Изроэль обошла Лопуха и встала напротив меня.

– В тебе колоссальный магический источник. Я беру немного и разжигаю свет, – задумчиво проговорила она, глядя мне в глаза. А после подняла ладонь и снова щелкнула пальцами. Но ничего не произошло.

– Как ты остановила время? – В моем голосе звучала сталь.

– Я… я не знаю. Но мне впервые удалось проявить столь яркий свет. – Мой напор смутил девушку.

– Не знает она, – пробурчал я себе под нос и развернулся.

Уставшие ноги еле доволокли меня до лагеря. Я плюхнулся на расстеленный плащ, и, невзирая на разгоравшийся между Жердем и Рыжебородым спор, сомкнул веки и крепко уснул.

Когда рассветные лучи солнца едва пробились сквозь поредевшие кроны деревьев, я с прищуром открыл глаза. Рыжебородый растолкал меня, я поднялся и стер с лица осевшую за ночь росу. Вся моя одежда пропиталась лошадиным потом.

– Она очнулась. – Гном указал на сидящую с флягой в руках чародейку. Взгляд девушки был отрешенным.

– Ты сможешь ехать дальше? – приблизился к ней и тихо спросил.

Гном достал из своей седельной сумки маленький стеклянный пузырек с мерцавшей мутно-голубой жидкостью и протянул чародейке.

– Могу, – отрезала она, не глядя в мою сторону. Я не ожидал, что ей хватит сил на грубость.

– Выпей это, полегчает, – заботливо предложил гном Марайне, рассматривавшей склянку.

– Ты спрятал его для меня. – Уголок ее рта слегка приподнялся в улыбке. – Повезло, что мы удрали раньше, чем стражники нашли его. – Она осторожно поддела пробку и открыла пузырек.

Гном слегка смутился, его бледные щеки покраснели.

– Что это? – спросил я.

– Чистая энергия хаоса, – воодушевленно ответил Рыжебородый, он явно гордился тем, что смог вывезти склянку из города, – Чтобы наполнить один пузырек, алхимики выжимают магию хаоса из пяти баральных камней, оставшихся после сотворения нашего мира. За год гномы находят не больше десятка таких камней.

– Откуда она у тебя? – Я перевел настороженный взгляд на Рыжебородого.

– Ну-у, – протянул он, явно не желая отвечать.

– Да украл он его, чего не понятно? – Меж стволов деревьев показался идущий к нам Жердь.

– Почему тогда ты вчера им не поделился, когда это было нужнее всего? – Я тщательно контролировал тон, дабы не разозлиться сильнее. У Рыжебородого постоянно имелось при себе лекарство, но он не поделился им раньше, и мне пришлось весь вчерашний день возиться с чародейкой. От злости скрежетали зубы.

– Так при неправильной дозе мы могли ее убить! – возмутился гном и выпятил грудь.

Я шагнул к нему навстречу.

– Рыжебородый все правильно сделал, – злобно процедила в мою сторону Марайна.

Я не стал отвечать и направился к вороному коню. Успел пожалеть, что вчера возился с ней весь день, надо было передать эту заботу ее людям. Никакой благодарности.

Чародейка усмехнулась, вылила из узкого горлышка склянки несколько светящихся капель себе в рот. Бережно закрыв бутылек, она встала и убрала его в свою седельную сумку. Уже через пару ударов сердца на ее лицо вернулся здоровый румянец.

– Спасибо, что украл его для меня. – Она обернулась к гному, кормившему свою лошадь яблоком.

– Да не за что. – Он опустил покрасневшее лицо.

Изроэль и Лопух встали позже остальных, когда их растолкал Жердь. Наши разговоры, местами на повышенных тонах, не смогли потревожить крепкий сон эльфов.

Когда все собрались и поели, мы выдвинулись в путь. Но не обратно к тракту, как я предполагал, а дальше в лес.

Мы шли пешком по звериной тропе, ведя за собой лошадей. Они замедляли наше передвижение, но ненадолго. К полудню наш отряд вышел на заброшенный тракт, поросший травой и редкими увядающими кустарниками, и мы снова взобрались на лошадей. На этот раз Марайна села позади Жердя, и их пегая кобыла возглавила цепочку. Мы направились к невысоким горам, чьи вершины виднелись высоко над верхушками деревьев.

