о ТОЙ части жизни. О тех временах, которые он старался забыть и больше никогда не вспоминать. Но, как водится, прошлое само нашло его.

— Обо мне кто-нибудь знает? Из ваших… соседей?

— Нет. Ты же знаешь, как в древних родах относятся к сквибам. Всё, что могло указывать на тебя, было уничтожено в тот день, когда глава рода выгнал тебя.

— Ну, конечно. Это же такой позор — иметь сына, у которого нет ДАРА! — лицо Торндейка скривилось в презрительной гримасе. — Оставляй ребенка. Я воспитаю из него достойного мужчину, тебе не будет стыдно за него. - лёгким усилием воли, мужчина снова подавил свои чувства. Новый вопрос он задал ровным голосом. - Что ты собираешься делать сейчас?

— Я принесу себя в жертву.

Глаза Гарольда округлились в ужасе. Эта безумная женщина собиралась проклясть свою душу на десятки лет страданий ради того, чтобы обновить род и снять проклятия.

— Ты понимаешь, на что себя обрекаешь, Джесс? — женщина молча кивнула. — Это безумие! Ритуал ни разу не использовался со времен основания рода. Даже Кандида, создавшая его, не желала подобного для своих потомков! А кодекс? Ты, видимо, забываешь, что все знания, копившиеся веками, пропадут! Поскольку ты использовала отложенную смерть, у нас нет времени, чтобы переписать хотя бы часть записей!

— Вместе со знаниями, пропадут и проклятия, которые тянутся за нами со времен Морганы! — женщина с трудом выдавила из себя улыбку и посмотрела на Гарольда. — Это единственный выход для нашего рода. Я знаю, Гаррет справится. Ты воспитаешь его сильным, и он преодолеет все трудности. А знания… знания накопятся, как и всегда.

Женщина аккуратно уложила молчаливого ребенка на диван, стоявший в гостиной, и достала деревянную палочку длинной в девять дюймов. Она взмахнула ей, и спустя секунду на столе появилась огромная книга.

— Храни его, пока в Гаррете не проснется дар. Только не открывай. Сам понимаешь, подобный артефакт не каждого готов принять.

— Можешь мне не объяснять. Всё это я знаю лучше тебя. В детстве меня воспитывали на равных с братом, и эти истины я впитал с молоком матери, — Торндейк тяжело вздохнул и аккуратно провел рукой по книге. — Что с ним станет, когда ты закончишь ритуал?

— Он потеряет свою силу и станет обычной безразмерной книгой с пустыми листами. Моему сыну придется самому готовить наследие для потомков. И еще, возьми это.

Женщина достала из кармана мантии пустой флакон, после чего поднесла волшебную палочку к уху. Она неспешно задвигала ею, и из раковины показался сгусток серебряного тумана. Аккуратно поднеся кончик магического артефакта к флакону, она поместила там необычную субстанцию.

— Что там? - сквиб без труда распознал в тумане физическую форму воспоминаний, которую те могли принять благодаря влиянию магии.

— Это воспоминание о том, как погиб твой брат и его отец. Покажешь их Гаррету, когда сочтешь его достаточно сильным, чтобы всё осознать и… принять.

Мистер Торндейк молча кивнул. Джесс поджала губы и сделала нерешительный шаг в сторону хозяина дома.

— Гарольд. Спасибо тебе и прости.

— За что?

— За то, что не поддержала тебя тогда. Ведь тогда я могла повлиять на своего мужа, и он бы… — с каждым словом женщины лицо Тордейка смурнело все больше и больше. — Он бы сказал отцу, что этого…

— Прекрати.

— Но…

— Замолчи! — каменная маска спокойствия в один миг слетела с его лица, сменившись праведным гневом. — Я годами старался это забыть, а теперь приходишь ты и рушишь все мои старания. Уходи!

— Прости, — женщина развернулась к камину. — Я выбрала того, кого любила больше.

Брошенная тарелка разбилась о стену камина, так и не успев задеть женщину, исчезнувшую во вспышке зеленого пламени.

Мистер Торндейк попытался успокоиться. Его ноздри раздувались в гневе, руки дрожали, а из глаз текли слезы. Эта женщина раздула в нем пламя давно угасших чувств. Иногда ему казалось, что ледяная маска и фальшивая улыбка — это и есть теперь настоящий он.

Поборов бурю своих эмоций, Гарольд поднялся из-за стола и подошел к ребенку, аккуратно подхватив его на руки.

— Ну, и что мне с тобой делать?

2012 год. Пригород Шанхая, Китай.

Чуть больше пяти лет прошло с того самого вечера, как женщина оставила ребенка мистеру Торндейку. За эти годы его компания сильно разрослась, основав филиалы в более чем половине стран мира. Пользуясь этим, Гарольд путешествовал по всему миру, укрепляя позиции фирмы и скрывая своего племянника от возможных недоброжелателей.