– Они невысокие.
– А почему же тогда, почему… – возбужденно забормотал Зигфрид, путаясь в мыслях и забывая о своем страхе, с каждым словом все повышая и повышая голос, – почему же их колодец такой огромный? И стога сена такие большие? И зачем они называются великанами?
– Это у них гигантомания на почве комплексов, – снисходительно объяснил Тибо.
– А-а-а, – понимающе протянул Зигфрид, который на самом деле ничего не понял.
Лесные великаны тем временем перестали верещать и молча моргали, рассматривая дракончика. Зигфрид, решив, что пауза получается невежливой, набрался храбрости и решил представиться:
– Здравствуйте! Я Зигфрид. Дракон.
Лесные великаны, утихомирившиеся было и погруженные в созерцание пришельцев, вновь заверещали, как по команде. А тогда самый главный из них, тот, что летал выше всех и держался немного в стороне и чью шерсть украшали благородные седины, изобразил лапкою властный знак, чем поверг всю толпу в молчание. Горделиво насупившись, он подлетел к Зигфриду на почтительное расстояние и неожиданно глубоким голосом объявил:
– Я Пунтли! Вождь племени лесных великанов.
Затем он обвел рукой маячившую за его спиной любопытную толпу своих подданных.
– А это – лесные великаны! – провозгласил он.
Он подлетел к Зигфриду и, слегка нахмурившись, сообщил:
– Между драконьим племенем и лесными великанами дружбы нет!
Зигфрид был обескуражен таким приемом. Как же так, нету дружбы? Допустим, они и вправду были незнакомы, а дракончики и вовсе не подозревали о существовании этих странных пушистых существ. Но почему же так враждебно? Откуда столько агрессии?
На помощь неожиданно пришел Тибо.
– Этот не как все, – таинственно заявил он. – Этот сам по себе.
– Хм! – прокомментировал вождь Пунтли, поворачивая голову и в первый раз за время этого странного разговора обращая внимание на Тибо. – Ты вернулся, шар!
– Никак да! – подтвердил тот.
– Собственной персоной, я погляжу!
– Спешу обрадовать!
– Ну-ну, – задумался вождь. – Вот так да.
Оба участника диалога мудро скосили взоры и покачали головами, как будто вспоминая былое. Зифгрид решительно ничего не понимал, но не решался вмешаться в столь загадочный разговор, который пока даже не приблизился к животрепещущей теме воды.
– Какими судьбами? – поинтересовался Пунтли.
– На задании опять, – отвечал Тибо. – Она попросила присмотреть за важной персоной, помочь с навигацией, препроводить – традиционный набор.
– Надо же, – засомневался вождь, почесывая при этом подбородок и работая крылышками пуще прежнего. – И где же персона, позволь спросить?
– А персона здесь, перед вами, – сказал Тибо и многозначительно покосился в направлении Зигфрида. Этот жест мог бы остаться незамеченным нашим героем, если бы вождь Пунтли, проследив глазами за намеками шарика, постарался бы хоть как-то смягчить свое изумление. Вместо этого он заморгал с утроенной частотой, недоверчиво подлетел к несчастному дракончику и принялся изучать его с такой откровенностью, что бедняга Зифгрид почувствовал себя неуютно и нервно, прямо как на экзамене.
– Я могу вам как-то помочь? – брякнул он наконец, не выдержав напряжения, на что вождь Пунтли удивленно промолчал и почесал голову.
– Нам бы самим помощь не помещала бы, – вновь пришел на выручку Тибо, – позвольте набрать водицы из вашего колодца.
Вождь вновь задумчиво почесал макушку и негромко молвил:
– Что же, судьбоносный шар… Просьба твоя существенная!
Шарик понимающе потупил взор.
– Что же делать, – заметил Тибо в попытке оправдаться, – персона позабыла провиант, а путь неблизкий.
– Неправда, если позволите, – робко возразил Зигфрид, – провианта у меня достаточно, только вот вода кончилась. Но кто же знал, что колодец испорченный.
– Нечего пользоваться старыми картами, – резонно возразил Тибо.
– Старая карта! – вопросительно воскликнул вождь Пунти. – Это не к добру!
– Почему? Неужели рельеф местности сильно изменился? – уточнил Зифгрид, стараясь использовать умные слова, значения которых он не совсем понимал.
