– Кэссиди?! – прозвучал вдруг на весь коридор раздраженный женский голос. – Мне нужно с тобой поговорить! Немедленно! И наедине?

– Наедине? – насторожилась Пенелопа. – Ага, сейчас! – объявила она и закрыла подругу собой. – Во-первых, мы опаздываем на пару, а во-вторых, не о чем ей с тобой говорить! Да, Кэсси?

– Да, – дружным хором подтвердили и Кэссиди, и Мелисса, и Лорел, и даже Афи с Дейлом.

– Сначала потребовала с меня клятву, а теперь вот прячешься за спиной подруги. Хммм… а ты изменилась. Помнится раньше, ты не была настолько перепуганной! – язвительно заметила Линда. – Право слово, Кэсси, неужели ты насколько меня боишься? Заметь, я ведь не приглашаю тебя на пустырь в безлунную ночь, я всего лишь предлагаю тебе отойти на пару шагов в сторону.

– Я? – Кэссиди указала на себя. – Боюсь тебя? Не выдавай желаемое за действительное, Линда? – насмешливо добавила она и вплотную подошла к своей вражине. – Ну так и что такого важного и срочного ты хотела мне сказать?

Красавица блондинка плотоядно усмехнулась и нагнулась к уху девушки.

– Я вижу тебя насквозь, маленькая дрянь. Да, сегодня тебе повезло, но не обольщайся и потому больше, не зарывайся! – покровительственно-надменно прошептала она.

– У-у-м? – Кэссиди недоуменно вскинула брови. – Во-первых, не такая уже и маленькая, – проговорила она сладеньким голоском и ещё более сладко поинтересовалась: – А во-вторых, а то, что?

– Узнаешь, – ласково пообещала Линда. – И да-ааа… – елейным голоском протянула она. – Если ты рассчитываешь на Алекса, то не рассчитывай. Я и Алекс… – с придыханием проговорила она, жеманно заправив несуществующую прядь себе на ухо. – Ммммы… как бы это выразиться, чтобы это не прозвучало превратно, но достаточно доходчиво для тебя… Мммы ну очень хорошо понимаем друг друга! Надеюсь, ты всё же поняла, о чём я, ну а если не поняла, то твои проблемы, – она махнула рукой, будто отгоняя от себя назойливую муху. – В общем, я тебя предупредила!

– Иначе говоря, вчерашний земляной дух это было твоих рук дело?! – без тени сомнения в голосе констатировала Кэссиди. – Ты настолько испугалась, что у тебя появится более молодая, красивая и, что самое главное, свеженькая, так сказать… (мы ведь с тобой знаем, насколько наш Алекс – непостоянен) соперница, что ты решила меня запугать? Надеялась, что такая провинциалка, как я, испугаюсь царящего в «УМИ» беспредела и сбегу или ещё хуже…

Она подозрительно посмотрела на заклятую вражину:

– Что со мной должен был сделать этот земляной дух? Что вы с твоими безголовыми дружками собирались со мной сделать?!

Линда широко распахнула глаза. И надо отметить, что удивление она умела изображать не просто неплохо, а превосходно.

– Девочка моя, ты, о чём? Какой ещё земляной дух? – прощебетала эта ни дать, ни взять святая невинность.

Но Кэссиди не сомневалась, что она лжет. Это вчера она совершенно забыла о том, что мать её заклятой вражины – помощник ректора.

Сейчас же, когда она об этом вспомнила, всё стало на свои места.

Как не велико было влияние Алекса в университете, однако без ведома ректора и его на то благословения он не смог бы перевести её из Виканской академии в УМИ в принципе, и тем более, в середине учебного года. А если знал ректор, то, разумеется, знала и его ассистент, которую не могло не встревожить то, что известный своим непостоянством бойфренд её дочери попросил её босса о подобной услуге. В том же, что мамаша Линды спит и видит свою дочь замужем за Каролингом – у Кэссиди не было ни каких сомнений. Алекс Каролинг – не просто представитель богатого и знатного рода, по меркам иерархии магического сообщества Посюсторонья, он практически – наследный принц.

Вот и всё – задачка сошлась с ответом.

