Ром не появился, как презрительно заметил Мортон, полетел отчитываться ДГИ. Фреа в сознание не приходила, Катерина и Элан по очереди сидели с ней и с нами почти не разговаривали. Горничная новым призраком бродила по дому, Саффрон заперлась у себя и присоединяться к обсуждениям отказалась.

Рассказ Мортона о спасении был краток и скуп. Некромант сумел воспользоваться крошечной брешью в защите горгула, фактически щелью, образовавшейся между стеной контура и обрывом с той стороны двора, что выходила на реку. Судя по всему, когда начались толчки, и без того неровный край площадки начал обваливаться, благодаря чему Мортон ухитрился проскочить под контуром. Прыжок в реку оказался менее удачным, и течение реки отнесло оглушенного некроманта в глубь леса, прежде чем ему удалось выбраться на берег. Возвращаться к руинам и брошенной где-то рядом «звезде» пришлось пешком вдоль русла и хорошо, что не слишком уж издалека. В противном случае мы бы Мортона и через неделю не дождались.

По-прежнему оставалось загадкой само появление Фреа на развалинах и то, как она вообще дошла до идеи воспользоваться источником — понятно, что мысль не ее, с Ромом она вроде не разговаривала, папку Мортона и вовсе не видела, соответственно, едва ли знала, что скрывают руины. Выяснить, что собой представляет дар Фреа можно, лишь когда она очнется, в нынешнем же ее состоянии проводить любые глубокие проверки и уж тем более выявлять уровень чересчур рискованно. Неизвестно, как отреагирует дар на диагностику и не сочтет ли ее угрозой своей хозяйке.

За разговорами и ожиданием мы засиделись допоздна. Наконец Мортон объявил, что пойдет к себе, все равно от нашего упрямого бодрствования вряд ли что-то изменится, и нам предложил немного поспать. На том мы и разошлись по своим спальням.

Утром по пробуждению я нашла на столике новую записку — правда, на сей раз не под ножкой будильника, а посреди столешницы, как и положено пересылаемому телепортационной почтой сообщению.

«К сожалению, по независящим от меня обстоятельствам мое присутствие требуется в другом месте, но я постараюсь заглянуть к тебе, как только освобожусь. Лорд Данмар, живой или мертвый, среди руин не найден и, сколь подозреваю, он живее всех живых. Если он уже вернулся, то, значит, тебе о том известно больше, чем мне сейчас, если нет, то, пожалуйста, постарайся не тревожиться раньше срока. В случае его гибели на объекте при любом развитии событий осталось бы тело, а раз его нет, то…

Надеюсь, у леди Фреа все хорошо. И у тебя тоже.

Мне пора.

Ром.

P. S. Свою одежду, оставленную в вашей гостиной, я забрал».

Почему-то последнее предложение вызвало невольную улыбку. А я уже и думать забыла про костюм Рома.

Надеюсь, носки он тоже прихватил, а то неловко получится, если потом кто-нибудь на них наткнется. Хотя учитывая, как часто мы принимаем гостей и вообще гостиной пользуемся…

В результате в ванную я отправилась в приподнятом настроении. Однако надолго его не хватило.

Как выяснилось, Фреа по-прежнему без сознания и в себя не приходила, хотя Катерина сидела с сестрой всю ночь. Элан, мрачный, словно адепт после неудачной пересдачи, потребовал у Мортона ответа за содеянное, несмотря на очевидный факт, что в кои-то веки некромант не имел никакого отношения к свалившимся на нас магическим неурядицам. Вернее, имел, но весьма и весьма косвенное. В конце концов, Мортон всего-навсего согласился на сделанное по пьяни предложение и посватался к леди Ренье… и кто, спрашивается, тянул Фабиана за язык?

Элан полагал, что во всем виноват Мортон, Мортон вяло отмахивался и неубедительно возражал, больше погруженный в свои размышления и записи в блокноте, с которым мужчина не расставался. Устав препираться с гостем, некромант привычно укрылся в стенах лаборатории, и разъяснять Элану, как он неправ, пришлось Фабиану. Попутно бывшие соперники успели припомнить друг другу сомнительные грешки юности, старые обиды и несписанные счета и до рукоприкладства — или небольшого сражения стихий — дело не дошло лишь по одной причине.

