Колено зачесалось сильнее.

Ладно, и с тайнами тёмного властелина разобрались, и в медвежьей берлоге не пропадём.

Утешившись свежесочинённым девизом, Арнетти осторожно переступила с ноги на ногу и попыталась незаметно почесать одно колено о другое.

Дверь парадного входа открылась, пропуская в дом Бернара. Он вошёл, закрыл створку и приветливо улыбнулся волчице.

— Керри! Рад тебя видеть. Ты-то мне как раз и нужна, — глянул на переминающуюся Арнетти и уточнил: — Керри моя помощница.

— Здорово, — кивнула Арнетти.

— Керри, — Бернар качнул головой в сторону двери, без лишних слов обозначая, что с помощницей он поговорит на террасе или во дворе, в общем, подальше от чужих ушей.

— Приятно было познакомиться, Арнетти, — заверила волчица и последовала за Бернаром на террасу.

— Мне тоже, Керри, — соврала Арнетти.

Дверь закрылась.

Уф, наконец можно сесть и с чувством почесать коленку. И заодно сползший чулок подтянуть и подвязать заново.

— И в чём тётушка Керри помогает твоему отцу?

— В делах его, — Ринда подошла ближе.

— Она действительно приходится вам… тебе тётей?

— Да. Почти. Тётушка и наша мама росли вместе, были друг другу как сёстры. У матушки Керри и свои волчата были, и нашу маму она воспитывала как свою…

— Постой-ка, — Арнетти встала, затянула узелок на ленте потуже. — Так твоя мать и Керри не родные сёстры?

— Нет. Мама человеком была. Она с родителями своими на остров приплыла, ещё когда совсем крохой была. Они тут и остались, хотя им очень трудно приходилось, особенно первое время. Я-то, конечно, об их жизни только со слов других знаю. Постепенно они пообвыклись и все здесь к ним привыкли, и дела у них лучше пошли. А потом случилась лихоманка, она их жизни и унесла, — Ринда погрустнела и потупилась. — Мама осталась одна, некому было о ней позаботиться, и тогда семья тётушки взяла её к себе. Мама красивая была… не как я. Бен вот в неё пошёл, и высок, и статен, и собой хорош. Знаете, сколько на него тут девушек заглядывается? А я так…

Арнетти бросила взгляд в окно рядом с дверью. Бернар и Керри спокойно беседовали, облокотившись на деревянные перила террасы.

— Ринда, а чем конкретно занимается твой отец?

— Лесничий он на нашем острове. Он же вам сказал, разве нет?

— Сказал.

Только после явления помощницы закралось сомнение, что лесничий в представлении гостьи из другого мира и в понимании местных жителей — это представитель одной и той же профессии.

— Чем он занимается? — не отставала Арнетти. — Леса дозором обходит?

— И обходит, и следит, чтобы всё везде в порядке было, и чтобы каждый во время охоты лишнего не брал.

Ну да, остров не маленький, однако ж не бескрайний и если все оборотни скопом будут охотиться бесконтрольно, то здешний лес опустеет за пару десятков лет.

— Чтобы друг у друга не воровали, — продолжила перечисление Ринда. — Хотя вы не подумайте ничего, у нас такого не бывает, чтоб у своих же крали. Ещё если у кого беда какая приключится, к папе идут. Он помогает чем может или ищет того, кто помочь сможет…

— То есть он местный альфа? Э-э… вожак стаи?

Керри кивнула, соглашаясь с собеседником, обошла Бернара и сбежала вниз по ступенькам.

— Нет. Папа лесничий. Хозяин леса, понимаете? А про вожаков стай я знаю, читала, но они не у всех оборотней бывают.

Арнетти оправила юбку, села в кресло.

Лесничий.

Хозяин леса.

Без пяти минут властный пластилин местного разлива.

Юлисса посмеялась бы вместе с ней, кабы была сейчас тут.

К счастью, ни днём, ни вечером больше не объявлялись желающие взглянуть на диковинку в живом уголке медвежьего семейства. Впрочем, Арнетти не сомневалась, что не сегодня, так завтра-послезавтра кто-нибудь да заглянет на огонёк под благовидным предлогом.

