- Я что ж теперь все кухонные ножи должен выкинуть? Это просто смешно!

- Кухонные ножи можешь оставить, - подумав, сообщил Расамюэль. – Они не убивали. Но если ты захочешь зарезать курицу, ищи помощника. Или покупай куриную тушку в магазине.

Я смирился. И перевозил за собой пурбу из города в город, из страны в страну, долгое время не решаясь с ней расстаться даже на сутки. Ответственность давила на меня, но было и что-то еще. Смутное ощущение, что я должен поступать именно так. И, конечно, гордость от того, что я оказался особенным человеком.

С прожитыми годами опасения заместились на привычку, а гордость переросла в гордыню, но я не замечал этого...

Да, пурба спасла однажды жизнь мне и моей Кате. Но в том-то и дело: лишь однажды! Второй раз ее волшебство не сработало, и моя жена погибла. Как же я разозлился за это на Солнечный нож! Я был полон гнева, негодовал и громко проклинал свою роль в нелепой, как мне казалось в ту пору глухого отчаяния, миссии.

Я любил жену, и ее потеря обрушила мой мир в прах. Не в силах справиться с горем, я решил сам избавиться от проклятого артефакта, обвиняя его в моих бедах...

(Сноски.*Баобаб – священное дерево для жителей Мадагаскара, его считают прародителем леса и почитают наравне с богами. Баобабы встречаются не только на этом острове, но и в Африке, и даже в Австралии, но только здесь произрастает вид, имеющий длинный толстый ствол и небольшую плоскую крону. С развитием сельского хозяйства на Мадагаскаре стали вырубаться леса, но баобабы не трогают из-за уважения к величественным деревьям. Тем не менее, в религиозных и медицинских целях используется любая часть баобаба. Например, из его коры изготавливают прочное волокно, идущее на изготовление верёвок, циновок и тканей для святилищ. Из золы получают довольно эффективные лекарственные средства против простуды, лихорадки, дизентерии, сердечно-сосудистых заболеваний, астмы, зубной боли и укусов насекомых. Молодые листья добавляют в блюда, а свежую мякоть плодов, напоминающий по вкусу имбирь, едят перед значимыми событиями и долгими церемониями, она снимает усталость. Высушенная твёрдая оболочка плода используется вместо стакана или горшка.

** В 1860 году французский натуралист Анри Муо обнаружил в камбоджийских джунглях древний город Ангкор, о чем написал в своей книге «Travel in Indochina 1848–1846, The Annam and Cambodia». Затерянный среди буйных зарослей город долго воспринимался некоторыми скептиками как выдумка, тем не менее это вполне реальная столица древних кхмеров. Ее строительство было начато около 9 века в период расцвета государства. Изюминкой Ангкора являются уникальные храмы, выстроенные в честь Вишну. Самый большой из них – Ангкор-Ват. Храм включает в себя пять башен, выполненных в виде лотоса, и галерею прямоугольного сечения. Как погибла столица кхмеров и почему, не знает никто)

9.5

9.5

Уфа. Квартира Ивана Загоскина. Наши дни.

- Значит, Солнечный нож не исчез во время обвала в храме на острове Ява? – уточнил Вик, но сделал это, скорей, для порядка – и так стало понятно, что Загоскин в своей книге написал неправду.

- На Яве - нет, не исчез, - признался профессор, сжимая дрожащие кулаки. – Тогда шкатулка поменяла цвет и форму, но сама пурба не изменилась. Я оборудовал для нее в загородном доме сейф, где и хранил вплоть до пожара.

- Кинжал все еще при вас?! – воскликнула Мила. – Или он был уничтожен пожаром? Но такие ценные вещи не могут сгореть!

- Вы правы в одном, милая девушка: нож не сгорел. Его просто не стало. Осталась шкатулка, но без своего содержимого. Не скрою, мне хотелось избавиться от Солнечного клинка: выбросить его, продать, подарить кому-нибудь… Но я не успел. Проклятый артефакт сам сбежал от меня.

- В каком смысле? – спросил Вик.