– Рельеф похожий, – ответил Тибо, – однако же образовалось много новых топей, непроходимых дебрей и заброшенных деревень, в которые лучше не соваться. Поэтому лучше пользоваться последними картографическими изданиями – например, «Указателем мест, опасных для жизни», или «Картой неприглядных локаций», или «Наиполнейшим атласом паранормального, необычайного и удивительного». Коих у меня нет, ибо я для переноса вещей непригоден в силу своей формы.
Зигфрид, всю свою жизнь даже не подозревавший о близком соседстве параномального и опасного для жизни, окончательно пришел в ужас.
– Но я же просто хотел пройти прямиком по дороге! Неужели так сложно дойти от одного крупного города до другого, следуя исхоженным трактом?
– Оно-то несложно, – заверил его Тибо, – но вот для такого путешествия надобно иметь провиант в достаточных объемах, а кроме того, на тракт еще надобно вернуться. Ты, дракон-Зигфрид, знатно заблудился давеча вечером, да и нынче мы с тобой ой как далеко забрели. Вот так. День еще потеряем, прежде чем вернемся на дорогу. Я этот лес знаю, прямо скажем, неплохо, только вот давненько я здесь не бывал. Проводник из меня хороший, но бывали проводники и получше – скажем, из великанов кто-нибудь.
Тут Тибо обратил на вождя Пунтли взгляд, полный намека, на что вождь покачал головой.
– Времена нынче неспокойные! Никто из моих великанов дальше Порога не ступит и не залетит, в этом даже она над нами не властна, как бы мы ни хотели ей подсобить…
– Она и не просит, – понимающе ответил шарик, – она просила передать, что не смеет требовать от вас такой жертвы. Но чем можете – помогите. Мы в долгу не останемся.
– Хм… – вождь опять почесал подбородок и задумался.
– Воды нашей можете взять, – заключил он наконец, после чего толпа лесных великанов вдруг несказанно оживилась и вновь принялась лопотать быстро и неразборчиво. Он, не оборачиваясь, сделал многозначительный жест лапой, и гомон прекратился.
– Кроме того, – продолжил Пунтли, – я помогу вам советом. Никогда, ни за что и ни при каких условиях не ночуйте в заброшенных деревнях!
Тибо благодарно поклонился и проницательно нахмурил свои густые брови.
– Спасибо вам, о, вождь, за мудрый совет! – сказал он.
Вождь снисходительно отмахнулся.
– Не стоит благодарностей, право, не стоит.
И, еле заметным взмахом лапки подавая знак своим подданным, он рявкнул:
– Поднять ведро!
И тут облачко лесных великанов взорвалось, рассыпалось куда глаза глядят, разлетелось по всей полянке. Маленькие крылатые великанчики замельтешили здесь и там, возбужденно что-то выкрикивая, попискивая и тормоша своих товарищей, а затем также внезапно все они устремились в центр – туда, где красовался колодец. Пушистые хозяева леса вновь стали единым пятном – бурой крылатой кометой, которая, двигаясь удивительно изящно и непринужденно, описала вокруг колодца несколько обязательных кругов, взмыла вверх, коршуном накинулась на ручку ворота и уверенными плавными движениями принялась его вращать, предварительно хвостом своим столкнув стоящее на краю колодца исполинское ведро в воду, куда оно с удовольствием плюхнулось. Заскрежетали цепи, и ведро поползло вверх. Те великаны, что находились во главе кометы, работали особенно усердно; те же, кому не повезло оказаться в хвосте, довольствовались ролью мотиваторов, подгоняя своих товарищей и выкрикивая слова поддержки. Все это время вождь Пунтли, гордо скрестив лапы на груди, невозмутимо смотрел в сторону леса и делал вид, что все происходящее ему безразлично.
Вскоре ведро показалось на виду, и тогда хвост кометы, дождавшись наконец своей очереди поучаствовать в работе, молнией отделился от основной толпы и метнулся к ведерку, хватая его за ручку. Остальные, провернув ворот еще два раза, устремились к ним на подмогу, и сообща лесные великаны извлекли свою драгоценную ношу из-под сени колодезной крыши и бережно установили ее на осеннюю траву.
