Распахнул дверь, даже в глазок не глянул. А ну все к дьяволу. Сказал бы ей прямым текстом, что не стоит нам даже пытаться. Не выйдет ничего, даже тупо сексом с ней заняться и то не желал. Потому что в голове и в сердце была другая женщина, единственная, кто научил меня жить заново. Радоваться простым вещам, улыбаться и снова встречать рассветы.

Только вот вместо грудастой Соньки на пороге стоял широкоплечий Сергеев. Он окинул меня внимательным взглядом, задержавшись на лице.

— Что? — нахмурив на всякий случай брови, поинтересовался я.

Совершенно растерялся, ведь не ожидал никого. Ну, по крайней мере, его-то уж точно.

— С вещами на выход, — скомандовал Даниил, кивнув в сторону лестницы.

— Сергеев, а объяснить ничего мне не желаешь?

— Сам поймешь, еще и спасибо скажешь, ну или по роже съездишь за то, что я узнал раньше, чем ты новости!

— Ничего не понял, — почесав подбородок, произнес я, теряясь окончательно.

Почему бы сразу не сказать — что, зачем и куда?! Но, кажется, у Даньки, действительно, были другие планы. Он привалился к двери, ожидая пока я нервно буду завязывать шнурки на ботинке, потому что мыслей была куча в голове. Только вектор нужный никак не мог отыскать, а спрашивать что-то было пустым занятием, он только выжидающе молчал, ничего не собираясь пояснять. Ненавидел я сюрпризы, особенно от мужиков!

— Так, стой, — натягивая куртку, фыркнул я, — а куда мне Тимку-то девать?!

— Тим, — крикнул Сергеев и из комнаты показалась макушка сына, он словно только и ждал сигнала, чтобы появится перед нашими глазами. — Бери книжки, отведу тебя к бабе Зине. Мне все равно надо будет к ней за молоком. Быстрее бы жена уже родила, — пробурчал Даниил, покосившись в мою сторону, — сил нет никаких с ее гастрономическими пристрастиями.

Тимка радостно сгреб в руки раскраски, книжки и карандаши и последовал за Данькой. Пока я закрывал дверь, тот успел спуститься и, подхватывая меня под локоть, подмигнул лукаво. Это меня начинало раздражать. Хотелось встряхнуть майора за ворот и рыкнуть, чтобы не тянул резину, но слишком хорошо знал того, понимал, что он не расколется, до последнего будет интригу держать.

— Ну и куда ты меня везешь?! — рассматривая вывески магазинов, что мелькали за окном, повторно закинул я удочку с глупой надеждой, что удастся добыть хоть капельку информации.

— На свидание! — заржал Данька, прибавив газу.

— Романтическое?

— Очень. Ты останешься довольным.

— Сергеев, ты меня в бордель к проституткам, что ли решил отправить?! Слушай, спасибо тебе, конечно, за заботу. Но я не уверен, что хочу так развлечься.

— Ты дебил, Кузьмин? — взглянул на меня мельком Даниил. — Или я, по-твоему, из ума выжил?!

— Ну, у меня нет других вариантов, — честно признался я в свою очередь, всматриваясь в пейзажи, что менялись по дороге.

— Плохо у тебя с фантазией, — выдохнув, хохотнул мой друг.

— Да у меня вообще по жизни все не очень. Родился, видимо, не под счастливой звездой.

— Хм, я б поспорил, — ехидно произнес тот, — но зачем что-то говорить, когда можно все увидеть своими глазами.

Оставшийся путь я таращился в окно, строя в своей голове схемы. Гадать оказалось бесполезным занятием, потому что, прибыв на место, я понял, что все мои варианты были мимо кассы. Вывеска «Женская консультация» меня вообще сбила с толку. Я даже решил, что Данька адресом ошибся, но он с довольной ухмылкой взмахнул рукой, предлагая не отставать.

Десятки беременных женщин, от которых рябило в глазах. Они с интересом посматривали на меня, а я бездумно смотрел на них. Сам не знал, чего ожидать в следующий миг. Что я тут вообще делаю, мать вашу?!

Плакаты на стенах рассказывали о радостях материнства, а я вертел головой по сторонам и взгляд у меня, наверное, был диким, потому как медсестры, проходящие мимо, с нескрываемой иронией поглядывали на мою физиономию.

— Это что заговор? — прорычал я в спину Сергееву. — Будто все в курсе, а я — единственный, кто в танке.

