— Есть! Прыгай назад!

Пока я залезал в кресло, кадет ловко взобрался на противоположную сторону от вил и постучал по кабине, давая понять, что готов к поездке.

Ручник... Коробка вперёд... Колёса крутим на проезд... Правая педаль...

— Поехали!!! — Радостно завопил пацан у меня над ухом, когда электрический японец плавно сдвинулся с места. И пока я приноровился к рулю, успел снести вилами пару труб. Оглушительно загремев, они покатились по проезду впереди нас.

— ЙОЖУЩ!!!

Впереди показались ещё две твари. Выскочив в проход, они безошибочно определили нужную сторону. И поскакали навстречу, развевая высунутыми языками.

Потянув на себя третий рычаг я вдавил газ до предела. Медленно поднимая вилы, погрузчик начал разгоняться. А слепые твари и не думали сворачивать с его курса. И уже через секунду одна стальная балка вонзилась левому уроду под ключицу, а правый наделся на вилы тощим пузом.

Истерично заверещав, существа с каждым метром надевались на агрегат всё глубже, пока я не врезался в один из шкафов у самого выезда. И вилы проткнули их насквозь, перебив одному сердце и лёгкие, а второму — позвоночник. Обе твари безвольно повисли на стальных балках.

Сдав назад, я со скрежетом вытащил вилы из шкафа. И вскоре мы же подъезжали к бассейну.

— Эге... — Иван как раз приладил свой рюкзак на крюк крана вместо строп. — Это они на нём так и были?

— Нет, это я сам надел. Мне кажется, что так красивее. — Спрыгивая на землю, я заглянул в бассейн. — Там глубоко?

— По пояс. — Угрюмо пробасил пленник реактора. — Прыгай, водичка тёплая. С изотопами, как ты любишь.

Ладно... Снизу до пояса костюм, вроде бы не повреждён. Перекинув ноги через край, я плюхнулся в тёплую воду и начал приближаться к плавающему на поднятых волнах истощённому телу.

Следя за мной тёмными глазами, пленник слабо улыбнулся:

— А что... Что вообще в мире делается?

— Стабильности нет... — Эта версия Кира нравилась мне всё больше. Подтянув к себе стропы из рюкзака, я обхватил ими тело снизу и закрепил их на крюке. — Как тебя отсоединить от этой матрицы?

— Понятия не имею... Да просто дёргай всё к херам собачьим, авось не помру.

— Э, не... Так не пойдёт...

— Режь как можно быстрее — Сверху послышался голос Че. Он протянул мне свой широкий нож. — Скорее всего, потеряет сознание от шока. Но не умрёт. Иван, приготовься поднимать.

— Готов!

Приняв острый клинок, я нащупал под водой пучок у самого затылка пленника:

— А ты готов?

— Всегда готов...

Приложим острие в пучку, я полоснул его один коротким движением.

— Ух... — Сжав зубы, пленник на секунду сморщился. И, дёрнувшись всем телом, тут же снова обмяк, прикрыв закатившиеся глаза.

— Вира!

Кран пришёл в движение, лязгая цепью, наматывающейся на ворот. Но уже через миг звон металла полностью скрылся за пронзительным многоголосым визгом, долетевшим со всех сторон.

— Иван, за мной! Не отходи далеко. — Перекрикивая поднявшийся шум, Че привлёк внимание паренька.

Но тот на миг замешкался:

— Арбалет же...

— Оставь себе! — Я выбрался наверх следом за нашим парализованным грузом и поспешил к вилке погрузчика, на которых всё ещё висели два дохлых мозгоеда. — Сержант, грузи и давай за руль!

— А как грузить-то? — Заняв место Ивана

— Нежно! — Стащив с вилки тела, я оглянулся и, не найдя ничего более подходящего, схватился пучок живых проводов. И когда широкий нож полоснул по пульсирующим сосудам, по стенам зала вновь пронеслось оглушительное эхо от сотен вопящих глоток. К животной ярости, кажется, прибавилась боль и страх. Значит, я всё делаю правильно.

Пока блок с цепью и грузом медленно скользил по балке в сторону погрузчика, я успел нарубить целую связку скользких трубок. Из разрезов выливалась какая-то мутная и густая, чуть розоватая жижа, похожая на лимфу. И выпустив из себя эту дрянь, нити тут же становились очень мягкими и поддатливыми.

