– Не могли бы вы в таком случае передать господину Патрицию, что над его несравненными виноградными плантациям нависла жуткая угроза?

–– Какого рода? – недоверчиво повел бровью секретарь.

– Могу доложить только господину Патрицию лично, – заверил его непроницаемый Зигфрид.

Секретарь тут же смутился. Несмотря на строгое распоряжение Патриция никого в этот день к нему не допускать, он все же усомнился, а не влетит ли ему, Люцию, если по его вине с плантациями что-либо приключится. В конце концов, этот странный дракончик может на него донести и убедить Патриция, что именно он, верный секретарь Люций, имея в своем распоряжении все возможности отвести угрозу, шансом легкомысленно пренебрег. Поразмышляв в таком ключе несколько минут (дракончики крайне основательно подходили к мыслительному процессу), Люций все же решился помочь Зигфриду и, велев тому ожидать своего возвращения, отправился вверх по лестнице, в покои градоначальника. Вскоре он воротился к основанию лестницы и, небрежным жестом повелев Зигфриду следовать за собой, не оборачиваясь, сопроводил нашего героя наверх. Там он указал на дверь в конце длинного слабо освещенного коридора и так же бесшумно испарился.

Зигфрид, стараясь побороть волнение, подошел к двери и, предварительно постучав и не услышав изнутри возражений и протестов, аккуратно потянул за ручку. Комната, в которой очутился Зигфрид, была невообразимо просторной и пустой. Все ее убранство составлял высоченный книжный шкаф, на многочисленных полках которого покоились в общей сложности четыре пыльные книги, и солидный письменный стол, за которым почтенно восседал градоначальник Патриций – полный и степенный дракончик средних лет, умудренный опытом и окончательно осознавший на экваторе своей размеренной жизни тщетность всякой суеты, однако не утративший при этом некоторого рвения в части дел, непосредственно касающихся его важной персоны. Градоначальник хитро щурился и смотрел в бесконечность.

– Здравствуйте, – полушепотом сказал Зигфрид. – Я Зигфрид. Я живу в хижине на окраине. Рядом с дракончиком Карло. Я…

Он запнулся, не зная, что бы еще сказать.

– Что же ты стесняешься? – градоначальник внезапно очнулся от послеобеденной дремы (он обедал первый раз в половину двенадцатого, а второй раз – в три), – подойди поближе!

Зигфрид послушно прошествовал через весь кабинет и остановился у стола. В комнате было немного прохладно, как будто в ней недавно проветривали, а еще в ней было немного сумрачно – шторы были наполовину задвинуты, дабы не нарушать покой ее обитателя.

– Так-с, юноша, – сказал градоначальник, – остервенело протирая глаза массивными кулачками, – с чем пожаловали? Что за опасность нависла над моими плантациями?

– С просьбой, – отвечал Зигфрид. – насколько вы помните, господин градоначальник, некоторое время назад у нас в городе завелась Тень!

– Да ну! – искренне выпучил глаза Патриций. – Тень, говоришь? Без моего ведома! Выдворить нахалку! Охрана! – застучал он ногами (больше для вида, так как у стражников в это самое время был тихий час, и Патриций об этом прекрасно знал).

– Погодите, погодите! – принялся успокаивать его Зигфрид, которому было невдомек, что у охраны тоже бывает отдых. – Она уже ушла, опасности больше нет!

– Фуф! – одобрительно выдохнул градоначальник. – Она бы была сейчас совсем некстати в самый разгар рыночного сезона!

– А разве у нас не всегда разгар рыночного сезона? – уточнил наш герой.

– Именно! – одобрительно закивал Патриций. А про себя подумал: «Смотрите-ка, а этот юный дракон не без способностей! Под что бы его приспособить, чем бы его можно было озадачить?». А вслух он продолжал:

– Как известно, мой молодой друг, Тени и прочая нечисть – враги коммерции, ибо коммерция не терпит неожиданностей и прочей неприятной чепухи.

– Увы, не все так просто, господин градоначальник! Тень бесследно пропала, а вместе с нею пропало и наше Солнце – наша звездочка! А вместо него на небе засияла подделка!