Остаток дня прошёл спокойно. Арнетти тихо сидела у окошка, то читала, то разглядывала открывающийся пейзаж и старалась не требовать к себе внимания сверх необходимого. Отец и дочь занимались своими делами: Ринда заботами хозяйственными, Бернар и вовсе всё чаще уходил на час-другой. Аж любопытство грызть начало, есть ли у него рабочий кабинет, где он принимает посетителей? И есть ли на острове мэрия или нечто вроде городской ратуши? Или у них тут вообще нет никаких административных зданий, кроме пивной и загадочного большого дома? Неудивительно, что на внезапную гостью с юга пришли посмотреть, с развлечениями в Медвежьем углу, поди, негусто и новости интересные, способные местных увлечь, редко когда случаются.

Ни интернета нет, ни хотя бы телека. И книг не так много, как хотелось бы. Пока в комнате никого не было, Арнетти встала, заглянула в книжный шкаф. Книги занимали четыре полки за стеклянными дверцами, художественная литература пополам со специализированной, нижняя же часть представляла собой тумбочку, забитую письменными принадлежностями, исписанными бумагами, картонными папками с завязками, газетными подшивками и парой-тройкой простеньких деревянных шкатулок. Откровенно копаться в чужих вещах Арнетти не стала, закрыла тумбочку и вернулась на место.

Волки-оборотни, главные герои «Зова луны и доводов рассудка», жили в столь же тихой, благочинной глубинке Светлого княжества и на протяжении немалого количества глав терзали себя, друг друга и читателя вопросом, чем же следует руководствоваться в первую очередь при избрании пары, зовом луны или всё-таки собственными измышлениями на сей счёт. Остроты терзаниям моральным добавляла разница социальная: героиня канонично происходила из маленькой лесной стаи, герой же был сыном вожака стаи куда более крупной, занимающей большие территории. Стая героини не возражала против изменения статуса молодой волчицы, стая героя пока пребывала в счастливом неведении относительно личности избранницы будущего вожака, но ему, разумеется, предполагалось отдать предпочтение даме своего круга. Никаких проданных девственниц, никакого принуждения, не единого «ар-р, моя!», сплошные раздумья героев и словесные пикировки во время нечастых встреч.

К вечеру колеблющийся герой стал утомлять. Арнетти начала пропускать абзацы и пролистывать в конец книги, дабы заранее выяснить, чем волчьи сердца успокоятся.

Вопреки ожиданиям, традиционного воссоединения влюблённых не случилось: промучившись с годик, героиня выбрала другого, а герой, осознав всю глубину своей неправоты, покинул стаю и стал волком-одиночкой.

Арнетти решила не дочитывать пропущенную часть, однако тема романа заставила задуматься.

Нет, не о том, чем там руководствоваться следует при выборе пары.

В мире людей оборотни жили с давних пор. Не в столь большом количестве, как на этой стороне, и, подобно остальной нечисти, образ жизни вели скрытный, не светились лишний раз и без нужды не являли себя человеческим обывателям. Независимо от подвида, стаями держались редко, особенно в нынешний век высоких технологий и тотальной слежки. Али рассказывала, что она другого оборотня, не являющегося её близким родственником, впервые увидела только в подростковом возрасте. И такой расклад был обычным для той стороны, многие нелюди могли полжизни прожить, не встречая подобных себе. Поэтому даже волки, испокон веков зависящие от зова Луны, партнёра избирали сугубо по личным предпочтениям, человека и зверя, порой не оглядываясь на происхождение, и истинную пару, столь популярную в современном ромфанте, не искали и не ждали. Али и Ройс выбрали друг друга, хотя леший разберёт, чем конкретно они руководствовались при том, и стали парой, несмотря на разницу в происхождении.

Она волчица со склонностью к мизантропии.

Он демон и бывший охотник на нежить и нечисть.

И живут ведь.

Но это в мире людей.

А как дела с избранием пары обстоят здесь?

Роман наводил на мысль, что влияние всяких небесных тел всё же место имело. Однако если волки и луна издавна шли в связке, то прочие подвиды преспокойно существовали независимо от земных спутников.