— Ща, две секунды... — Перекинув пучок между заляпанных кровью стальных штырей, я завязал его на них двойным узлом, образовав что-то вроде гамака. — Майна!

— Уходите тем же путём! — Оглянувшись напоследок, Че поймал мой взгляд. — Прощай, Шутник.

— Не дождёшься! Береги пацана!

— Конечно...

Кажется, Иван тоже сделал попытку попрощаться, но за противогазом не было видно рта. А звук полностью утонул в очередном приступе истеричного рёва растревоженных окончательно жор. Через секунду командир партизан скрылся за проломом утянув своего проводника за шкирку. А кроме воплей послышалось шлёпанье голых ног и рук, явно скачущих в нашем направлении.

— Давай за руль! — Дёрнув в свою очередь кадета, я запихнул его в кабину. — Газ справа!

— А ты?!

Острая Викуля легко перерезала стропы рюкзака. И бесчувственное тело курчатовского пленника шлёпнулось на вилы погрузчика за миг до того, как машина тронулась с места.

— А я на броне! Газуй!

За штанину защитного костюма схватились чьи-то лапы. Но мокрая резина, забрызганная жижей из трубок, была слишком скользкой даже для таких цепких пальцев.

Ещё одной паре лап, потянувшейся было к моему водителю, я превентивно отрубил почти все пальцы. Худую плоть и тонкие кости коротки меч резал «на ура». И бледные культяпки лишь безопасно скользнули по рукаву пацана, оставив пяток красный линий.

Отшатнувшись, кадет отдёрнул руку и погрузчик немного вильнул в сторону, чуть не сбросив наш ценный груз.

— Не дрейфить, сержант! Я прикрою!

Наступив на пятерню, схватившуюся за кабину, я сунул восточную саблю прямо в раскрытую пасть. И, выдернув обратно, почти отрезал длинный язык.

Ещё пара тварей выскочила прямо по курсу, но тяжёленький электрический японец лишь немного подскочил, переломав по пути тощие лодыжки. И ползком эта пара за нами уже не успевала.

Но вокруг набежало уже с десяток языкастых уродов. Несмотря на слипшиеся глаза, твари безошибочно определяли наше положение. И, кажется, даже двигались на опережение.

— Рули на эти провода! Они легко рвутся! — Отбиваясь от преследователей Викулей справа, слева я то и дело сворачивал кому-то челюсть или скулу ботинком. Сзади кто-то попытался опять схватить меня за опорную ногу, но, к счастью, снова соскользнул.

Разогнавшись примерно до скорости бега, кадет повёл машина прямо на заросли пульсирующей дряни. Просунув сквозь неё вилы и груз, погрузчик натянул пучки о каркас кабины и без малейшей пробуксовки разорвал эти сосуды с мерзким плеском. Мутная жижа брызнула во все стороны, облепив и груз и водителя.

Но преследующая нас толпа на пару секунд остановилась, зашипев и скорчившись в какой-то мелкой тряске.

— Ага!

И теперь Викуля уже не отвлекалась на то, чтобы порезать очередные цепкие лапы. А рубила точно по серым пульсирующим зарослям, мимо которых проползал наш японский тихоход. И каждый раз, когда лезвие вспарывало новый пучок сосудов, гнавшиеся за нами твари бились в жуткой агонии, спотыкаясь и скользя на полу, залитом полупрозрачной гадостью.

Через несколько секунд, наполненных противным шипением, плеском мутных брызг и свистом смертельной стали, погрузчик проскакал по колотым кирпичам и оказался снаружи.

Гнавшая нас сюда толпа явно отошла следом за Че и Иваном. Жухлая трава и голые кусты были помяты в направлении, уходившем за корпуса института куда-то на северо-восток — как раз примерно в сторону посёлка Сокол и Ленинградского шоссе. И впереди виднелись лишь отдельные кучки ослабевших от переломов и кровопотери тел. Жертвы голодной давки и моих пряных тёрок.

— Жми к шиповнику тем же путём! — Отпихнув очередную увязавшуюся за нами тварь, я указал курс клинком.

— А в кустах не застрянем?

— Жоры там наверняка всё выломали, пока продирались. Только обогни то место, где ещё мои колючки могут лежать, а по колёса проколем.

— Понял! — Взяв нужное направление, кадет вытер мутную слизь с лицевой маски, пока эта дрянь не затекла сквозь свежий порез. — Как там погоня?