– А впрочем, мне всё равно, – голосом скучающей светской львицы, объявила, очевидно решившая сменить тактику собеседница. – О чём ты там лепечешь, или что там тебе там привиделось, или…

– Ты ведь уже знаешь, зачем он хочет с тобой встретиться сегодня? Ты понимаешь, что он устал от тебя и хочет с тобой порвать… – с понимающе-ехидной улыбкой перебила её Кэссиди. – Потому что теперь у него есть я, – с придыханием добавила она, закусив нижнюю губу и томно вздохнув.

Она всегда, практически с первого взгляда на неё, терпеть не могла Линду. Да и Каролинг, мягко говоря, был у неё далеко не в фаворе, а потому девушке было плевать, что своими словами она не только сделает больно заклятой вражине, но и, возможно, доставит пару неприятных секунд опекуну.

Однако потом Кэссиди подумала, что эти оба и так уже наказаны обществом друг друга, а вот ей спокойствие не помешает… И потому решила рассказать Линде правду о том, что Алекс – просто её опекун и больше никаких других отношений между ними нет и быть не может. И она уже даже рот открыла, но заклятая вражина вязала и всё испортила.

– Ты?! Ты?! Ты – соперница?! Мне?! – презрительно воскликнула красавица блондинка и разразилась гомерическим смехом. – Ой, не смеши меня! Да он на низших демонов смотрит с меньшим раздражением и отвращением, чем на тебя! Он и на защиту-то твою стал лишь потому, что я – его девушка и все об этом знают! А мой Алекс – он очень щепетилен в таких вещах!

Каждое слово её вражины, с горечью понимала Кэссиди, было правдой чистой воды: физиономия опекуна, и в самом деле, перекашивалась, стоило ему только взглянуть на неё. И уже за одно это он полностью заслуживал в подруги и даже жены такую, как Линда.

Он да, он её заслуживал, а вот она его нет.

Кэссиди понимала, что рассуждает нелогично, более того, она сама себе противоречит. Однако ничего не могла с собой поделать. Не заслужила, в её понимании, Линда быть с Алексом и всё!

– Говоришь, его бедного перекашивает, словно от зубной от боли, когда он на меня смотрит? – сладко улыбнулась Кэссиди.

– Вообще-то я не столь мягко выразилась, но я добрая… И потому, так и быть, пусть будет от зубной боли… – покровительственно усмехнулась Линда.

– Или, например, задетого мужского самолюбия… – ослепительно улыбаясь, подсказала Кэссиди. – Но мне, разумеется, ты на слово не поверишь, – ещё более ослепительно улыбнувшись, продолжила она. – А потому, я предлагаю тебе поинтересоваться у него, зачем он заявился в мою комнату сегодня в пять утра? – девушка закусила нижнюю губу. – Причем не в двери постучал, а сразу телепортировался… Без всякого моего на то разрешения, как ты понимаешь, – она нарочито тяжело вздохнула. – Ну и заодно, если, конечно, не боишься услышать правду, поинтересуйся, чем он теперь после нашей утренней встречи так расстроен…

– Что-о-о-о? – протянула вдруг побледневшая Линда. – Что за бред ты несёшь?

– Ох, Линда, – поцокав языком, ласково улыбнулась Кэссиди и, невинно улыбнувшись, продолжила: – Ты ведь прекрасно слышишь, что каждое моё слово «истинная правда». Да-да, Ричи не только тебе обо мне рассказывал, но и мне о тебе, – подмигнув, проинформировала она. – Что такое, проблемы с принятием неприятной для тебя правды? Или у тебя не только со зрением плохо, но и со слухом?

– И зачем он же он к тебе явился?! – проигнорировав колкости, потребовала ответа с трудом сдерживающаяся, чтобы не вцепиться в волосы собеседницы Линда.

– А ты у него поинтересуйся, – с хитрой улыбкой предложила плутовка. Вслед за чем, заговорщицки подмигнув, добавила: – И заодно, кстати, прояснишь, насколько он тебя ценит тебя и дорожит вашими отношениями.

Кэссиди играла на нервах заклятой вражины, чётко просчитав, что ничего при этом не теряет.

Даже, если Линда, и решится спросить у Алекса, что он делал в комнате студентки-второкурсницы в пять утра, и он честно ей ответит, её сомнений это всё равно не разрешит. Всю историю от начала до конца он ей всё равно не расскажет, и потому вырванная из контекста аж вот такая, с ночными визитами, забота о младшей сестре лучшего друга – её не успокоит, а наоборот ещё больше обеспокоит. Если же он будет всё отрицать, то Линда почувствует ложь и снова ещё больше обеспокоится.