Лошади передвигались шагом. Природа медленно забирала давно вытоптанную дорогу обратно в свое лоно, и бурелом с редкими кустарниками мешал скорому передвижению. За весь остаток пути мы останавливались трижды, чтобы поесть и дать отдохнуть лошадям.

Когда сумерки сгустились над головой, лес сменила каменная площадка. Копыта звонко застучали. Рыжебородый поравнялся со мной и вырвался вперед. Мы вышли к подножию горы, и дальше отряд следовал за гномом.

Из трещин каменной породы под ногами редко выбивались одинокие стебельки растений. Свет полной луны выбивался из заполонивших небо туч. В ночи пришли прохлада и мелкий накрапывающий дождь, плавно переходящий в ливень. Но к его началу мы успели свернуть в скрытую между скалами пещеру. На этом закончился нелегкий путь к убежищу.

Нас встретили у входа в пещеру два гнома, вооруженные боевыми топорами. Рыжебородый вышел вперед и по местным обычаям поприветствовал собратьев по клану.

– Долго же вы добирались, – пробормотал седобородый, – следуйте за нами. Он направился в глубь пещеры и жестом позвал нас за собой. – Никуда не сворачивайте, ежели хотите, чтобы ноги остались целы.

Мы молча направили лошадей следом. Марайна же спешилась и пошла пешком возле старого гнома.

Тоннель охватила непроглядная темнота. «Идите на мой голос», – громко указал второй гном из провожатых и принялся напевать песню. Тяжелые слова эхом разлетались по всей пещере.

Когда песня затихла, вдали показался неяркий холодный свет, струившийся с потолка пещеры. Мы вышли в освещенный проход. Взгляд устремился наверх, чтобы увидеть, откуда берется свет, которого вполне хватало для жизни. Его источником стал особый вид мха.

Длинный тоннель закончился расширением, где расположились небольшие пристройки.

– Оставьте лошадей в конюшне. – Старый гном остановился возле единственного деревянного строения, коей оказалась конюшня.

– Их кормят по расписанию, так что не переживайте, – дополнил второй.

Я первым зашел в конюшню и оставил второго коня в стойле. Проверил, что у него имеется запас воды и сена, а то кто знает, когда следующая кормежка. Погладил его по загривку, забрал мешок с едой из седельной сумки и со спокойной совестью ушел.

Гномы ждали нас у примитивного подъемника с деревянной платформой. На вид она вмещала пять человек. Я спустился с первой группой и в молчаливой компании подождал остальных. Мы оказались в очередном тоннеле, освещенным заполнявшей своды растительностью. От него отходило множество ответвлений, а на пути встречались гномы в пыльной одежде с кирками на плечах.

Пещера расширялась с каждым шагом. Пол располагался под наклоном, и мы пошли быстрее. И вскоре вышли к искомому месту. Небольшая деревушка из каменных домов раскинулась возле подземной реки, чье русло и стало концом пещеры. А пол низины устилал зеленый мох и редко растущие растения: кустарники и одинокие деревья неизвестных мне видов.

Мы прошли в круглую широкую постройку, которая казалась выше остальных домиков. Каменные стены с внешней стороны обросли мхом и сливались с природой этого места. Об ином говорили лишь отблески пламени ламп, освещавших дом изнутри.

Старший гном открыл деревянную дверцу и пропустил нас вперед. В нос ударил приятный сладковатый запах, он сильно отличался от пещерной сырости. Нас встретил глава клана подгорных старателей, но вместо приветственной речи обратился сразу к чародейке:

– Марайна, как же я заждался тебя! – Он говорил столь воодушевленно, что, будь я реальным мужем колдуньи, непременно приревновал бы.

– Привет, Хатор! – Она приблизилась к гному, – У вас опять река замерзла?

– Как ты догадалась? Право, ты еще и провидица! – Он развел руками, словно хотел ее обнять.

– Я поставлю вам защитное заклинание на зиму, не переживай. – Марайна победно улыбнулась.

– Я знал, что ты не оставишь наш клан в беде!

Статный гном пожал руку чародейки, его взгляд скользнул на меня, стоявшего в двух шагах. Хатор застыл, не отпуская ладонь девушки.