Ближе к полудню Фреа все же очнулась.

Я уж приготовилась было выдохнуть с облегчением, как принесшая весть сию Катерина хмуро добавила, что по каким-то неведомым ей причинам Фреа возжелала в обязательном порядке увидеть Фабиана и меня. И хуже того, Фреа заявила, что, мол, диагностику должен провести Фабиан, а мое присутствие требовалось для соблюдения формальных приличий.

Час от часу не легче.

Фреа была бледна и взъерошена да глаза горели каким-то нетерпеливым лихорадочным блеском, но в остальном выглядела вполне невредимой. К моему удивлению, девушка действительно позволила Фабиану провести диагностику. Оная подтвердила, что физически и ментально Фреа здорова, не считая легкой слабости и нервозности. Едва Фабиан убрал руки, как Фреа села в постели, жестом пригласила меня подойти поближе, а ведуна — уступить мне место и, бросив на парня предостерегающий взгляд, приспустила с плеча ворот ночной сорочки.

Да-а, щупать чужую женскую грудь мне еще не доводилось.

Ну а после того, как я не нащупала ничего подозрительного, Фреа рассказала нам все: о праздновании ее восемнадцатилетия в замке Нуалон и пожирающем, о подарке отца и призрачном предке их рода, о трещине на камне и о том, о чем поведал девушке давным-давно почивший, но явно не упокоившийся с миром лорд Эдмунд Ренье, о печати и шраме, о слугах-привидениях Эдмунда и о Саффрон, невесть с какой радости решившей ему помочь.

Я не удивилась, нет.

Я в шоке.

Заодно выяснила, при каких обстоятельствах Ром и Фреа познакомились… демоны побери, не о том сейчас думаю, не о том!

— Теперь шрама нет… и Эдмунд сказал, что почти наверняка моя стихия — земля, — неуверенно добавила девушка.

— Он не соврал, — кивнул Фабиан. — Определить точный уровень на данном этапе затруднительно, надо подождать несколько дней, чтобы дар успокоился окончательно. В период всплеска сила нестабильна и вероятен риск спонтанного призыва… и пару тестов не помешало бы провести, посмотреть, на что ты способна.

— Ты расскажешь родным? — негромко спросила я. Тесты дело, конечно, важное и нужное, но Фреа только что выложила нам, фактически посторонним людям, информацию, которой не торопилась поделиться с членами семьи.

— Я не доверяю им, леди Грейн, не могу доверять, — ответила Фреа. — По крайней мере, не сейчас. Как мне узнать, что и кому известно, а что нет? Как понять, не сообщат ли они сей же час обо всем моему папе?

— Они не смогут скрывать правду от лорда Ренье, — напомнила я справедливости ради. Да и будь я на месте Катерины, я бы в первую очередь постаралась связаться с отцом и все ему рассказать. И не из желания поскорее донести и отчитаться, а потому что он — наш папа, обязанный знать, что происходит с его дочерью.

— Наша основная проблема пока — не живые, а мертвые, — возразил Фабиан. — И вообще вся сеть призрачного заговора. Представляете, как далеко мертвый мужик, безвылазно находящийся в Вальсии, сумел закинуть удочку, если дотянулся аж до Брийска?

Представлялось смутно, но радости все равно мало.

— Феб, как сказала бы Ханна, вас с Мортоном попросту развели, — заметила я. — Не ты и твои гениальные пьяные идеи вынудили Ренье отправить Фреа в Брийск, а Эдмунд… хотя демоны разберут, как он ухитрился это провернуть.

Впрочем, некоторые подозрения имелись. Ведуны в глубоком подпитии мало чем отличались от обычных пьяных людей: так же подвергались внушению, велись на «слабо» и прочие, якобы вскользь оброненные замечания собеседников, принимали вкрадчивый шепот на ушко за собственный внутренний голос, и способность видеть призраков ничуть не спасала. Тем более кто из нас опасался Ворчуна или ожидал от него подвоха?

А оно вон как вышло. Никому нельзя верить, все врут, даже призраки.

Фабиан нахмурился, не иначе как пытаясь припомнить все события того вечера. Судя по последовавшей затем угрюмой паузе, вспоминалось приятелю на редкость паршиво.