— Уймись, Кузьмин. Лучше присядь, — кивнул он мне на свободное кресло, останавливаясь.

Я обвел взглядом узкий коридор, заметив, как девушки, поглаживая свои животы, о чем-то шепчутся. Присел после раздумий, ну так на всякий случай, мало ли. Однако все еще не понимал, что я тут забыл. Даниил устроился напротив меня и лениво обвел взглядом всех присутствующих. Минут через десять я уже начал ерзать на своем месте от ожидания. Взглядом дверь буквально сканировал, словно пытался угадать, что скрывается за ней. Какого я тут делаю и почему ощущаю себя полнейшим идиотом, а когда эта чертова дверь в кабинет распахнулась и появилась на пороге Оля, сжимая в руках бланки больничные, я чуть не упал. Хорошо все-таки, что сидел. Опираясь на костыль, поднялся и замер, околдованный этой картиной.

Она улыбалась так чисто, искренне, а вторая ее рука поглаживала собственный живот. У меня колено задрожало, в горле разом пересохло. Я только и мог, что смотреть на Олю, поражаясь переменам в ее взгляде. Сколько же в нем было света, любви и счастья. Мне даже на миг показалась, что она расцвела, как волшебный цветок. Господи, а ее рука… Живот, которого, по сути, еще и не было видно, «Женская консультация» и я в этом коридоре, как бельмо на глазу для других женщин. Едва не упал, сделав шаг вперед. К ней… к малышу, что она носила под сердцем. Мой он… Только мой. И она…

— Оля, — произнес одними губами, не сводя с нее взгляда полного нежности.

Все внутри дрожало, мурашки бежали по коже, наверное, я еще никогда в жизни не ощущал, что магия момента настолько близка ко мне.

Не думал, не ждал, просто обнял ее одной рукой, прижал к своей груди под шепот беременных дамочек. Они разглядывали нас с любопытством, а мне было все равно. Я сердце свое даже не слышал, просто вдыхал аромат ее волос, уткнувшись носом в макушку. Оля робко обвила руками мою шею, а потом ощутил, как слезы текут по ее щекам. Горячие, они плавили мою кожу, но я-то знал, что плачет она от счастья.

— Люблю тебя, — прошептал, сжал ее крепче, словно в дурмане находясь. — Больше жизни люблю. Думала, откажусь от тебя?! Глупенькая, ни что не заставит меня это сделать! А теперь, теперь ты тоже не имеешь права просто забыть меня, наш малыш… — я, как невменяемый, бубнил что-то, а губами искал уже ее губы, чтобы поцеловать, ощутить ее любовь.

— Артем, — смахивая слезинку, взглянула Оля в мои глаза. — Ты не сомневаешься?

— В том, что он мой? — погладил я ее по животу. — Конечно, нет. Тем более, прекрасно помня, — подмигнул ей, — какими страстными были наши ночи. Оль, мы справимся, все преодолеем. Да если б он был и не моим по крови, думаешь, я оттолкнул бы вас?! Ни за что. Нет у меня никого дороже вас с малышом и сына, понимаешь? Я жизнь за вас отдам.

За спинами кашлянул Сергеев, давая понять, что он все еще здесь. Я обернулся, ухмыляясь. Вот чертяка, ведь все узнал вперед меня. Но обиды не было, нет, я был благодарен ему за все.

— Спасибо, Дань, если бы не ты…

— Брось, Кузьмин. Ты так говоришь, будто это я постарался, — ткнул он пальцем в Олю, — вообще, я твой должник.

Ольга переводила взор с меня на Сергеева, явно не понимая, о чем он говорит. А я только хлопнул того ладонью по плечу. Знал, что Данька благодарен мне, может, и носится поэтому, что считает себя обязанным. Только я-то знал, что друзья друг друга не бросают в трудных ситуациях.

— А ты не смотри так, — обратился он к Ольге, — захочет папаша, расскажет. Вон в зубы мне не дал, что я первый узнал о твоем положении, уже хорошо. Я-то знаю, какие у него кулаки тяжелые. Ладно, родители, — кивнул Сергеев, — поехали, домой подброшу.

Мы направились к выходу. Я, опираясь на костыли, пытался держаться ближе к Оле, боясь, что стоит отвернуться, она снова исчезнет, как мираж в пустыне. А мне без нее никак, точнее, без них. Только понимал, что ответственность-то теперь огромная. И где-то рядом ошивается ее ненормальный муженек, если честно это пугало больше всего.