— У меня есть обязательства перед семьей. Неважно, станет ли моим супругом лорд Данмар или кто другой, но я должна… да, должна достаться ему невинной. Возможно, тебе кажется это нелепым, особенно в наше время, однако некоторые вещи не меняются. По крайней мере, для девушек моего происхождения. И что бы ты ни думал о вальсийских молодых леди, но мы вовсе не отдаемся каждому мало-мальски приглянувшемуся мужчине, мы действительно бережем себя для супруга, потому что, как бы это ни казалось смешным и устаревшим, девственность невесты — это товар, за который будущий муж или его род платят, и платят порою немало. Да, среди нас есть те, кто идет на риск, отдаваясь стороннему мужчине, кто думает, будто нынче это не имеет значения или это можно обойти, однако мы не все такие. Знать, как и откуда берутся дети, что привлекает мужчину и что ему может понравиться в постели отнюдь не то же самое, что делать.

Фабиан вдруг отпускает меня, отступает, я едва успеваю оставить в покое его рубашку. Ведун же отворачивается, раздраженно отмахивается от меня, словно от мухи.

— Иди ты… Р-р-роза.

— Фабиан…

— Я сказал, иди отсюда. Найди сестру, ей поплачься, или другого дурака и развлекайся дальше. Заодно можешь и его попотчевать этой вашей двойной моралью. Хвостом кручу вовсю, но не даю, ибо для мужа себя берегу — отличный девиз. В самый раз прямо!

Ах так? И ладно! Пусть не думает, что я и впредь буду вымаливать у него прощение или что-то разъяснять!

Возвращаюсь в зал, обхожу танцплощадку, проталкиваясь между людьми к столикам. За нашим вижу Катерину и почему-то лорда Данмара, беседующих о чем-то, приглушенном музыкой. Некромант одет так же, как Фабиан, — простые черные брюки, белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, на спинке стула висит кожаная куртка, — и я невольно удивляюсь, понимая, что жених впервые предстал предо мной в столь неформальном виде. Неловко опускаюсь на свободный стул, ловлю равнодушный взгляд лорда Данмара и встревоженный — Катерины.

— Где леди Грейн и княжна Алесская? — нахожу среди бокалов и стаканов на столике свой коктейль, придвигаю его к себе.

— Диз ушла с агентом ДГИ, а княжна с друзьями, — поясняет лорд Данмар нетерпеливо. — А Феб где? Вы же вроде танцевали вместе.

Получается, некромант нас видел? И сестра тоже?

Только отчего-то мысль эта нынче не вызывает прежнего страха разоблачения.

— Был где-то в зале, — пожимаю плечами как можно равнодушнее.

— Понятно, — кажется, на этом лорд Данмар теряет ко мне всякий интерес.

— Фреа, все в порядке? — спрашивает Катерина обеспокоенно.

— Да, в порядке, — уверяю я.

Все не в порядке. Совсем не в порядке, иначе мне не было бы так горько, обидно из-за отношения какого-то всего-навсего простого вальсийского ведуна.

Дезире

Разбудил меня против обыкновения не надрывный звон будильника — да и собственно изверг механический остался в Герре, — а сигнал входящего вызова. Помянув добрым словом наших ранних пташек в Лире, я перекатилась по непривычно широкой кровати, кое-как нащупала на столике возле оной «переговорное» зеркало, оставленное мной там накануне, и не глядя ткнула пальцем в символ открытия канала.

— Что ж вам не спится-то с утра пораньше, а? — посетовала я вслух.

В зеркальном овале появилось лицо Морган. Судя по убранным в простую прическу темно-каштановым волосам и легкому макияжу, подруга встала с постели явно не пять минут назад.

— И тебе с добрым утром, Диз, — отозвалась Морган. — Во-первых, наше время раннее вашего будет, а мы уже давно на ногах. Во-вторых, разве не ты вчера попросила связаться с тобой сразу, как Ден разузнает что-то полезное?

— А он уже разузнал? — удивилась я.

— Разумеется.

Ну и скорость у приятеля!

