- Спасибо, Ваня, хотя это лишнее, - тихо сказала она, чувствуя его руки на своих плечах.

- Ваше здоровье должно быть в приоритете, а в последнюю неделю вы и без того слишком мало о нем заботитесь.

- Что вы имеете в виду? - вскинулась она.

- Ваши бессонные ночи, мадам, - ответил он вежливо и спокойно. - Да и когда вы в последний раз выходили на поверхность, не считая сегодняшнего дня?

- У меня нет времени на праздность.

- Это, разумеется, так. Но отдыхать необходимо.

- Как видите, сейчас я именно что отдыхаю. Дышу свежим воздухом.

Иван наклонил голову, принимая сказанное, и отступил на шаг. Однако не ушел, остался.

Пат снова устремила взгляд на дорогу. Асфальтовое покрытие было мокрым, пустынным и грустным. Плед колол шею шерстяными грубыми ворсинками и нещадно вонял, но она продолжала его удерживать на груди, стиснув у горла в кулаке.

Любая женщина подозревает, что нравится мужчине, даже если он никак не дает об этом знать прямо. Со стороны главного специалиста проекта это не было ни внезапно вспыхнувшей страстью, ни типичным преклонением перед симпатичной мордашкой. Демидов-Ланской никогда не унизился бы до демонстрации обычной похоти, это Патрисия понимала четко. В потомке чудом уцелевших в революционных бурях русских аристократов вообще было слишком много книжного благородства. Однако после отъезда Соловьева он все чаще оказывался рядом с ней в обыденные моменты, вроде как невзначай, хотя неизменно держал социальную дистанцию, обязательную между руководителем и подчиненным, и на сближении не настаивал. Эти «танцы» длились уже года три и ни во что не вылились. Пат не поощряла его, но и неприязни не выказывала. И плед этот, прокуренный и жесткий, тоже сейчас приняла, не считая нужным спорить из-за ерунды.

От КПП снова донесся отчетливый звук медленно раскрывающихся металлических ворот.

- Кажется, это они, - произнес Демидов-Ланской. - Если позволите, я все-таки задержусь и поприветствую Виктора.

Пат оглянулась на его гордый профиль. Было в худощавой внешности Демидова-Ланского что-то хищное. Словно в прошлой жизни он был соколом, и черты его хранили едва уловимые воспоминания о стремительном полете, погонях и безжалостности. Он и сейчас был способен заклевать кого угодно, довести до белого каления язвительными замечаниями и меткими характеристиками. При этом к Виктору Соловьеву Иван относился с уважением, несмотря на то, что до сих пор считал его в некотором роде соперником.

- Конечно, если угодно, то оставайтесь, - ответила она и, позабыв про свой высокий статус директора, рванула вперед, не в силах дождаться, когда же черный внедорожник заедет под навес.

Плед слетел с нее. Демидов-Ланской поймал свою вещь у самой земли. Он смотрел вслед Патрисии, аккуратно сворачивая материю в ровный валик. Эмоциональное волнение отчасти передалось и ему, но Иван выжидал, когда Соловьев выйдет из машины и обозначит свои намерения. Роль наблюдателя в последнее время стала для него привычной, хотя и все более обременительной, но он не роптал – брал пример со своего идеала, ведь Патрисия тоже никогда не роптала.

11.2

11.2/ 1.2

Соловьев привез в Межгорье троих. Патрисия оформляла на них пропуска и видела свежие фотографии, сделанные на скорую руку, но все же внимательно рассматривала вновь прибывших и особенно – Москалеву.

В жизни Мила выглядела привлекательнее, чем на фото, несмотря на скромную одежду. Возможно, причиной тому был внутренний свет, озарявший ее лицо. Пат сразу догадалась, отчего девушка светится. Трудно было не догадаться, когда она бросала такие взгляды на Соловьева. Довольные взгляды. Собственнические.

А на Патрисию Москалева смотрела не слишком дружелюбно. Настороженность в глазах и неуверенность породили в ней не робость, а враждебность. Вряд ли Вик распространялся про свои прошлые похождения, но Мила интуитивно все угадала верно. Она искала подтверждений и, несомненно, находила их.