– Как же так? – изумился Патриций. – Неужели правда? Вероломное существо! Но погоди, друг. Погоди, погоди, погоди, погоди! Стой! – остановил он Зифгрида, вспоминая о том, почему он допустил этого странного дракончика в свои апартаменты. – Так как же это все связано с моим виноградом?

Зигфрид молча сжал кулачки. Пришло время сыграть козырную карту!

– Очень просто, господин градоначальник. Новое солнышко очень тусклое – оно уже испортило настроение всему городу. Можно ожидать, что все растения пожухнут под лучами такой недобросовестной звезды. Не избежит подобной участи и ваш виноград.

– Хм! – призадумался Патриций. – Однако, смелая теория. Подумать только…

Зигфрид замер в тревожном ожидании. Он еще не успел изложить суть своей просьбы (которую можно было бы сформулировать одним абстрактным «спасите-помогите»), однако у него определенно было хорошее предчувствие – похоже, градоначальник отнесся к этой чудесной истории со всей серьезностью. Как будто для того чтобы воодушевить Зигфрида еще пуще, Патриций поднял свое грузное тело со стула и начал неспешно прохаживаться по кабинету взад-вперед, почесывая время от времени затылок, как то делают все серьезные дракончики.

– Ну ничего себе! – заключил он наконец, вернувшись к своему столу, – надо же было такому приключиться! Странно, что вы первым обращаетесь ко мне, когда день уже в самом разгаре. Скажите, вы лично стали свидетелем преступления?

– Да! То есть, нет… В смысле, не совсем…. Видите ли, было затмение, а когда свет вернулся, солнце было уже не на месте.

– Хм! А есть ли еще свидетели?

– Сомневаюсь, – пробормотал Зигфрид, обескураженный новым направлением беседы. Неужели, неужели и здесь он не найдет помощь?

–– Хм! Извольте погромче, юный друг, я вас не расслышал!

– Нет! Я думаю, свидетелей не было! – пискнул Зигфрид.

– Как же так вышло, что никто не заметил пропажи солнца? – недоверчиво спросил градоначальник.

– Скажите, – обреченно воскликнул Зигфрид, чуть не плача от кошмарной догадки, – а вы совсем не запомнили Тень?

– Ни капельки, – заявил Патриций. Он был готов заподозрить неладное – какой-то неудачный розыгрыш, жестокую шутку. Однако жалкий вид Зигфрида предостерег его от поспешных выводов – стоило дослушать эту историю до конца.

– Никто, никто не заметил! – убивался Зигфрид, забыв о том, что он на приеме у вельможи. – Все вдруг позабыли о ней, как будто ничего и не было! Но вы посмотрите, как сильно все переменились, какими все стали враждебными! Вы прогуляйтесь по рынку, пройдитесь по улицам, посмотрите на небо – это не то небо, он чужое, потому что на нем чужая звезда…

Зигфрид опустошенно замолчал, понимая, что Патриций ни за что не поверит в его историю. Ни за что на свете!

– То есть, ежели я верно вас понимаю, – молвил Патриций, – вы утверждаете, что давеча было украдено наше солнце. Затем, в суматохе затмения, оно было заменено на поддельное светило, а злоумышленница Тень, как вы заявляете, скрылась при этом с настоещею звездою в неизвестном направлении? Так?

– Так! – вздохнул дракончик.

– И как вам кажется, осуществима ли такая схема? Как вышло так, что вы были единственным свидетелем происшествия? где были все остальные? Где был я, в конце концов?

– Все заперлись, – всхлипнул Зигфрид, – все сидели по домам. Она просила нас отдать по любимой вещице, а дракончики отказались. Я единственный пошел на площадь, но там было пусто…

Он понимал, что бессвязные обрывки истории не добавляли ей правдоподобности, но разве это имело хоть какое-то значение, когда градоначальник ни за что, ни за что на свете не поверил бы ни в одну волшебную историю?

– Она была здесь много дней… – шепотом добавил он. – Неужели, неужели вы не помните…

Градоначальник, ничего не помнивший и ни во что не веривший, тем не менее испытал укол сострадания к плачевному состоянию просителя и, сам не зная почему, продолжил беседу.

– Неужели контраст между старым и новым светилом столь разителен?