Накануне из клуба я фактически сбежала, никого не предупредив и не попрощавшись с Ромом — впрочем, останавливать или догонять меня горгул не стал. Пешком дошла до особняка Алесских, размышляя о малой родине, причинах вызова и семье. Не надо быть гением стратегии или великим знатоком придворных интриг, чтобы понять очевидный факт — Лавель угрожает моим родным, потому и упомянул о них в приписке. Да и вообще дописал от себя, хотя в том не было особой нужды. Этакая нарочито небрежная последняя реплика, брошенная походя через плечо.

Не выполнишь, пока требуют по-хорошему, и тем, кого ты любишь, станет плохо.

Сволочь!

Да, я далеко и, как говорила когда-то мама, Клем действительно не может ничего лично мне сделать, но никто не помешает ему воспользоваться моей семьей в качестве рычага давления. И угрожать мне в открытую ради этого вовсе необязательно. Хватит и намека недвусмысленного.

Вернувшись в особняк, я первым делом связалась с Деном, раз уж они с Морган находились именно в Лире, рассказала о вызове и попросила выяснить все последние новости об Этерии вообще и о Лавеле в частности. Затем написала письмо бабушке и дедушке в родовое поместье Грейн и отправила с фантомным голубем, жалея, что, будучи лишь человеком, не умею, как Ром, пересылать сообщения мгновенной телепортацией. Когда еще бабушка и дедушка получат письмо да пока найдут ведуна для отправки ответа… конечно, так все равно быстрее, чем обычной почтой, но сейчас и несколько дней возможного ожидания казались вечностью.

Вдруг дома случилось что-то серьезное? Кто-то заболел, или ввязался в крупные неприятности, или, не дай боги, при смерти? Вдруг Лавель не простил то давнее унижение со свадьбой и все-таки решил отомстить если не мне, то моей семье? Вдруг мама мне написала, но письмо застряло на границе, или задержалось в пути, или вовсе потерялось? Этерийские законы, касающиеся ведунов, за прошедшие годы почти не изменились, судя по маминым рассказам и тому, что слышала я сама. Ведунского корпуса в Этерии нет по-прежнему, ведьм и одаренных преследуют так, словно на дворе прошлый век.

Остатки растерявшего былое могущество и власть Черного ордена забились в королевство, будто тонущие в одну-единственную утлую лодчонку, и распространили свое влияние по всей стране, превратив ее в самое закрытое государство в этой части континента, хуже Вестралии и нищих северных королевств. Правда, соседей орден не трогал, в чужую политику не лез и свою за пределами Этерии никому не навязывал, а Империи нынче было не до поисков выходов к морю и захвату торговых путей.

— Прости, любимая, — донеслось приглушенное и лицо Морган исчезло из фокуса, уступив место жизнерадостно ухмыляющейся физиономии Дена. — Так, Диз, я порасспрашивал бывших коллег по королевскому двору Лиры и, паче того, знакомых в вальсийском корпусе… Честно, не думаю, что тебе удастся узнать больше у лорда и леди Грейн, поскольку любые новости из Этерии если и доходят до нас, то с основательным опозданием… только растревожишь зазря.

Возможно. Но, что бы ни случилось, они имеют право знать. И мало ли, может, это со мной не удалось связаться, а до бабушки с дедушкой хоть какие-то вести, но дошли?

— Что там? — нетерпеливо спросила я и села поудобнее, опершись спиной на подушку. Все равно Дена не смутишь и не удивишь мужской рубашкой на девушке и общей утренней лохматостью.

— Почти ничего. Новостей о каких-либо глобальных и тем более локальных изменениях и потрясениях нет, все как обычно, закрылись в своем шкафу и сидят там, жизнью довольные…

Ну, не сказать, чтобы шибко довольные. Фактическая власть в Этерии сейчас сосредоточена в руках ордена и Лавеля, старый король все еще сидит на троне сугубо для галочки и потому, что пока может там сидеть, что вовсе не означает, что его подданные удовлетворены подобным положением дел. И бунты нет-нет да пытаются поднять, и из страны сбегают, несмотря на жесткий контроль и трудности с выездом.

— …но, как тебе известно, прошлогодняя кончина императора мать его Милларда Первого и Единственногозаставила призадуматься как минимум каждое государство, напрямую граничившее с Империей. И еще сильнее все призадумались, когда выяснилась правда о наследнике покойного.