Пат решила ее ревность пока игнорировать. Ослепительно улыбнувшись, она поздоровалась с Соловьевым, не преминув одарить его поцелуем в подставленную щеку, познакомилась с отцом и сыном Загоскиными, представила всем Ивана Демидова-Ланского и, наконец, властным жестом отослала охрану, сопровождавшую гостей от самого въезда в городок.

- Простите, но по инструкции, которые вы сами… - начал говорить начальник караула.

Пат оборвала его:

- Размещением наших гостей мы с Иваном займемся лично. Давайте сюда пропуска, я раздам их, а вы, так и быть, позаботьтесь о вещах, майор!

Мила, узрев столь явные командирские замашки, поежилась. Распределив пропуска – гостевые красные карточки, выданные на срок до одной недели, Пат с безупречной вежливой интонацией обратилась к ней:

- Вижу, дорога вас утомила. Предлагаю отложить все экскурсии на потом и сперва немного отдохнуть. Вам выделены лучшие апартаменты на пятом уровне. Я провожу вас, пока мой заместитель покажет господам Загоскиным Синий коттедж, где им предложено остановиться.

Властной рукой она подхватила Москалеву под локоток.

- Спасибо, - понукаемая Мила по инерции сделала пару шагов и растеряно оглянулась на Соловьева. – Только я бы хотела со всеми вместе… если это возможно.

- Пятый уровень – это чересчур, Пат, - вмешался Вик.

- Это самое лучшее, что я могу рекомендовать твоей подруге, - возразила Патрисия. – Для нее оборудовали прекрасную квартиру по соседству с Володей Грачом.

- Мила, постой пока тут, - Вик решительно оторвал Патрисию от девушки и потянул в сторону, – нам надо обсудить кое-что тет-а-тет.

- Что-то случилось? – Пат изогнула брови в притворном недоумении. – Хорошо, давай отойдем.

- Не стоит ее запирать, - сказал Соловьев, переходя на французский и понижая голос до едва уловимого минимума. – У Загоскина есть отличное решение, способное кардинально изменить ситуацию. Я же тебе рассказывал.

- Это решение твоя протеже уже воплотила в жизнь? Нет? Тогда вопрос не обсуждается. Я не имею права рисковать ни лабораторией, ни городом, ни судьбой подчиненных.

- И все же повремени, пока не услышишь то, что намерен рассказать Миша Загоскин. На протяжении четырех часов, которые мы потратили, чтобы сюда добраться, он объяснял мне и Миле азы поведения, позволяющего избежать смертельной опасности. Его метод прост, а Мила - ответственная девушка и будет следовать правилам неукоснительно. Я обещал ей, что ты не станешь помещать ее под замок.

- Напрасно. Ты обещал то, над чем не властен.

- И все же я прошу тебя, Пат, не надо ее отделять от Загоскина. Он будет присматривать за ней и обучать мастерству. Как это сделать в герметичной капсуле?

- Я не могу, Аш, прости.

Она хотела идти, но Соловьев удержал ее:

- Под мою ответственность.

- У тебя нет таких полномочий.

- Пожалуйста, Пат. Хотя бы до вечера. До момента, как ты услышишь предложение Загоскина.

Патрисия помолчала с минуту, прикидывая, на что он готов пойти ради Москалевой. Она хорошо знала Ашора и знала, что он не отступит, потому что его просьба – не каприз влюбленного дурака, а холодный расчет, за которым наверняка стоят веские основания.

Был и еще один нюанс, конечно. Оторванная ото всех, а главное – от своего любовника, Москалева была вполне способна сильно расстроится, что повлекло бы за собой нежелательные последствия. Пат не хотелось в первую же ночь метаться по уровню под завывания пожарной тревоги. А то и чего похуже…

- Метод этого американского нейробиолога настолько хорош?

- По ключевым вопросам он совпадает с направлением, которое выбрали для Грача. Занятия восточными практиками дали эффект у Вовки, значит, рациональное зерно в них есть.

- Москалева владеет восточными единоборствами? Медитирует? Держит эмоции и чувства под контролем?

- Нет, но Миша Загоскин нашел древний комплекс упражнений, которые значительно упрощают методику тренировок и доступны каждому. Его надо выслушать, Пат.