- Видите ли, молодой человек... это распространенная ошибка. Очень часто хозяева подобных артефактов забывают о самом главном. Согласно правилам, изложенным одним из монахов-хранителей – а у меня нет повода ему не верить, – мистическая сила Дри Атонг совмещает несовместимое: добро и зло. А нравственный выбор зависит от временного владельца. Человек каждый раз должен выбирать. Если он выбирает зло, артефакт творит зло, но при этом владелец расплачивается за это смертью – своей или близких.

- А если он выбирает добро? – живо поинтересовалась Мила.

- Это было бы прекрасно! Однако за всю историю никто, ни один властитель, возвысившийся с помощью артефактов, не смог полностью удержаться на светлой стороне. Все они, даже если изначально их цели были благи, кончали одинаково – умножали зло. Поэтому и рушились их империи, слетали с голов короны, а диктаторы теряли власть и доброе имя. В финале же неизменно появлялся Хранитель и забирал артефакт.

- Неужели у вас его тоже забрали? – не поверила Милка.

- Я ничего не делал, - ответил старик, - ни добра, ни зла, но в этом и проблема. Я не делал ничего! Я боялся использовать Дри Атонг, чтобы не умножать зло. Просто плыл по течению, спрятав нож в сейф.

- Но... вы – Хранитель? Вам и не нужно было что-то делать, ведь так?

- Нет, милая девушка. Я не проходил посвящения, не давал клятв, а то, что произошло на Мадагаскаре, было скорей недоразумением. У меня в этой истории другая роль: я стал Собирателем, как мой отец. Я должен был искать реликвии и приносить в храм. Нож, который оставался у меня дольше положенного, требовал выбора, а я избегал его, поэтому он ушел к новому владельцу. К человеку, который не такой трус, как ваш покорный слуга, и который будет действовать, а не выжидать из страха «как бы чего не вышло».

- Вы сожалеете? – шепнула Мила, чьи глаза невольно наполнились влагой.

- Я сожалею лишь о том, что не выбрал нового владельца сам, - ответил старик. – Надо было найти самого достойного из людей. Но, как уже говорил, я не был Хранителем и не имел никаких инструкций. Я даже не подумал, что после открытия портала в Антарктиде мир нуждается в сильной и доброй руке. А теперь уж поздно… мир изменился, и он следует по неверному маршруту, однако я больше не в силах на это повлиять.

- Как вы узнали про портал в Антарктиде? – задал очень правильный вопрос Соловьев.

Но Загоскин ловко ушел от прямого ответа:

- Очень просто догадаться, когда цитируешь отрывки из древних текстов наизусть, - сказал он. – К тому же, в тот день погибла моя жена… Кайяна ушла на небо, дом сгорел, и Дри Атонг исчез. Это взаимосвязанные вещи.

Загоскин прервался, потому что воспоминания до сих пор невыносимо бередили душу. Мила и Вик молчали, ожидая продолжения.

Наконец старик заговорил, но с глубокими паузами и через силу:

- У нас была дачка на Белой… Выше по течению. Деревянный домик без удобств, но с хорошей печкой. Иногда мы там жили зимой неделями, когда хотелось уединения… Тем утром, двадцать девятого января, я включил новости, а там опять все только и твердили про дурацкий астероид. Слушать про него мне надоело давно: упал и упал, сколько можно тему мусолить? Я вышел в сад… Там морозец легкий. Солнце встает, и воздух прозрачный-прозрачный, наполненный желтым светом… Я дошел до ограды, а там дальше у нас кусты и обрыв... Реку снегом замело – два дня накануне метель бушевала, ветер, а тут наконец-то стихло. Вот, думаю, день-то какой хороший… И вдруг взрыв! Катенька на кухне завтрак готовила…

- Мы вам соболезнуем, - тихо промолвила Мила.

Загоскин благодарно кивнул.

- Это не было несчастным случаем, - заявил он спустя несколько тягучих секунд. – Я не сразу сопоставил, конечно. Не до того было, но пожарный инспектор сказал, что кто-то с газовым баллоном накануне похимичил… Я не поверил: кому мы нужны? Только через три дня после похорон в себя пришел и стал соображать… Сейф с пурбой остался невредимым, вот что странно! Тот угол дома даже не закоптился. Я подумал, что надо бы забрать кинжал. Поехал туда… а по дороге мне Буди звонит и говорит, что его невеста исчезла.